Ого, подумала графиня, невольно задержав дыхание. Наверное, таким он ходил в бой, там, на войне, сотрясающей континент.
– Это мои проблемы, миледи.
– Вы по-прежнему у меня на службе. – Ох, не хотела она ему так говорить, но придется. – Я приказываю вам ответить.
Энджел покачал головой, затем, поняв, что Лаис не отступится, правой рукой коснулся левого бока.
– Вас смотрел врач?
– Да, я ездил в Лестер и за этим тоже, – поразительно спокойно ответил он.
– И провели еще пару часов в седле. Потрясающе. – Лаис не испытывала никакого удовольствия от собственной догадливости. – Какие еще сюрпризы вы мне приготовили?
– Миледи, – негромко заговорил Энджел, – если вы предпочитаете меня отчитывать, словно своего сына, я, пожалуй, испрошу разрешения удалиться к себе. Я у вас на службе, это верно; и все же надо мною вы властны не до конца. Прошу вас помнить об этом.
Лаис так опешила, что даже позабыла о покалывании в кончиках пальцев – прикоснуться к Энджелу хотелось все сильнее.
– Вы полагаете, что можете указывать мне?
– Я полагаю, что у меня есть право оставаться в стороне. – Он заложил руки за спину и все же сумел отступить на пару шагов.
– Вот и хорошо! – крикнула она, не заботясь, что услышат слуги. – Оставайтесь! Вы, чертов обломок камня! Я не понимаю вас! Не могу угадать, что творится у вас в голове…
– Это важно?
– Можете не верить мне, но да. Это важно. – Лаис по-настоящему разозлилась. Она готова была кричать и кидаться тяжелыми предметами.
– Мне приятно слышать. Возможно, и вы обрадуетесь, узнав, что я беспокоюсь о вас?
Лаис упустила момент, когда Фламбар двинулся вперед, еще ближе. Теперь ее и Энджела разделял разве что шаг, и Лаис очень глубоко этот шаг прочувствовала. Вот он стоит рядом с ней, мужчина, в которого она влюбилась (помоги, Господи!), сама не заметив как. Он рядом, настоящий и живой, и сегодня его могло не стать, а она поняла бы, кого потеряла, только стоя рядом с могилой.
Слишком много в ее жизни могил, вот что.
Робко, словно опасаясь спугнуть севшего на плечо мотылька, Лаис протянула руку и прикоснулась к рубашке Энджела – там, у левого бока.
– Очень больно? – шепотом спросила графиня.
– Нет, – ответил Фламбар даже немного удивленно. – Когда вы пришли, стало легче.
Лаис безумно хотелось, чтобы он ее поцеловал. И, кажется, Энджел это понял: он еще немного приблизился – маленький шаг, сокративший расстояние на пару дюймов, не больше, и все-таки… Она смотрела и чувствовала, как он дышит, как бьется жилка у него на виске, как подергивается бровь. Настоящий человек, из плоти и крови, не призрак. Если он сейчас прикоснется к ней, это изменит все. Лаис, при всем желании этого прикосновения, не знала, готова ли к подобным переменам. Как же иногда трудно определить границу между глупостью и красивым безумством. «Господь, не дай мне сойти с ума, останови меня – или направь».
Энджел протянул руку – Лаис затаила дыхание – и поправил ей прядь волос, торчавшую, видимо, совсем уж неприлично. Затем Фламбар отступил назад – деликатно и спокойно, обойдя злополучный стул.
– Миледи, вы так добры ко мне.
О, совсем не это Лаис ожидала от него услышать. Она жалела, что не шагнула ближе, и в то же время радовалась, что не шагнула. Сейчас проще говорить о прозаических вещах.
– Вы поэтому не спите и пьете вино, Энджел? Не можете заснуть от боли?
Он покачал головой.
– Разве это боль?
Лаис вопросительно смотрела на него. Фламбар не видел этого взгляда; он остановился у камина, повернувшись к хозяйке боком, и уставился в пламя.
