— В Гленфилде всегда отлично кормят! — радостно заявил священник, опрокидывая виски одним глотком.
Бетси уже накрыла на стол, Кен сказался больным (экономка шепотом пояснила Джулиане, что он терпеть не может священника), так что ужинали вчетвером. Отец Фоули рассказывал мельбурнские новости, сыпал незнакомыми Джулиане именами, шутил, постоянно просил подлить ему виски и десять раз напомнил, чтобы мистер Форд, которого он именовал исключительно «молодым Джейми», отметил в календаре сегодняшнее число, чтобы не пропустить Рождество. Бетси не проронила ни слова и даже ни разу не отвела взгляда от своей тарелки. Мистер Форд с интересом выслушал новости, пересказал святому отцу историю Джулианы и осведомился о нескольких своих знакомых из Мельбурна. Историям и сплетням, привезенным святым отцом, не было конца. Некоторые из них звучали просто дико, другие — неприлично. Видимо, здесь совсем другие правила насчет того, что можно обсуждать в присутствии леди, а что нет. Хотя до сих пор мистер Форд как-то держался в рамках, видимо, из уважения к гостье. Но священника такие мелочи, как присутствие благородной дамы, не волновали. Джулиана сомневалась, что он в своей жизни повидал настоящих благородных дам и знал, как себя нужно вести в их обществе и что можно говорить, а о чем лучше умолчать и оставить для обсуждения в чисто мужской компании.
— А потом, представляете, он на ней женился, — закончил отец Фоули очередную историю. Весьма, надо сказать, неприличную.
Джулиана сдержанно улыбнулась, но и такого маленького поощрения было достаточно, чтобы священник продолжал болтать без остановки. Наконец мистер Форд заметил, что Джулиана устала, и предложил отцу Фоули выкурить по трубочке на террасе.
Едва они вышли, Бетси вскочила и принялась убирать посуду с лихорадочной поспешностью.
— Нужно все спрятать, иначе завтра тут будет такое твориться!
— Что спрятать? — удивилась Джулиана.
— Выпивку! Всю-всю выпивку!
— Неужели?..
— И даже хуже, чем вы можете представить!
— Невероятно!
Джулиана к такому не привыкла. Она не знала, к чему конкретно она привыкла, но уж точно не к такому!
— Вы не видели раньше пьяниц-священников?
— Не припомню, — протянула Джулиана.
— Тут другого нет, — вздохнула Бетси.
— Кажется, идея исповедоваться — не такая уж хорошая.
— Наш святой отец ни в жизнь не разгласит тайну исповеди. — Экономка неожиданно не согласилась с Джулианой. — Пьяный или трезвый — он нем, как могила.
— Не очень похоже.
— Но так оно и есть, уж я-то точно знаю!
— Верю тебе на слово, Бетси.
— Идите спать и заприте дверь. Наш святой отец иногда ошибается дверью, вы уж простите.
К счастью, на сей раз удалось заснуть без неприятных или излишне приятных видений. Джулиана провалилась в сон, словно в глубокую черную яму, и понятия не имела, чем завершился визит священника в Гленфилд.
Когда утром Джулиана проснулась, отец Фоули уже уехал. Кажется, он позабыл об обещанной исповеди — или же просто слишком спешил объехать приход до Рождества. Впрочем, Джулиана не сильно расстроилась. К утру желание исповедоваться испарилось, как и вчерашнее темное беспокойство. Спала она спокойно, несмотря на то что пару раз просыпалась от громкого и немного фальшивого пения, доносившегося откуда-то от колодца, и проснулась умиротворенной и почти счастливой.
Умывшись и одевшись, она вышла на террасу. В одном из плетеных кресел сидел бледный и несчастный мистер Форд. Кажется, он не ложился сегодня, судя по тому, что одежду он не сменил. Может быть, конечно, и ложился, но в одежде — степень измятости была как раз подходящей.
