— Нет, спасибо, — бросила Скайлар, абсолютно безразличная к хозяйке, которую поставила в неловкое положение. Случайно? Или намеренно? Неужели она не притворяется и действительно не замечает окружающих?
— Вы должны меня простить, — продолжала Скайлар, — просто мы так чудесно проводили время в колледже! Роджер, должно быть, рассказывал вам обо мне.
— Нет, — улыбнулась Дейна. — Роджер слова о вас не сказал.
Она хотела показать Скайлар, насколько незначительную роль играла та в жизни мужа. Но Скайлар все поняла иначе.
— Роджер, милый, ну и прохиндей же ты! Так и не проговорился жене?! Вот это да!
Роджер сидел во главе полированного антикварного стола и улыбался с довольным видом, словно все, кто был ему дорог, находились в этой комнате. Может, так оно и было?
Дейна со вздохом извинилась и отправилась в кухню за булочками. Но в столовую не вернулась. Вместо этого она вышла на застекленную террасу и выглянула наружу.
Стояло лето, и листва заслоняла окна, но иногда зимой она могла любоваться водами Джеймс-Ривер.
Когда Роджер впервые показал ей купленный участок, Дейна была на седьмом небе. Большинство участков в «Хэмилтон-Хандред» были квадратной формы, но попадались такие, которые находились на углах новых улиц. Вот они были узкими и прямоугольными. Это означало, что они с Роджером могут строить дом в самой глубине участка и сделать длинную подъездную дорогу. И вместо того чтобы «любоваться» соседними домами, будут жить среди деревьев.
Около сорока процентов общей площади огороженного высоким забором совместного земельного владения заросло лесом и не подлежало застройке, и Дейна очень радовалась за будущих детей. Сама она была единственным ребенком. Но в семье Роджера было восемь детей. Тогда они оба мечтали иметь по меньшей мере четверых.
Какие это были счастливые дни! В доме, который им предстояло построить, хватило бы места для всех ребятишек, которые могли бы играть в саду.
В восточном направлении стояло много небольших домов. Но рядом, с западной стороны, возвышался единственный настоящий особняк в «Хэмилтон-Хандред». Как только было объявлено об организации новой «закрытой общины», кто-то купил сразу шесть участков и начал строительство огромного дома. Только года два спустя они узнали, что владелицей стала Алтея Фэрмонт.
Дейна слышала, как в столовой смеются муж и Скайлар, и ей очень не хотелось туда идти. До свадьбы они с Роджером никогда не проводили безумных уик-эндов в мотеле. Но если уж быть до конца честной, она вообще отказывалась лечь с ним в постель до свадьбы и была уверена, что именно поэтому он и женился на ней.
Иногда по ночам она видела свет в особняке Фэрмонт, но никогда не встречалась с самой великой леди. У той было много слуг, и она никогда не выходила на улицу. Только выезжала: в черном лимузине с тонированными стеклами.
Когда-то Дейна мечтала о том, как ее вежливые, учтивые дети понравятся пожилой женщине, и…
Она не думала о том, что будет дальше, но представляла, как небрежно упоминает приятельницам о близких отношениях с актрисой. «Мы с Алтеей…»
Но ничего этого не случилось. Детей не было. Как и встреч с женщиной, которую назвали «величайшей актрисой из всех, существовавших на земле».
Как-то они с Роджером гуляли в лесу и встретили Джефферсона Эймза. Он тоже выстроил дом на одном из немногих прямоугольных участков. Его жилище находилось по другую сторону от особняка Фэрмонт.
На этом сходство между семьями заканчивалось. Жена Джеффа умерла меньше чем через год после переезда и через несколько месяцев после того, как родила дочь. Джефф очень глубоко скорбел. От него осталась одна тень. Даже когда он играл с дочерью, глаза его оставались пустыми. Мертвыми.
Взять на себя заботу о малышке было для Дейны так же естественно, как дышать. Она помогала Джеффу выбирать нянь, но те были рады передоверить ребенка ей, а сами откровенно бездельничали.
Шли годы. Дейна так и осталась бездетной, и постепенно весь ее мир сосредоточился в Элсбет.
Роджер видел, что происходит, и остерегал жену, советуя не слишком привязываться к девочке.
— Рано или поздно найдется женщина, которая поймает Джеффа на крючок, и у тебя не останется ни единого шанса, — смеялся он, сверкая темными глазами. — Поймала же ты меня!
Дейна, как всегда, запротестовала, заявляя, что она не делала ничего подобного. Роджер закатил глаза и улыбнулся:
— Красный шелк. Черное кружево. Юбки вот до сих пор, но «трогать руками не разрешается». По сравнению с тобой испанские инквизиторы были просто душками.
