Девочка оторвалась от книги. На вид очень хрупкая, с прыщавой кожей и зелеными глазами, чересчур жирно обведенными фиолетовым карандашом. Брекеты на зубах особенно были заметны из-за цветных резинок.
— Привет, — сказала Лекси.
— Его здесь нет. И он не придет.
— Кто?
Девочка равнодушно дернула плечом и вернулась к книге.
— Не важно, раз ты не знаешь.
— Можно, я присяду рядом?
— Социальное самоубийство, — произнесла девочка, не поднимая глаз.
— Что?
Девочка снова на нее посмотрела.
— Сесть рядом со мной означает совершить социальное самоубийство. Со мной не водятся даже ребята из театрального кружка. Да, вот такие дела.
— Ты хочешь сказать, меня не возьмут в группу поддержки? Большая беда.
Девочка впервые заинтересованно взглянула на Лекси, и ее губы дрогнули в улыбке.
— Обычно девчонок волнуют такие вещи.
— Вот как? — Лекси швырнула рюкзак на траву. — Что читаешь?
— «Грозовой перевал».
Лекси протянула свою книгу.
— «Джейн Эйр». Так можно присесть?
Девочка подвинулась, освобождая место на траве рядом с собой.
— Эту я не читала. Интересная?
Лекси опустилась на траву.
— Моя любимая. Дочитаешь свою — обменяемся.
— Вот здорово. Между прочим, меня зовут Миа.
— Лекси. Так о чем твоя книжка?
Миа принялась рассказывать, спотыкаясь на каждом слове, медленно, но, стоило ей заговорить о Хитклифе, она будто воспарила. Лекси опомниться не успела, как они уже хохотали, словно давние подруги. Когда прозвенел звонок, они поднялись и вместе пошли к зданию школы, продолжая болтать всю дорогу. Лекси больше не опускала голову, не прижимала книги к груди, не старалась избежать чужих взглядов. Она смеялась.
Перед дверью в класс, где предстоял урок испанского, Миа остановилась и быстро проговорила:
— Ты могла бы после школы сегодня заехать ко мне домой. Если хочешь, конечно. — Было видно, что она нервничает. — Хотя я знаю, ты, наверное, не захочешь. Не беспокойся.
Лекси хотела улыбнуться, но вовремя вспомнила о зубах.
— Очень хочу.
— Встретимся у флагштока перед зданием администрации, ладно?
Лекси ушла к себе в класс и заняла место в последнем ряду. До конца дня она не отрывала взгляда от настенных часов, подгоняя время, пока наконец в 2:50 она не оказалась у флагштока и принялась ждать. Вокруг кружили и толкались дети, направляясь к автобусам, ожидавшим их перед школой.
Наверное, Миа не придет. Скорее всего, не придет.
Лекси уже собралась уходить, когда рядом с ней появилась Миа.
— Ты дождалась, — сказала она с облегчением, которое испытала и Лекси. — Пошли.
Миа прокладывала дорогу сквозь толпу учеников, держа курс на блестящий черный кадиллак «Эскалейд», припаркованный на главной дороге. Открыв дверцу, она забралась внутрь.
Лекси последовала за новой подругой в салон, отделанный бежевой кожей.
— Hola, Madre, — сказала Миа. — Это Лекси. Я пригласила ее к нам домой. Ничего?
Женщина за рулем обернулась, и Лекси поразилась ее красоте. Мама Мии была похожа на Мишель Пфайффер — идеальное лицо, бледная кожа, гладкие светлые волосы. В своем явно дорогом свитере розоватого цвета она выглядела как модель с обложки модного каталога.
— Привет, Лекси. Меня зовут Джуд. Приятно познакомиться. Как так получилось, что я тебя не знаю?
— Я только недавно переехала.
— Вот как, тогда понятно. А где ты жила раньше?
— В Калифорнии.
— Вот как, тогда понятно. А где ты жила раньше?
— В Калифорнии.
— Не твоя вина, — сказала Джуд с улыбкой. — Твоя мама не будет волноваться, если ты не сразу вернешься домой?
— Нет, — ответила Лекси, с напряжением ожидая следующего вопроса.
— Я могла бы ей позвонить, если хочешь, представи…
— Ма-а-м, — простонала Миа, — ты снова за свое?!
Джуд улыбнулась Лекси.
— Я смущаю свою дочь. В последнее время я имею обыкновение это делать одним своим присутствием. Но я ведь не могу перестать быть мамой. Уверена, твоя мама такая же, верно, Лекси?
Лекси понятия не имела, что ответить, но это было не важно. Джуд расхохоталась и продолжала говорить, не дожидаясь ответов.
— Я могу присутствовать, но меня не должно быть слышно. Отлично. Пристегнитесь, девочки.
Она завела машину, и Миа сразу принялась болтать о новой книге, о которой узнала.
Они отъехали от школы и оказались на главной улице, симпатичной и недлинной. Движение по городу было неспешным из-за пробок, но как только они выехали на шоссе, путь освободился. Одна извилистая двухполосная дорога, обсаженная деревьями, сменяла другую, пока наконец Джуд не произнесла: «Дом, милый дом», свернув на гравийный подъездной путь.
Сначала ничего не было видно, кроме деревьев, таких высоких и раскидистых, что они закрывали солнце, но затем дорога снова вильнула, и они оказались на просторной лужайке, залитой солнечным светом.
Дом будто сошел со страниц романа. Он гордо выделялся среди ландшафта, этакое устремленное ввысь сооружение из дерева и камня с многочисленными окнами. Низкая каменная стена ограждала великолепный сад. А дальше начинался синий пролив. Даже отсюда до Лекси доносился шум волн, накатывавших на берег.
— Ух ты, — сказала Лекси, вылезая из машины.
Она прежде не видела таких домов. Как себя вести? Что говорить? Она точно сделает что-нибудь не то, и Миа поднимет ее на смех.
Джуд обняла одной рукой дочь, и они пошли вперед.
— Готова поспорить, вы, девочки, проголодались. Хотите, налеплю сейчас пирожков? А вы тем временем расскажете мне о первом дне в школе.
Лекси невольно замедлила шаг.
У дверей Миа оглянулась.
— Лекси! Ты что, не хочешь войти? Передумала?
Лекси почувствовала, как ее неуверенность куда-то пропала, или, вернее, присоединилась к неуверенности Мии, после чего от нее не осталось и следа. Невозможно в это поверить, но эти две девочки оказались очень похожи, хотя у одной ничего не было, а у другой было все.
— Еще чего, — рассмеялась Лекси и поспешила к двери.
В прихожей она сняла обувь, слишком поздно заметив дырки на носках, и смущенно последовала за Мией в великолепный дом. Целые стены из стекла, через которые открывался ошеломляющий вид на океан; камин, отделанный камнем, блестящие полы. Она боялась до чего-нибудь дотронуться.
Миа схватила ее за руку и потащила за собой на огромную кухню. Начищенные медные сковородки свисали над плитой на шесть конфорок, в вазах стояли свежие цветы. Девочки уселись за длинную черную гранитную стойку и смотрели, как Джуд готовит пирожки из кукурузной муки с сыром.
— Она просто взяла и подошла ко мне, Madre. А я сказала ей, что если она сядет рядом, то совершит социальное самоубийство, но ей было все равно. Клево, правда?
Джуд улыбнулась и хотела что-то сказать, но Миа продолжила. Лекси едва поспевала следить за непрерывным потоком историй. Можно было подумать, что Миа несколько лет копила в себе все наблюдения и мысли, и вот теперь они прорвались наружу. Лекси знала, каково скрывать все внутри, таиться, отмалчиваться. Они с Мией уже успели о многом переговорить — о школе, мальчиках, занятиях, кино, тату и пирсинге в пупке, и всегда сходились во мнениях.