Фламбар не видел этого взгляда; он остановился у камина, повернувшись к хозяйке боком, и уставился в пламя.
– Вы когда-нибудь не спали от боли, миледи? Так, чтобы лежать, смотреть в потолок и думать: есть ли за этим проклятым потолком что-то кроме чердака, на котором живут пауки и фамильные призраки? Думать, чтобы заглушать другие мысли, ощущения. И понимать, что ничем вы их не заглушите. – Речь его становилась все сбивчивее. – Сдаваться, плыть по течению, проваливаться в зыбучий песок полусна и, ненароком пошевелившись, выныривать оттуда на гребне обжигающей волны. Ночь за ночью, полусон за полусном. Не дай вам Бог.
– Он уже дал, – сухо произнесла Лаис. Ноги отказывались ее держать, и графиня опустилась на краешек стула. – Так было, когда умер Роберт. Да, я знаю, что это такое.
Энджел ударил ее взглядом.
– Земля идет трещинами, горы падают, а мы остаемся жить. Господь посылает нам испытания, чтобы мы… – Он остановился. – Ах, что я говорю. Это все вино, оно заставляет высказывать вслух мысли, которые иначе бы не произнес. Впрочем… Cogitations poenam nemo patitur. – Фламбар потер ладонями лицо, резко и коротко поклонился. – Миледи, разрешите оставить вас.
– Вы даете мне слово, что отдохнете? – устало поинтересовалась графиня.
– Слово чести.
– В таком случае ступайте, Энджел.
Он вновь поклонился и вышел, пройдя мимо нее и еще на мгновение задев своим теплом. Недостижимо.
Лаис уткнулась лицом в ладони и просидела так с четверть часа.
На четвертый день ей нанес визит лорд Арчибальд Эшли.
– Лаис, дорогая! – он склонился к ручке, усадил хозяйку в кресло и сам устроился на диванчике. – Как ты?
– В общем-то неплохо, – ответила Лаис, поправляя юбки.
– Мы все волнуемся за тебя.
– Я действительно в порядке.
Лаис подозревала, зачем приехал Эшли. Ни она, ни Энджел не появлялись на репетициях с того самого злополучного дня. Они вообще не выезжали из поместья. Лаис была более чем уверена, что местное общество уже успело в подробностях обсудить нападение, да еще и приукрасить факты. Слухи в провинции распространяются удивительно быстро. Иногда это на пользу, только не сейчас.
– Я приехал убедиться в этом лично, ведь ты не удостаиваешь нас своим присутствием.
– Мне нужно немного времени.
– Я понимаю. – Эшли вздохнул. – Наверное, это было ужасно! Вы бы могли погибнуть, если бы не мистер Фламбар! Вероятно, он настолько же гениально фехтует, как и поет.
Неожиданно Лаис сделала пренеприятнейшее открытие. Эшли приехал не ради нее. Он приехал ради Энджела. Вся затея с мистерией может провалиться, если Фламбар не споет партию ангела. А Арчибальд не любил проигрывать.
– Все дамы только и говорят о твоем учителе фехтования, – продолжал тем временем Эшли. – Кажется, если ты не появишься в скором времени и не расскажешь все, как оно было на самом деле, то они уверятся, что Фламбар собственноручно прирезал их дюжину, чтобы вырвать тебя из рук негодяев. «Это так романтично!» – Арчибальд закатил глаза, достоверно изобразив одну из дам.
Лаис почувствовала, что кровь прилила к щекам. Леди обсуждают Энджела, словно… Словно имеют на него виды!
– Да? – она постаралась говорить спокойно. – Тогда мне придется явиться на следующую репетицию и лично засвидетельствовать, что разбойников было пятеро.
– Да, а иначе дамы рискуют умереть от любопытства.
– Я не могу этого допустить.
– Лаис, м-м-м… – замялся Арчибальд.