Иногда ей нравились его шуточки. Иногда она их ненавидела.
Он оказался прав насчет малышки Элсбет, но прав несколько в ином смысле. Не жена отняла у Дейны Элсбет, а застенчивая молодая женщина с большими карими глазами, гривой густых каштановых волос и манерой смотреть на Джеффа, которая смущала всех, кто это замечал. Звали ее Кассандрой, и она, похоже, любила Элсбет всем сердцем.
Впервые Дейна увидела ее, когда услышала голос на крохотной полоске пляжа, в конце участка Фэрмонт. Строго говоря, пляж считался частной собственностью, но никто не бывал на клочке песка, кроме них с Роджером и Джеффа с дочерью.
Однако однажды Элсбет пришла с незнакомой девушкой. Дейна никогда не видела ее раньше. Они смеялись и играли, словно знали друг друга всю жизнь. Дейна спряталась за деревьями и следила за ними, испытывая ощущение такой потери, будто сердце ее разбилось. Хорошенькая, спокойная осиротевшая Элсбет была для нее чем-то вроде собственного ребенка. А теперь ее у нее отняли. С таким же успехом ее могли увезти в другую страну.
В тот день Дейна вернулась домой, сделала себе джин с тоником, а после принялась выскребать кухонный пол.
Когда три дня спустя Джефф познакомил ее с новой няней Элсбет, Дейна пыталась быть вежливой, но в душе ощущала такой гнев на молодую женщину, укравшую то, что она считала своим, что не удержалась от презрительной гримасы.
С тех пор Дейна была неизменно учтива с Касси, но не могла заставить себя быть с ней любезной. И не протестовала против вторжения Скайлар в их дом, потому что если та выйдет за Джеффа, Кассандру уволят, и тогда Элсбет, возможно, снова отдадут ей. Видит Бог: Скайлар вряд ли захочет обременять себя детьми.
После того, первого, обеда Дейна помогла Скайлар изменить манеру одеваться и отбросить привычку высказывать все, что придет в голову. Она не хотела, чтобы вид и речи Скайлар оттолкнули Джеффа. Несмотря на то что со времени смерти его жены прошло много лет, Джефф все еще скорбел. И явно не был готов жениться на женщине, обожавшей рассказывать о том, как они с бойфрендом перепробовали все позиции «Камасутры».
Поэтому Дейна улыбалась и слушала, как Скайлар изобретает все новые способы расправиться с Касси.
Глава 3
— Так что у нас на завтрак? — осведомился Джефф, заглядывая через плечо Касси. Та ловко управлялась с большой сковородой, стоявшей на плите.
— Оладьи, — буркнула она, отступая в сторону. Он снова явился без рубашки!
Была суббота, поэтому Джефф натянул джинсы и перекинул через плечо майку. Великолепный торс был обнажен! Не важно, как бы он ни был занят: всегда находил время позаниматься на тренажерах.
— Папочка! — взвизгнула Элсбет и, подбежав к отцу, бросилась в объятия. — Как ты хорошо пахнешь!
— Это называется «афтершейв» и призван гарантированно сводить женщин с ума.
Джефф чмокнул дочь в носик.
— Надеюсь, ты уже сошла с ума?
— Не я! — хихикнула Элсбет. — Это для взрослых женщин! Вроде Касси!
Касси немного подождала, но когда Джефф ничего не ответил, сказала:
— Садитесь, поешьте.
Перед тарелкой Джеффа выросла высокая стопка оладий.
В столовой был высокий эркер, за которым висело около дюжины птичьих кормушек. Эти кормушки они с Элсбет ежедневно наполняли всем, что подвернется под руку: от арахисового масла до околопочечного жира.
— Из-за тебя я растолстею, — пожаловался Джефф, усаживая дочь.
— После таких тренировок не растолстеешь, — заверил отец с порога.
Касси, как всегда по утрам, внимательно присмотрелась, пытаясь определить, хорошо ли старик выглядит. До того как она пришла в дом, у него уже было два инфаркта, и она постоянно жила в страхе, что третий отнимет его у них. Томас рассказывал, что когда после смерти Лиллиан переехал к сыну, Джефф хотел, чтобы он занял хозяйскую спальню внизу. Однако Томас ничего не желал слышать. Наконец согласие было достигнуто: один из больших чуланов был переделан в лифт.
— Со мной все в порядке, — заверил Томас, переводя взгляд с Джеффа на Касси и обратно. — Так что нечего сканировать меня глазами.
Касси, улыбнувшись Томасу, снова повернулась к плите:
— Сколько вам оладий?
— Не меньше дюжины, — объявил Томас и, поцеловав внучку, сел рядом и вопросительно уставился на сына: