Но я остановила его. Я схватила его за руку, притянула обратно, и впилась в его губы так, что он
дернулся от удивления. Я дразнила его язык своим и склонила голову, углубляя поцелуй, от чего
у него сбилось дыхание. Бен притронулся к моей щеке, и мне стало тепло от его близости.
Все было как всегда. Приятно. Спокойно. Бен умел целоваться.
Но у нас ничего не будет, пока я сама этого не захочу. Когда он пытается перейти на вторую базу, то каждый раз спрашивает, готова ли я к этому. Да, это просто вежливость с его стороны, но я
разочарована. Всё это выглядело так, словно он сам не знал, чего хочет, просто следует моим
указаниям. Он всегда ждет, пока я дам «добро», но такой подход меня не возбуждает.
Мне не хочется всё контролировать, я хочу, чтобы мне сносило башню.
Он отступил, улыбаясь еще шире, развернулся и пошел к машине.
Открыв входную дверь, я вошла в дом, немедленно услышав цоканье по деревянному полу. Я
осмотрелась по сторонам и увидела Мэдмена, он бежал ко мне из кухни. Должно быть, он весь
день играл у Джекса в саду и зашел в дом через маленькую дверь для собак.
Джекс и Джульетта присматривали за ним, пока я жила у Мэдока, и я не могла взять его с собой.
Эта неделя выдалась весьма загруженной, а соседи могли уделить ему больше внимания.
10 лет назад мы с Джаредом приютили дворняжку. Большую часть жизни щенок жил с ним, но я
была счастлива, что последние несколько лет он был со мной. Этот маленький приятель
постоянно меня веселил. Несмотря на свой возраст, он был полон энергии.
Я потянулась и погладила его, точно зная, чего этот озорник хотел. Еда, вода и почесывание
пузика – и все одновременно.
Я зашла на кухню, на этой неделе здесь работали маляры, поэтому был беспорядок. Мебель и
деревянные полы были покрыты белыми простынями, и я вдохнула запах краски. Запах начала
новой жизни.
Я обновила миску с едой Мэдмена, налила свежей воды, и прошла по коридору, закрыв глаза, наслаждаясь старыми воспоминаниями.
Пока я росла, мама часто красила стены. Она любила перемены, запахи красок и растворителей
успокаивали меня, они напоминали мне о доме.
Мне была противна мысль, что скоро это перестанет быть моим. Отец отклонил два хороших
предложения и я, сама не знаю почему, не спешила жаловаться.
Я понимала, что продажа дома – это необходимость. Но мне была тяжела мысль о том, что кто-
то другой будет здесь жить. Хоть я и буду скучать по близости к своим друзьям, но мне нужно
уехать. Подальше от Джареда. От воспоминаний. От наших старых комнат, смотрящих окнами
друг на друга. И от вероятности встречаться с ним каждый раз, когда он неожиданно решит
вернуться в город. Перемены были необходимы, даже если это приносило массу неудобств.
Когда я была маленькой, я плакала, когда мама перед рождеством настояла, чтобы я
пожертвовала свои игрушки на благотворительность. Она сказала, что мне нужно освободить
место для новых подарков от Санты. И хоть я давно не играла со старыми куклами, они для меня
были как люди. К кому они попадут? Будут ли их любить и заботиться о них?
Но мама сказала, что тяжело только в первый раз. И чем больше в жизни перемен, тем легче их
переносить. Именно поэтому она делала ремонт каждые пару лет.
Изменения подготавливают нас к потерям, и она была права. С каждым разом становится легче.
Я хотела открыться возможности отношений с Беном, или кем-то другим, а Джаред может жить
как хочет. Да, мне было неловко в его присутствии, но я знала, он приехал сюда повидаться с
матерью и присутствовать при рождении сестры. И я не собиралась портить ему визит.
Я вытащила из кармана телефон, и пошла в ванную, набирая сообщение трясущимися пальцами.
И отправила его Джареду:Оставь меня в покое, и я сделаю то же самое.