— Доброе утро, — поприветствовала хозяина дома Джулиана, чувствуя себя невероятно бодрой и отдохнувшей — особенно на его фоне.
— Доброе, — вздохнул Форд.
— Вы не ложились спать? Кажется, я ночью слышала ваш голос.
Помнится, один из поющих был Фордом, а второй — святым отцом. Подпевал еще кто-то, но их голосов Джулиана не узнала.
— Святой отец желал уехать рано утром, а устроить это можно было только в том случае, если не спать вовсе, а поутру уложить Фоули в повозку и отправить в сторону Фаррелов.
Говорил Форд с некоторым напряжением, но вполне ясно. Язык у него не заплетался.
— Вам обязательно нужно поспать, — заволновалась Джулиана.
Выглядел Джемс очень странно.
— С таким количеством крепкого шотландского виски внутри я боюсь даже закрыть глаза. Все кружится. Мне нужно проветриться, а еще лучше — искупаться в холодной водичке. — Он попытался встать, но не получилось. — Мне бы только до лошади добраться. Не желаете прогуляться верхом, мисс Джулиана, пока не слишком жарко?
Джулиана колебалась. Ей очень хотелось проехаться, но она сильно сомневалась, что сопровождать мистера Форда в его нынешнем состоянии разумно.
— Там прекрасное озеро, пока еще не высохло, — продолжил уговоры Джеймс. — Чистая, прозрачная и прохладная вода. Водопада уже нет, но и без него очень красиво. Вы не пожалеете. — Он помедлил. — И мне очень нужна ваша помощь, чтобы добраться до лошади.
Усталые и печальные серые глаза неуверенно и просяще смотрели прямо в лицо Джулиане.
— Ну хорошо, — сдалась она. — Только мне нужно переодеться. Подождите меня здесь.
— Возьмите купальный костюм. Он наверняка вместе со всей вашей остальной одеждой… Только поищите сами, не спрашивайте Бетси. Что-то я сомневаюсь… — Голос его окончательно стих, Форд потер кулаками глаза, словно силясь разогнать видения.
Конечно, он не в том состоянии, чтобы совершать подвиги, но все же вполне вменяем и, наверное, способен передвигаться; вряд ли он заставит даму тащить его на себе. Так что Джулиана решилась. В комнате она быстро нашла купальный костюм из плотного некрашеного полотна, сунула его в холщовую сумку, висевшую на крючке в гардеробной, сменила юбку на штаны и вернулась на террасу. Мистер Форд все так же сидел в кресле, уставившись немигающим взглядом куда-то за горизонт. Выглядеть лучше Джеймс не стал.
— Я готова! — окликнула его Джулиана.
— Отлично. — В этот раз ему удалось встать — с большим трудом, но все же удалось. — Позвольте мне опереться на вашу руку — и я провожу вас на конюшню.
Как это ни странно, в путь они отправились без приключений. Даже нетрезвый, Форд бодро оседлал лошадей, подсадил Джулиану и сам вскочил в седло, пусть и не так изящно и красиво, как всегда.
Вскоре Главный Дом скрылся из виду. Всадники обогнули плато и двинулись вдоль пересохшего русла ручья. Вокруг были рассыпаны эвкалиптовые рощицы, воздух звенел от птичьих голосов. Джулиана уже знала, что в Австралии множество различных эвкалиптов — более трехсот разновидностей. Здесь, в Гленфилде, росли деревья и с «лохматой» корой, и с гладкой, которую местные называли «чулочной». А на горизонте высилось несколько монументальных красавцев — «миндальные» эвкалипты, достигавшие высоты в пятьсот футов, со стволом толщиною в тридцать. Джулиана не могла поверить, что такое вообще бывает на свете. Сейчас, когда летняя жара еще не все высушила в окрестностях, с ветвей деревьев свешивались цветущие лианы. Бетси уверяла, что еще дальше за плато есть рощи, где распускаются ярко-красные цветы телопеа величиной с суповую тарелку.