Девушка со злостью отшвырнула свои карты и поднялась. Блондин лукаво на нее посмотрел и что-то спросил. Она пожала плечами и тряхнула головой; затем настрой ее изменился, и она с невероятным изяществом и быстротой заскользила вокруг стола, словно гибкое молодое деревце, чтобы наклониться к лысине комика и поцеловать ее, попутно вытягивая зажатые в его поднятых пальцах два пенни.
Слишком поздно это заметив, он схватил было ее за руку, но она протанцевала прочь, ликующе улыбаясь во весь рот, и спряталась за блондином, который отражал нападки комика. Не успел Марк это осознать, как девушка оказалась на улице, хлопнув дверью и победно смеясь. Слишком увлеченная для того, чтобы заметить его в темноте, она побежала к своему фургону, который располагался в пятидесяти ярдах от этого места.
Марк спрятался поглубже в тени, когда к двери подошел комик, громогласно ругая девушку. Он собрался уже идти за ней, но неряшливая женщина протиснулась к двери.
- Оставь ее, - сказала она. - Ты же должен понимать, что она еще ребенок, Таппер. Она не выносит, когда проигрывает в карты.
- Ребенок она или нет, но она украла деньги, на которые можно купить целый стакан джина! А я видывал, как топили и избивали за меньшее! Да кем она себя возомнила, царицей Савской?! Да чтоб все бабы сгнили, черт их дери! Ох, возьмусь я за тебя с утра, слышишь меня, Карен?! Ох возьмусь, ты, маленькая скользкая чертовка!
Ответом послужило хлопанье дверью. Директор труппы протиснулся мимо женщины, отпихнув её локтем.
- Не шумите! Не забывайте, что мы все еще на земле Полдарка, друзья, и хотя он к нам добр, вас не погладят по головке, если будете ему досаждать! Оставь в покое малышку, Таппер.
Остальные, ворча и переговариваясь, вошли внутрь, женщина - к другому фургону.
Марк скрючился за кустами. Он ничего не мог поделать или разглядеть, только ждать, пока всё успокоится. Он не уснет, если придет домой, а на Грамблере ему надо быть в шесть.
Теперь во втором фургоне зажегся свет. Марк выпрямился и кружным путем направился к нему. Пока он шел, дверь фургона отворилась, и кто-то вышел. Послышалось звяканье ведра, Марк разглядел двигающуюся в его сторону фигуру и нырнул в кусты.
Это была Карен.
Она прошла мимо, потихоньку насвистывая сквозь зубы какую-то песню. Ее сопровождал грохот деревянного ведра, нарушая мягкий шелест рощи.
Марк двинулся следом. Карен направлялась к ручью.
Он подошел с ней, когда она опустилась на колени, чтобы зачерпнуть ведром воды. Они находились на некотором удалении от фургона, Марк какое-то время наблюдал и услышал, как она нетерпеливо ругнулась, поскольку ручей был неглубоким, и ведро наполнялась не больше, чем на треть.
- Вам нужен горшок или кастрюля, - Марк вышел из-за кустов.
Она обернулась и негромко вскрикнула.
- Оставь меня в покое, ты... - потом она увидела, что это не комик, и вскрикнула громче.
- Я не причиню вам вреда, - произнес Марк спокойно и твердо. - Тише, а то перебудите всю долину.
Она замолчала столь же быстро, как и закричала, и уставилась на него.
- Ох... это вы...
Приятно удивленный, что его узнали, Марк посмотрел на нежные черты её лица.
- Да.
Здесь, вдали от нависающих деревьев, было светлее. Он мог разглядеть влажный блеск её нижней губы.
- Что вам нужно?
- Я собирался вам помочь.
Он взял ведро, зашел на середину ручья, где пролегал узкий канал, наполнил ведро и отнес его девушке.
- Почему ты тут крадешься в столь поздний час? - резко спросила она
- Похоже, мне понравилось, что вы сегодня делали. Мне... понравился спектакль.
- Ты живешь... в этом доме?
- Нет. За ним.
- Где?
- Дальше в долине - в Меллине.
- А чем занимаешься?
- Я-то? Я шахтер.
- Работенка так себе, правда? - Карен, содрогнувшись, повела плечами.
