Айла извивается и не дает мне схватить свою ногу.
– Не хочу больше! Зачем это делать все время? – упирается она.
– Ты все сама прекрасно знаешь.
Мышцы Айлы деревенеют, если не делать гимнастику по утрам. Я держу одной рукой ее правую ногу, а другую руку кладу на колено, понимая, почему физиотерапевтов часто недолюбливают так же, как агентов по недвижимости. Айле одиннадцать, и она до сих пор как пушинка, ее ноги болезненно худые. Только теперь она выше. Айла морщится, когда я растягиваю ее вторую ногу.
– Еще раз, – говорю я.
– Где-то я это уже слышала, – отвечает она.
Я пропускаю ее слова мимо ушей и продолжаю:
– А теперь перевернись на бок, колени вместе.
Жду, пока она перевернется.
– Если не будешь делать гимнастику, всю жизнь буду кормить тебя одним горохом.
Мы смеемся, поем вместе с Кэти Перри, и на мгновение я даже забываю, что мне нужно будет сегодня снова увидеться с Уордом.
– Люси уже в конференц-зале. Уорд хочет тебя видеть. Слишком ты быстро вчера ушла, – говорит Надин.
– Айла, – бормочу я, почесывая голову.
– Этот Уорд – забавный типчик, – шепчет Надин. – Прямо в стиле Хитклиффа.
Я беру блокнот и опускаю взгляд на Спада, вспоминая старые добрые времена.
– Ни одна другая собака не улыбается, как наш маленький Спад, – имел обыкновение говорить Джереми, сажая Спада себе на колени и угощая его всякими вкусностями.
– Как ты думаешь, взять мне его с собой? – спрашиваю я Надин.
– Это его жена. Представляешь, она считает, что он вчера слишком поздно вернулся. Спенсер говорит…
– Да не слушай ты этого Спенсера, – обрываю я ее и тут же спохватываюсь:
– Что?
– Похоже, у них с женой не самые шикарные отношения.
Люси слегка за тридцать, она стройная, с длинными светлыми волосами, которые носит либо распущенными, либо в хвосте. Она курит как паровоз, пьет кофе, словно воду, и вечно в ожидании, когда же ее долгосрочный бойфренд, программист по имени Джим, предложит ей наконец руку и сердце. Каждый раз, когда они куда-то уезжают на выходные или в отпуск, мы, затаив дыхание, ждем важного известия, но когда Люси приходит в офис, она всегда идет прямиком к своему столу, избегая с нами контакта, и мы знаем, что вопросы излишни. Сначала она работала в сфере финансов, но ненавидела все, что связано с денежными потоками и финансовыми отчетами, к тому же перспектива просидеть полжизни в офисе ее тоже не радовала, так что она скрепя сердце пошла по стопам своих родителей – те оба работали в сфере недвижимости.
– Дома слово «обмен» вызывало приступ истерики или острую головную боль, а потом следовали душераздирающие разговоры с посредниками. Я поклялась, что никогда не возьмусь за такую работу, – поведала она мне как-то раз. – Вроде бы получилось. А твои родители?
Каждый день кто-нибудь невольно напоминает мне о моем детстве, бередит рану на том месте, где должны быть родительская любовь и забота.
– Потрясающую речь ты вчера толкнула, Дженьюэри! – говорит Люси и поглаживает Спада под столом. – А я и забыла про бутерброды с собачьим мясом. Забавно.
Вокруг с подносом кофе и пачкой шоколадного печенья суетится Надин, все время добавляя, что скоро будут готовы еще и бутерброды с ветчиной. Пожалуй, бутерброд с ветчиной – единственный приятный момент утреннего совещания, но из-за него мои брюки скоро мне станут малы окончательно.
– Верно, – говорит Уорд, войдя в комнату и сев во главе стола. На нем костюм, бледно-голубая рубашка, галстук в полоску и очки с темной оправой.
– Верно, – говорит Уорд, войдя в комнату и сев во главе стола. На нем костюм, бледно-голубая рубашка, галстук в полоску и очки с темной оправой.
– А где… – он смотрит на пустой стул, – Грэм?
Грэм – третий ассистент Джереми. Он просто забалтывает богатых клиентов, и именно благодаря ему мы еще хоть как-то держимся на плаву.
– О, вы же знаете Грэма! – щебечет Надин. – Мы обычно не проводим собраний по четвергам, так что он вообще может быть не…
– Все должны приходить вовремя, есть встреча или нет.
Спад громко гавкает, и Уорд подпрыгивает от неожиданности.
– Ну, тогда начнем без него, – говорит он.
Спад снова лает, виляя хвостом – он ждет от Уорда внимания и, наверное, какого-нибудь лакомства.
– Дженьюэри! Оно может остаться здесь, – произносит Уорд, глядя сквозь меня. – Но вы должны за ним следить.
Я киваю.
Оно? Оно?
Надин разливает кофе и передает всем по чашечке. Если бы тут был Джереми, мы уже поговорили бы о погоде и обсудили свежие серии «Жителей Ист-Энда» или «Правительства».
– Так вот. Хорошо, что мы с вами здесь собрались. – Уорд поправляет галстук.
Тут в комнату влетает Грэм, в руке у него банан, рубашка не до конца заправлена в брюки.
– Простите, милые мои! Сегодня с утра мучился от острой боли в груди и какого-то странного покалывания в правой руке, – причитает он, тряся перед нами своей лапищей, – пришлось погуглить…
Грэм замолкает, почуяв напряженную атмосферу.
Уорд прокашливается.
– Доброе утро, Грэм.
Прежде чем пожать руку Уорду, Грэм с грохотом водворяет на стол свой портфель и банан.
– Доброе утро, босс.
Грэму сорок пять. Он все время ест, но выглядит болезненно тощим. У него светло-каштановые волосы, и непослушная прядь все время сваливается на глаза. Такому человеку, как Грэм, место скорее в художественной мастерской или галерее, чем в зале для совещаний.
– Как я уже говорил, – продолжает Уорд, – Джереми назначил меня на свое место, чтобы «Шервудс» смог снова встать на ноги.
– Наши дела, в общем-то, не так уж и плохи, – хмурится Грэм.
– Посмотрите финансовую отчетность – тогда поймете, что это вам не игры в мячик, – цедит сквозь зубы Уорд.
При слове «мячик» Спад снова гавкает. Я тоскливо смотрю на песика, которого никто не собирается брать на колени. Он как будто спрашивает: «Почему я не на коленях у Джереми и меня не угостили беконом?»
– «Баркер и Гулдинг» и даже «Эндерсонс» опережают нас по всем показателям, – продолжает Уорд.
«Эндерсонс» сопоставимы с нами по масштабам, однако даже у них дела в последнее время обстоят куда лучше, чем у нас.
– Поэтому мы собрались здесь, чтобы изучить нашу стратегию и внести в нее изменения, – говорит Уорд, царапнув меня взглядом.
– Потом я хотел бы кое-что обсудить с некоторыми из вас.
О Боже. Я впериваю взгляд в блокнот, а Уорд что-то вбивает в ноутбуке, после чего на экране появляется перечень домов на продажу.
– Начнем с самого начала. Пройдемся по списку домов, которые выставлены на продажу в настоящий момент. Люси, примешь мяч?
Спад снова гавкает, и Уорд снова подпрыгивает от неожиданности. Дался ему этот «мяч»!
– Конечно. Что ж, у нас есть несколько домов в Хэмпшире и один в Миддл-Уоллопе, – сообщает Люси.
– Это там, где пруд с золотыми рыбками! – хохочет Грэм, откинувшись на спинку кресла.