В колонках заиграла песня Godsmack «Something Different» и я посмотрел на небо, солнце тут
же ослепило меня. А дома, наверное, сейчас грозы. Июни в Шелбурн Фолс всегда были
дождливыми.
- Вот – приказным тоном сказала Паша, тыкнув папкой с документами мне в грудь. – Подпиши.
Я взял бумаги, глядя сквозь очки на мою помощницу с черно-фиолетовыми волосами, пока мимо
нас проносились детские карты.
- Что это такое? – я щелкнул ручкой, и посмотрел, что это был заказ на доставку.
Она отвечала, глядя на трек – Это заказ на запчасти для твоего мотоцикла. Я отправляю их в
Техас. Твоя команда получит их как раз в августе, когда ты будешь там.
Я опустил руку – Так это же через два месяца! – воскликнул я – Откуда ты знаешь, что их не
растащат, пока я до них доберусь?
Остин будет первым городом, куда я отправлюсь, когда приступлю к гонкам. Я понимал ход ее
мыслей. До этого мне не нужны будут эти детали, но все же не хотелось, чтобы дорогостоящие
запчасти валялись просто так. Уж лучше пусть они будут здесь, со мной в Калифорнии, чем без
присмотра в трех штатах от меня.
Но она стрельнула в меня таким взглядом, словно я ей насыпал горчицы в блинчики. –
Остальные два документа – это выписки со счетов – она продолжала говорить, не обращая
внимания на мою реакцию – И договор по рекламной компании «ДТ Рэйсинг».
Затем она наклонилась и посмотрела весьма презрительно – А ты не считаешь, что это банально
– называть фирму своими инициалами?
Я опустил глаза на документы и начал подписывать – Это не мои инициалы – промямлил я. – И я
плачу тебе не за то, чтобы ты высказывала свое мнение по каждому вопросу и бесила меня.
Я протянул ей папку, и она улыбнулась – Конечно, ты платишь мне за то, чтобы я помнила день
рождения твоей мамы. А также за то, что я обновляю музыку на твоем айподе, занимаюсь
твоими счетами, забочусь о твоих мотоциклах, составляю твое расписание, бронирую тебе
билеты, заполняю твой холодильник исключительно любимыми продуктами… И мое самое
любимое – я звоню тебе через 30 минут после начала какой-либо вечеринки, и даю тебе вескую
причину, чтобы уйти, потому что ты ненавидишь людей.
Ее тон был настолько язвительным, что я даже рад, что у меня есть младший брат, а не сестра.
Я не ненавидел людей. Ладно-ладно. Большинство из них я ненавидел.
Она продолжила – Я регулярно записываю тебя на стрижку, я занимаюсь этим местом и твоей
страницей на Фэйсбуке, и кстати, я в восторге от большинства фоток цыпочек топлес, которые
ты получаешь, и я первый человек, кому ты звонишь, когда хочешь на кого-нибудь наорать – Она
поставила руки на пояс. – Я ничего не забыла?
Я шумно выдохнул и покусывал губу, пока она не развернулась и ушла. Я знал, она сейчас
возвращалась в магазин с явной самодовольной улыбкой на лице. Она знала, что она ценный
сотрудник, и мне кроме нее никто не нужен. Может я и препирался с ней, но она была права.
Она взвалила на себя кучу обязанностей, чем облегчила мне жизнь.
Паша была моего возраста, и дочь совладельца моего магазина. Хоть Дрэйк Вейнгартен и был
легендой мотоспорта, но он предпочитал оставаться только номинальным партнером, и просто
наслаждался отдыхом у бассейна в доме в паре кварталов отсюда, или на озере Тахо.
Мне нравилось жить здесь, мне нравилось принимать участие в детской программе, которую он
спонсировал, когда я стал зависать в этой мастерской пару лет назад. Однажды он спросил у
меня, не хочу ли я купить это место, что сейчас самое время начать свой бизнес.
Тем более, дома меня теперь никто не ждал. Теперь вся моя жизнь была здесь.