И отправила его Джареду:Оставь меня в покое, и я сделаю то же самое.
Затем положила телефон на раковину и начала раздеваться.
Я не собиралась зацикливаться на нем. И не собиралась дожидаться его ответа. Я расчесала
волосы, влезла в пижамные шорты, безрукавку с надписью Seether и пошла спать.
Выключив свет, я поставила телефон на зарядку, и свернулась под одеялом. Не буду ждать его
реакцию. Я вообще больше не собираюсь его ждать.
***
Я не могу, да и ты тоже.
Часы показывали время 2 утра. Я проспала всего час. Сначала я подумала, что это сообщение от
папы, он часто забывал о разнице во времени. Но затем вспомнила, что я писала Джареду с
просьбой оставить меня в покое, и снова перечитала его ответ. Он, что, намекал, что я не могу
себя контролировать?
- Высокомерный придурок – простонала я, и начала писать ответ:Не разговаривай со мной. И не
приближайся ко мне. Я бормотала под нос эти слова, пока печатала.
Бросив телефон на тумбочку, я уткнулась в подушку, приказывая себе не думать о нем. Но это не
сработало. Я ударила кулаком по кровати. Вот козел!
- Напыщенный, самоуверенный сукин… – я продолжала ругаться в подушку, но понимала, что
доля правды была в его словах.
Я прекрасно помнила, насколько я любила его, когда он не оставлял меня в покое. Любимым
местом Джареда было любое пространство, где он мог раздеть меня.
Мой телефон опять завибрировал, и я попыталась проигнорировать его сообщение. Но все же
повернула голову, и хмурясь, взглянула на экран:Я не буду приближаться к тебе. Пока. Я
предпочитаю на тебя смотреть.
У меня перехватило дыхание. – Что? – прошептала я сама себе. – Смотреть на меня? Я сглотнула
и попыталась собраться, возможно, я что-то не так поняла. Взяв в руки телефон, и отбросив
одеяло, я прокралась к окну, вглядываясь в крону дерева.
Ты где? – написала я, не увидев света в его окне. Как он может смотреть на меня, если он меня
не видит? И в этот момент зажглась лампочка в его старой комнате.
Я заправила волосы за ухо, нервный жар вспыхнул в груди. Я едва смогла сдержать дрожь, сердце стучало с немыслимой скоростью.
В окне появился Джаред, и я попятилась назад, пытаясь скрыться в темноте – Вот черт – тихо
выругалась я, как будто он мог меня услышать. Почему он у себя дома, а не у Мэдока?
Свет горел только у него, поэтому я видела его, а он меня нет. На нем все еще были черные
джинсы, но ремень и футболку он снял. Он просто стоял и смотрел прямо на меня, словно зная, где я сейчас нахожусь. Даже отсюда я могла разглядеть его хитрый взгляд, и я знала, если я
открою окно, он залезет сюда, как в старые времена. И по моим рукам пробежались мурашки.
Он держал телефон и набирал сообщение, и я позволила взгляду задержаться на его теле. Его
крепкий и узкий пресс – сколько раз я исследовала его языком. Я зарычала, закрывая глаза.
Телефон завибрировал снова:Ты была невероятно красивой сегодня вечером на треке.
Я удивилась его неожиданно милым манерам. Он редко показывал свою мягкость, что влияло на
меня еще сильнее, поэтому я не хотела, чтобы он говорил мне нежных слов.
Тэйт, даже спустя столько времени ты все еще убиваешь меня. Я хочу тебя, как и прежде.
- Не надо – шептала я в темноту, затем выдохнула и села на кровать, все еще видя боковым
зрением его темную фигуру в окне.
Я скучаю по тому, как твое тело отзывается на меня – я опустила голову, читая приходящие от
него сообщения.
И я никогда этого не забывал. Я помню каждый дюйм твоей кожи. Твой вкус, звуки, которые
ты издаешь...
В лунном свете я увидела, как побелели костяшки моих пальцев, когда я с силой сжимала свой
телефон.