– Я уже говорила. Он мне не бойфренд, и не он подбил мне глаз.
– Я спрашиваю не из-за этого, а потому, что видел твою реакцию. Он тебя раздражал. Ты даже заскучала. Просто пытаюсь понять, почему ты позволяешь ему делать все эти вещи, если не хочешь, чтобы он к тебе прикасался.
Его слова ошеломляют меня, и я вдруг ощущаю приступ клаустрофобии. Мне неловко говорить об этом. Меня смущает то, как легко он разгадывает меня, а мне его никак не понять.
– Неужели мое равнодушие было настолько очевидным?
– Ага. Даже с расстояния в пятьдесят ярдов. Удивляюсь, почему он не понял намека.
На этот раз я машинально поворачиваюсь к нему, подложив локоть под голову:
– Сама удивляюсь. Уж сколько раз я отшивала его, но он не может остановиться. Все это жалко и неприятно.
– Да зачем же тогда позволяешь? – спрашивает он, прямо глядя на меня.
Мы лежим друг к другу лицом, в весьма рискованном положении. То, как он глазеет на меня и скользит взглядом по моим губам, заставляет меня снова повернуться на спину. Не знаю, чувствует ли он то же самое, но тоже переворачивается.
– Сложно объяснить.
– Не надо ничего объяснять, – говорит он. – Мне просто стало любопытно. Это действительно не мое дело.
Подложив руки под голову, я смотрю на звезды, которые пересчитывала столько раз. В этой постели я нахожусь с Холдером дольше, чем была с любым другим парнем. До меня доходит, что я не испытываю ни малейшего желания считать звезды.
– У тебя были серьезные отношения с девушкой?
– Угу, – отвечает он. – Надеюсь, ты не собираешься выспрашивать подробности…
Я качаю головой:
– Я не потому спрашиваю. – На миг я умолкаю, пытаясь подыскать нужные слова. – Что ты чувствовал, когда целовал ее?
Он отвечает не сразу. Наверное, опасается подвоха.
– Хочешь, чтобы я ответил честно?
– Только этого я и хочу.
Краем глаза я вижу, что он улыбается.
– Хорошо. Пожалуй, испытывал сексуальное возбуждение.
Услышав эти слова, я стараюсь не показать, что шокирована, но… вау! Мне приходится скрестить ноги, чтобы усмирить накатывающие на меня горячие волны.
– У тебя бывает нервный озноб, потные ладони, учащенное сердцебиение и все такое прочее?
Он пожимает плечами:
– Угу. Не со всякой, но со многими.
Я наклоняю к нему голову, стараясь не вникать в смысл услышанного. Он с ухмылкой поворачивается ко мне:
– Не так уж много их было. – Он улыбается, и вблизи ямочка на щеке кажется мне еще симпатичнее. На миг я совершенно растворяюсь в ней. – В чем твоя проблема?
Я на миг встречаюсь с ним взглядом, потом снова смотрю в потолок:
– Проблема в том, что я не испытываю ничего подобного. Когда я встречаюсь с парнями, то совсем ничего не чувствую. На меня находит оцепенение. Поэтому иногда я даю волю Грейсону. Не потому, что мне это нравится, а потому, что приятно ничего не чувствовать. – Холдер не отвечает, и его молчание тяготит. Поневоле начинаю думать, что он может счесть помешанной меня. – Знаю, что это полная чушь, и не думай, я не лесбиянка. Просто до тебя меня ни к кому не влекло. Почему – не знаю.
Едва я это произношу, как он резко поворачивает ко мне голову, и в тот же миг я зажмуриваю глаза и прикрываю лицо согнутой рукой. Не может быть, я вслух призналась, что меня к нему влечет. Мне хочется провалиться сквозь землю.
Я чувствую, как он отводит мою руку. Я нехотя открываю глаза и вижу, что он с улыбкой смотрит на меня, опираясь на локоть:
– Тебя ко мне влечет?
– О господи, – сокрушаюсь я.
– Твоему самомнению это явно не пойдет на пользу.
– Похоже на то, – смеется он. – Давай-ка скорее обидь меня, пока оно не выросло до размеров твоего.
– Тебе нужно постричься, – выпаливаю я. – У тебя волосы в жутком состоянии. Они лезут тебе в глаза, ты начинаешь косить и постоянно отводишь их с лица, как Джастин Бибер, а это очень отвлекает.
Он запускает пальцы в волосы и хмурится, затем снова ложится:
– Чувак! Зачем же так обижать? Похоже, ты давно об этом думаешь.
– С понедельника, – признаюсь я.
– Мы и познакомились в понедельник. Так что формально ты преисполнилась ненавистью к моим волосам с момента знакомства.
– Не говори ерунды.
На время он умолкает, потом с ухмылкой произносит:
– Не могу поверить, что ты считаешь меня горячим.
– Заткнись.
– Наверное, ты тогда притворилась, будто упала в обморок, чтобы тебя подхватили горячие, потные мужские руки.
– Заткнись.
– Могу поспорить, ты мечтаешь обо мне по ночам, прямо в этой постели.
– Замолчи, Холдер.
– Возможно, ты даже…
Я наклоняюсь к нему и зажимаю ладонью его рот:
– Ты гораздо сексуальнее, когда молчишь.
Когда он наконец затыкается, я убираю руку и кладу ее под голову. И снова мы на время умолкаем. Он, вероятно, тайно упивается моим признанием, а я молча досадую на то, что ему это известно.
– Мне скучно, – изрекает он.
– Так иди домой.
– Не хочу. Чем ты развлекаешься? У тебя нет ни Интернета, ни телевизора. Ты что, просто сиднем сидишь целый день и думаешь, какой я горячий?
Я закатываю глаза.
– Читаю, – говорю я. – Много. Иногда пеку. Иногда бегаю.
– Читаешь, печешь и бегаешь. И мечтаешь обо мне. Какая у тебя захватывающая жизнь.
– Мне она нравится.
– Мне тоже, в общем-то, нравится. – Он перекатывается на край кровати и берет с ночного столика книгу. – Вот, почитай.
Я открываю ее на второй странице, где у меня закладка. До этого места я дошла.
– Хочешь, чтобы я почитала вслух? Тебе настолько скучно?
– Чертовски.
– Это роман, – предупреждаю я.
– Я уже сказал. Чертовски скучно. Читай.
Я пододвигаю подушку к спинке кровати и, устроившись поудобнее, принимаюсь за чтение.
Если бы с утра кто-то сказал мне, что вечером я буду читать Дину Холдеру роман в своей постели, я бы сочла этого человека психом. Но опять же не мне судить, кто нормальный, а кто нет.
Я читала, пока не уснула? О нет, я уснула! Я сбрасываю с себя одеяло, иду на кухню, включаю свет и в изумлении оглядываюсь по сторонам. На кухне прибрано, все пирожные и печенье завернуты в пищевую пленку. Я беру со столешницы телефон и читаю новое сообщение:
Ты уснула на том месте, когда она вот-вот должна была раскрыть тайну матери. Как ты могла! Приду завтра вечером дослушать. И кстати, у тебя воняет изо рта, и ты громко храпишь.
Я хохочу. И по-идиотски улыбаюсь, но, к счастью, никто этого не видит. Два часа ночи. Я возвращаюсь в спальню и залезаю в постель с надеждой на то, что он действительно появится вечером. Не знаю, каким образом этому безнадежному парню удалось пролезть в мою жизнь, но я определенно не готова к его уходу.
17 часов 5 минут
Сегодня я получила неоценимый урок по поводу вожделения. Из-за него все делаешь вдвое против обычного. Я два раза принимала душ вместо одного. И четыре раза переодевалась вместо привычных двух. Я прибрала в доме (чего ежедневно не делаю) и тысячу раз смотрела на часы.