Тем более, дома меня теперь никто не ждал. Теперь вся моя жизнь была здесь.
***
она сжала мою руку, коснулась ее губами, и выглядела она весьма грустно.
- Малышка, в чем дело? – пошутил я – Чью задницу мне следует надрать?
Она обняла меня обеими ручками и начала трястись.
- Прости – бормотала она – Похоже, плакать это так по-девчачьи. – Было сложно не понять
сарказм в ее словах.
О господи.
Девчонка, хоть и восьмилетняя, но все же девчонка, и с ними всегда сложно. Ну почему
женщины не говорят о проблеме открыто? Почему всегда приходится угадывать, в чем дело?
Джианна появилась здесь примерно два месяца назад, и только недавно присоединилась к
гонкам. Из всех ребят у нее был самый лучший результат. Она всегда хотела быть лучшей, часто
смотрелась в зеркало, и всегда знала, что мне ответить, прежде чем я успевал открыть рот и что-
то сказать. Это был дар.
- Почему ты не на треке? – я освободился от ее объятий, сел на журнальный столик, чтобы наши
глаза были на одном уровне.
Она опустила глаза в пол, ее губы тряслись – Мой папа сказал, что я больше не могу участвовать
в программе.
- Почему?
Она переминалась с ноги на ногу, и мое сердце сжалось, когда я увидел на ней кеды, такие же, как были на Тэйт, в тот день, когда мы с ней познакомились, и нам было по 10 лет.
Посмотрев на нее, я понял, она задумалась, прежде чем ответить на мой вопрос – Папа сказал, что из-за этого мой брат плохо себя чувствует.
Поставив локти на колени, я продолжал внимательно за ней наблюдать – Потому что на прошлой
неделе ты обогнала его на треке? – предположил я.
Она кивнула. Ну конечно. На прошлой неделе она победила всех, и ее брат-близнец ушел с трека
весь в слезах.
- Он сказал, что мой брат не сможет чувствовать себя настоящим мужчиной, если я и дальше
буду его побеждать.
Я фыркнул, но тут же одернул себя, когда увидел ее лицо – Это не смешно и несправедливо.
Я покачал головой и вытащил носовой платок – Вот, держи – предложил я, чтобы она вытерла
свои слезы.
Прочистив горло, я придвинулся ближе и сказал довольно тихо – Послушай, возможно, сейчас
ты не поймешь смысла моих слов, но просто запомни на будущее – сказал я. – Твоему брату еще
многое предстоит сделать, чтобы стать настоящим мужчиной, но это не твоя проблема. Поняла?
Она стояла и просто слушала меня.
- Тебе нравятся гонки? – спросил я.
Она молча кивнула.
- Ты делаешь что-то плохое?
Она отрицательно мотнула головой, так, что ее две косички взметнулись в воздух.
- Должна ли ты бояться делать то, в чем ты победитель, только потому, что другие не могут это
принять?
Ее невинные голубые глаза наконец-то встретились с моими, и гордо подняв подбородок, она
снова покачала головой – Нет.
- Тогда живо тащи свою задницу на трек – скомандовал я, указывая ей на детские карты. – Ты и
так опоздала.
Ее широкая улыбка заняла почти пол-лица и она, полная восторга, побежала к машинам. Но
вдруг остановилась и обернулась – А как быть с папой?
- Я сам с ним разберусь.
Она снова одарила меня улыбкой, и я старался не улыбаться ей в ответ.
- Эй, наверное, я не должна тебе этого говорить, но моя мама считает тебя горячим. – И она
развернулась и рванула к машинам.
Превосходно.
Мне стало не по себе, и я посмотрел на диваны, где сидели мамочки. Джекс назвал бы их
пантерами, а Мэдок даже позвонил одной из них. Ну раньше, до того как женился.
С этими женщинами всегда одно и то же, и я точно знаю, некоторые приводят сюда детей, чтобы
иметь возможность познакомиться с гонщиками и водителями, которые тут зависают.