Никогда раньше мои волосы не были такими мягкими и блестящими, а мои серо-голубые глаза – такими сияющими.
– О, как ты красива, дорогая, – воскликнула мама. – Давай поспешим скорее вниз и покажемся Капитану.
Мама взяла меня за руку, и мы пошли по коридору к лестнице. Горничные, уже начавшие уборку по указанию Лоуэлы, услышав наши шаги, выглядывали из комнат, и я видела их оценивающие улыбки, слышала, как они хихикают.
Папа взглянул на нас, когда мы вошли. Эмили уже сидела за столом как всегда с чопорным и надменным видом.
– Мы ждем уже больше 10 минут, Джорджиа, – объявил папа, щелчком захлопнув свои карманные часы и придав этому жесту особое значение.
– Но это особое утро, Джед. Полюбуйся на Лилиан. Он кивнул.
– Она выглядит замечательно, но у меня впереди целый день, занятый и более важными делами.
Эмили была довольна такой реакцией папы. Мама и я заняли свои места за столом, и папа быстро проговорил молитву. Как только завтрак закончился, Лоуэла дала нам коробочки с завтраком для школы, и Эмили объявила, что следует поторопиться.
– Ожидая тебя перед завтраком, мы потеряли уйму времени, – проворчала она и быстро пошла к выходу.
– Присматривай за своей младшей сестрой, – прокричала нам след мама.
Я ковыляла как могла в своих жестких, блестящих новых туфлях, крепко сжимая в руках свою тетрадь, карандаши и коробку с завтраком. Ночью прошел сильный ливень, и, хотя земля в основном уже высохла, но некоторые рытвины были заполнены водой. Эмили шагала, поднимая клубы пыли, и я изо всех сил старалась не испачкаться. Она и не подумала, чтобы подождать или взять меня за руку.
Солнце еще не поднялось над вершинами деревьев, поэтому воздух был свеж и прохладен. Мне хотелось идти помедленнее, чтобы послушать пение птиц. На обочине дороги росли чудесные дикие цветы. Я хотела узнать, удобно собрать их для мисс Уолкер. Я спросила об этом Эмили, но она даже не обернулась.
– Не начинай подлизываться с первого дня, Лилиан, – и, повернувшись, добавила: – И не делай того, что может как-то помешать мне.
– Я не подлизываюсь, – закричала я, но Эмили только хмыкнула. Ее шаги становились все длиннее, и она пошла еще быстрее, так что мне пришлось бежать за ней, чтобы не отстать. Когда мы свернули с дороги, ведущей от нашего дома, я увидела огромную лужу поперек дороги. Эмили с необыкновенным проворством запрыгала по валунам. Но для меня лужа оказалась непреодолимой. Я остановилась, а Эмили, подбоченясь, прошлась возле лужи, а затем ехидно спросила:
– Ну, ты идешь, маленькая принцесса?
– Я не маленькая принцесса!
– А мама думает, что да. Ну так что же?
– Я боюсь, – сказала я.
– Глупо. Просто попробуй сделать как я… Перебирайся по валунам. Ну, давай же, а то я оставлю тебя здесь, – пригрозила она.
С неохотой я поставила правую ногу на первый камень и осторожно подтянула левую к следующему; но когда я это сделала, оказалось, что следующий валун расположен слишком далеко, и я не могу поставить свою правую ногу на него. Я начала звать Эмили на помощь.
– О, я знала, что ты будешь для меня обузой, – проговорила она и вернулась. – Дай мне руку, – скомандовала Эмили.
– Я боюсь!
– Дай мне свою руку!
Едва держась на ногах, я наклонилась вперед и, протянув руку, коснулась пальцев Эмили. Но она только крепко стиснула мою руку и все. Я с удивлением посмотрела на Эмили и увидела странную улыбку на ее губах, и, не давая мне возможности отступить, с силой потянула меня вперед так, что я, соскользнув с валуна, упала вперед. Она выпустила мою руку, и я приземлилась на колени в самом глубоком месте лужи.