- Мне... понравился спектакль.
Карен искоса посмотрела на него, оценив его габариты, мощные плечи.
Карен искоса посмотрела на него, оценив его габариты, мощные плечи. Разобрать выражение его скрытого тенью лица она не могла.
- Это ты выиграл в борьбе?
- Но... - Марк кивнул, не выдав своей радости, - тебя же не было...
- Да, там меня не было, но я слышала.
- Этот спектакль... - начал он.
- Ах, этот, - она надула губки, повернувшись так, что её профиль силуэтом выделялся на фоне более светлого неба. - Тебе понравилось, как я играла?
- Да.
- Не сомневаюсь, - спокойно произнесла Карен, - я ведь хорошенькая?
- Да, - выдавил из себя признание Марк.
- Тебе лучше сейчас уйти, - посоветовала она.
- А ты, - Марк заколебался, сжимая и разжимая ладони, - не останешься немного со мной поболтать?
- Для чего? - тихо рассмеялась Карен, - Я могу провести время и получше. Кроме того, меня удивляет твоя просьба. Уже очень поздно.
- Да. Знаю.
- Тебе лучше исчезнуть, прежде чем меня хватятся.
- Ты будешь завтра вечером на Грамблере?
- О да, полагаю.
- Я там буду.
Карен развернулась и подхватила ведро.
- Я донесу, - предложил Марк.
- Что? В лагерь? Не нужно.
- Найду тебя завтра.
- И я тебя найду, - беззаботно бросила через плечо Карен.
- И в самом деле?
- Да... возможно, - донеслись до него слова. Карен ушла, звяканье ведра затихало по мере её удаления.
Марк немного постоял.
- Договорились! - крикнул он, потом повернулся и под мягким светом звезд пошел домой. Его и без того широкий шаг был еще размашистей обычного, а осторожный, неторопливый и непоколебимый разум плавал где-то в неведомых морях.
Глава шестая
Несколько дней спустя Демельза в молчании поглощала завтрак и строила планы. К тому времени Росс уже знал, что ее молчание во время трапезы - признак зловещий. В течение нескольких дней после катастрофы, произошедшей во время празднования крестин, Демельза была подавленной, но это состояние уже прошло. Хотя она глубоко погрузилась в раздумья, природа брала своё.
- Когда ты думаешь навестить Джима? - спросила она.
- Джима? - переспросил он, отвлекаясь от мыслей о медных компаниях и их сговоре.
- Джима Картера. Ты сказал, что в следующий раз намереваешься взять с собой Джинни.
- Так и есть. Думаю, на следующей неделе. Если ты сможешь ее отпустить, и у тебя нет возражений.
Демельза взглянула на него.
- Мне всё равно, - смущенно сказала она. - Ты уедешь на одну ночь?
- У сплетников голоса, как иерихонские трубы, и некоторые будут шептаться о моей поездке в компании со служанкой. Хм... - Росс замолчал.
- С еще одной служанкой?
- Что ж, это твои слова. Джинни нельзя назвать некрасивой, а они ни в грош не ставят моё доброе имя.
Демельза откинула прядь волос.
- А ты что сам думаешь, Росс?
- Они могут шептаться хоть пока языки не опухнут, что они и делали до сегодняшнего дня.
- Тогда поезжай, - сказала она. - Я не боюсь ни Джинни Картер, ни старух.
Теперь, когда день определен, следующим на очереди было договориться с Верити. В понедельник утром, когда Росс оказался занят на шахте, Демельза прошла три мили до Тренвит-хауса.
В доме своих родственников по браку она была только однажды, и когда появилась перед его венецианскими окнами и гладкими стенами елизаветинских времен, скромно сделала круг, чтобы войти через заднюю дверь.
Верити она обнаружила в кладовой.
- Я пришла просить тебя одолжить лошадь, дорогая Верити, - начала Демельза после приветствий, - это секрет, и я не хочу, чтобы Росс знал - он собирается в следующий четверг в Бодмин, чтобы навестить Джима Картера, который находится в тюрьме, и возьмет с собой Джинни Картер, поэтому мне не останется лошади, чтобы поехать в Труро, как я хотела, когда Росса не будет.
Их глаза встретились.