— Эх, вот если бы я была дома… Вдруг он подумал, что мне не нужна работа? Возможно, он уже предложил ее кому–нибудь еще.
— Успокойся, дорогая, — прошептал Мэтт, растирая ей плечи. — Ведь он сказал, чтобы ты позвонила в понедельник, верно? Зачем ему нужно было бы так говорить, если он не заинтересован в сотруднике?
Сара покачала головой.
— Это знак.
— Нет, не знак.
— Нет, знак. Очень плохой знак.
— Сара, ты преувеличиваешь. Тебе не надо… — Мэтт замолчал, вздохнул и с преувеличенной беспомощностью развел руками. — Я вот что тебе скажу. Давай прежде всего приготовим ужин. Я страшно голодный.
Сара постепенно успокаивалась.
— А потом что?
— Потом мы наведем порядок.
— А после?
— После, — сказал он, обнимая ее за талию и прижимая к себе, — мы надолго забудем о работе. — Он улыбнулся, и в его глазах сверкнуло озорство.
Сара улыбнулась ему в ответ.
— Зачем же так долго ждать?
Глава 5
Субботним утром Сара читала за завтраком объявления «Требуется помощь» более спокойно, чем все предыдущие недели. Теперь она могла рассчитывать на регулярные платежи от миссис Компсон, и ей не нужно было искать серьезную работу прямо сейчас. К тому же ей очень даже хотелось провести лето, работая в особняке Элм — Крик, а не корпеть над цифрами в офисной коробке с кондиционером.
Сара нашла три новых объявления о поисках бухгалтера и увидела в них знак того, что ей наконец–то начало везти. Обычно она мучительно долго подбирала подходящие слова для сопроводительных писем к резюме, но сегодня ее пальцы летали над клавиатурой. Повинуясь капризу, она поменяла шрифт своего резюме с гельветики на New Century Schoolbook, поскольку он выглядел более оптимистичным и мог произвести благоприятное впечатление. В десять часов они с Мэттом поехали в центр города на почту, и она, окрыленная надеждой, отправила резюме. Потом Мэтт отправился по своим делам, а Сара поспешила в «Бабушкин Чердак».
Народу там было больше, чем во время ее первого визита. Несколько покупательниц ходили возле стеллажей, тщательно сравнивали разные рулоны ткани или листали у входа книги и образцы рисунков. Бонни стояла с пятью женщинами в дальнем конце длинного раскройного стола. Сара уже собиралась подойти к ним, когда женщины дружно расхохотались. Испытывая неловкость, она попятилась. Женщины не казались высокомерными или замкнувшимися в своем узком кружке, но их дружба была настолько ощутима, что Сара почувствовала себя лишней. Не подходя к столу, она незаметно махнула рукой, надеясь привлечь к себе внимание хозяйки магазина. Сара не хотела прерывать их оживленной беседы.
Поглядела в ее сторону, улыбнулась и отошла от стола самая молодая женщина из группы, высокая, с прямыми и рыжеватыми волосами, разделенными на пробор.
— Вам помочь? — спросила она. По оценкам Сары, она была моложе нее на несколько лет, ей было около двадцати.
За ней следом подошла и Бонни.
— Итак, Сара, вы все–таки решили заняться квилтингом?
Сара вытащила из кармана список миссис Компсон.
— Да, я должна купить у вас всякую всячину. Вот только я не уверена… ну, вот, например, «три ярда среднего ситца». Средний это как? Среднего размера?
— Темный, средний и светлый означают качество ткани, — пояснила рыжеволосая девушка.
— То есть указывают на цену?
Девушка улыбнулась еще шире, а на ее щеке появилась ямочка.
— Нет–нет. Сейчас я вам объясню. Качество в нашем ремесле означает, насколько тон темный или светлый, сколько черного или белого добавляется к общему фону.
Качество в нашем ремесле означает, насколько тон темный или светлый, сколько черного или белого добавляется к общему фону. Вам нужны в одеяле контрастные тона, чтобы ярче проявился рисунок. Это все равно что вы пройдете в сапогах, испачканных коричневой грязью, по светлому, бежевому ковру. Грязь и ковер имеют очень разный тон, и ваши следы будут заметны. Но если вы в таких же сапогах пройдете по темно–синему ковру, следы будут еле заметны. Если ваша мама похожа на мою, то она даже не заметит таких пятен.
— Слышу, слышу, детка, — крикнула одна из женщин из–за стола, тоже рыжеволосая, но более полная, чем ее стройная дочка. — Не надо рассказывать всем про мои недостатки.
— Она не говорит ничего нового, Гвен, — засмеялась ее соседка, поразительно хорошенькая, высокая, стройная и загорелая, с короткими светлыми кудряшками девушка.
— К тому же, ма, я сделала это по уважительной причине. Я помогала новенькой.
Гвен пожала плечами.
— А‑а, в таком случае давай, валяй!
Женщины снова расхохотались. Сара почувствовала, как в уголках ее губ заиграла улыбка.
— Похоже, что Саммер знает про квилтинг не меньше, чем все мы. Может, я передам вас в ее умелые руки? — предложила Бонни.
— Я не все еще знаю. Я пока учусь, — ответила Саммер, явно довольная этими словами, и повела Сару к ближайшему стеллажу с рулонами ткани.
Сара перебрала ткани всевозможных рисунков и расцветок, и ей понравился ситец среднего тона с пестрым узором разных оттенков красного, синего, кремового и коричневого, похожий на кашемировую шаль. Затем Саммер показала ей, как подбирать к первому ситцу по цвету другие ткани. Сначала Сара выбрала только растительные узоры, но Саммер объяснила ей, что разные рисунки — одни крупные, другие мелкие, с «воздухом», третьи геометрические, какие–то однотонные, какие–то многоцветные — придадут готовому одеялу более интересный вид.
— Так много нужно учитывать, — поразилась Сара. — Я всегда знала, что сшить хороший квилт непросто, но если проблемы начинаются даже с выбора ткани, как же трудно будет все остальное! Мне становится страшно.
— Дальше будет проще, но я понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила Саммер, понизив голос и переходя на «ты», возможно, незаметно для самой себя. — Когда несколько лет назад мама стала учить меня квилтингу, я чувствовала то же самое. Но только не говори ей, что я так сказала. Она считает меня вундеркиндом, и я не хочу разрушать свой безупречный имидж.
Сара рассмеялась и обещала молчать. Ей было радостно, что она снова может говорить с кем–то нормально, по–дружески. Внезапно, с болезненным уколом, она осознала, что ужасно скучает по своим подругам. Они тоже много общались, делились друг с другом переживаниями, смеялись, шутили, независимо от того, где были и что делали. Даже совместные походы в прачечную превращались в развлечение, и все конфликты на работе или ссоры с матерью отступали перед умением подруг посочувствовать и утешить. Ей показалось, что женщин, стоявших у раскройного стола, связывала такая же тесная дружба. Пока Саммер помогала ей искать другие товары из списка миссис Компсон, Саре захотелось подружиться с ней. А еще захотелось, чтобы она познакомила ее с остальными женщинами, такими веселыми и приветливыми.
— Ты будешь брать уроки у Бонни? — спросила Саммер, когда они принесли рулоны и положили на свободный край раскройного стола. Она отмотала кусок материи и стала отрезать.
— Нет, меня будет учить Сильвия Компсон.
Саммер от удивления вытаращила глаза; ножницы застыли в ее руке.
— Сильвия Компсон? Не может быть!
Веселая беседа на другом конце стола оборвалась. Женщины посмотрели на Сару, кто с легким интересом, кто с откровенным удивлением.