Грязная вода быстро впиталась в мое прекрасное новое платье. Моя тетрадь и коробка с завтраком также оказались в воде, и я растеряла все свои карандаши и ручки. Я вскрикнула и заплакала. Эмили выглядела довольной и не предложила мне даже помощи. Я медленно поднялась на ноги и, шлепая прямо по воде, вышла из лужи. Я оглядела свое новое прекрасное платье, которое теперь было насквозь мокрым и грязным. Мои туфли были вымазаны, и грязь стекала по моим розовым носочкам.
– Я скажу маме, чтобы она больше не покупала тебе таких невообразимых платьев, да только она не будет слушать, – сказала Эмили.
– Но что мне делать? – всхлипнула я. Эмили пожала плечами:
– Иди домой. Ты можешь пойти в школу в другой раз, – сказала она и повернулась, чтобы уйти.
– Нет! – закричала я. Я оглянулась назад, где была лужа. Моя тетрадь была на дне лужи, а коробка с завтраком плавала на ее поверхности. Я выловила коробку и, отойдя на край дороги, села на большой валун. Эмили быстро удалялась, и ее шаги становились все быстрее. Вскоре она была уже довольно далеко, где-то в конце дороги. А я сидела возле лужи и горько плакала. Затем я поднялась и решила вернуться домой.
Именно этого так добивалась Эмили. Внезапно прилив гнева пересилил печаль и жалость к себе. Я, как смогла, кое-как листьями очистила свое новое платье и поплелась вслед за Эмили, подгоняемая еще большим желанием пойти в школу.
К тому времени, когда я подошла к зданию школы, все дети уже находились в классе и были рассажены по своим местам. Мисс Уолкер уже поздоровалась с детьми, когда я появилась в дверях. На моем лице были следы от слез, а лента, заботливо вплетенная мамой, вывалилась из моей прически. Все с удивлением уставились на меня, а Эмили была разочарована.
– О, Боже, – воскликнула мисс Уолкер. – Что с тобой случилось, дорогая?
– Я упала в лужу, – захныкала я. Почти все мальчики при этих словах засмеялись, но я заметила, что Нильс Томпсон не смеется, а наоборот, казался расстроенным.
– Бедняжка! Как тебя зовут? – спросила мисс Уолкер. Я ответила. Она быстро повернулась и, взглянув, на Эмили, спросила:
– Разве она не твоя сестра?
– Я говорила ей, чтобы она шла домой, мисс Уолкер, – слащаво проговорила Эмили. – Я ей сказала, что она может пойти в школу с завтрашнего дня.
– А я не хочу ждать до завтра! – закричала я. – Сегодня – мой первый школьный день.
– Ну, дети, – сказала мисс Уолкер, обращаясь к классу, – я надеюсь, что у вас будет такое же отношение к учебе. Эмили, – продолжала она, – побудь в классе за меня, пока я позабочусь о Лилиан.
Мисс Уолкер улыбнулась и взяла меня за руку. Затем она повела меня в глубь школьного здания, где была ванная комната. Она дала мне полотенце, мочалку и сказала, чтобы я по возможности получше почистилась.
– Твое платье все еще влажное, – сказала она, – вытри его насухо как можно лучше.
– Я потеряла свою новую тетрадь, ручки, карандаши, и мои бутерброды промокли, – снова всхлипнула я.
– У меня есть все, что тебе понадобится, и я поделюсь с тобой своими бутербродами, – пообещала мисс Уолкер. – Когда все будет в порядке, возвращайся и присоединяйся к своим одноклассникам.
Я проглотила остатки слез и сделала все, о чем говорила мисс Уолкер. Когда я вернулась, все взгляды снова устремились на меня, но в этот раз никто не смеялся, ну разве только Нильс чуть-чуть улыбнулся. Он действительно был рад, и впоследствии я всегда догадывалась, когда Нильс бывает счастлив, а когда – нет.
Мой первый школьный день закончился нормально.