Взасос не целоваться до четырнадцати. Нет, до пятнадцати! Доживем до этого момента, и тогда пересмотрим правила, а пока хватит и этого.
Колдер закатывает глаза и уходит в другую комнату. Что ж, для первого раза вроде неплохо. Мы впервые официально говорили о «сексе». Хотя, вообще-то, такой разговор, судя по всему, нужен скорее Келу – его, кажется, девочки интересуют гораздо больше, чем Колдера.
– Кто заказывал торт? – недовольно спрашивает Лейк, входя в дом с огромной коробкой в руках.
– Кел и Колдер. Пока я продукты покупал. А что? Что-то не так?
Она подходит к бару, ставит торт на стойку, снимает крышку и отходит в сторону. Я сразу понимаю, в чем дело: на белой сливочной глазури красуется голубая надпись:
– Меня так бесит, что они такие забавные, – вздыхает Лейк. – А дальше будет хуже… Наверное, и правда пора начинать их лупить, пока не поздно.
Она ставит на место крышку и убирает торт в холодильник.
– Завтра начнем, – обещаю я, обнимая ее сзади и целуя в ухо. – Нехорошо лупить именинника.
– Ладно, – соглашается она, подставляя мне шею. – Но, чур, я первая!
– Перестаньте! – возмущается Кел. – Давайте без этой фигни! У меня сегодня день рождения, не хочу смотреть, как вы тут обнимаетесь!
Я отпускаю Лейк, хватаю Кела в охапку и перекидываю его через плечо.
– Это тебе за «бабочка тебя задери»! – кричу я, поворачиваясь спиной к Лейкен. – Давай, милая, у тебя есть все шансы качественно его отшлепать!
Лейк шлепает его по попе, отсчитывая вслух ровно одиннадцать раз, Кел извивается, пытаясь вывернуться, и, надо признать, мне уже нелегко его удержать: мальчик растет.
– Поставь меня на пол, Уилл! – верещит он, колотя меня по спине.
Я дожидаюсь, пока Лейк закончит деньрожденные шлепки, и опускаю Кела на пол. Он смеется и пытается вывернуться у меня из рук, но я непреклонен.
– Ну погоди, Уилл! Скоро я вырасту и стану выше тебя, вот тогда-то я тебе бабочку надеру! – кричит он, убегая по коридору в комнату к Колдеру.
– И что, мы разрешаем им так выражаться? – серьезно глядя ему вслед, спрашивает Лейк.
– Как – так? «Бабочку надеру»? – смеюсь я.
– Ну да, – кивает она, – по-моему, это уже звучит как ругательство.
– А ты бы предпочла, чтобы он говорил «задница»? – спрашивает Кирстен, проходя между мной и Лейк. Девчонка снова вошла не постучавшись!
– Здравствуй, Кирстен! – укоризненно произносит Лейк.
Тут мы замечаем, что вместе с Кирстен в кухню вошла еще одна девочка и с улыбкой смотрит на Лейк.
– А ты, наверное, Эбби? – спрашивает Лейк. – Меня зовут Лейкен, а это Уилл.
Эбби едва заметно машет нам рукой, но ничего не говорит.
– Эбби очень стеснительная. Подождите немного, она оттает, – объясняет Кирстен и за руку ведет Эбби к столу.
– А Шерри придет? – интересуется Лейк.
– Нет, вряд ли. Но она просила принести ей кусочек торта.
В кухню вбегают Кел и Колдер.
– А, вот вы где! Ну наконец-то! – восклицает Кирстен. – Ну что, прогульщики, круто в школу не ходить, а?
– Эбби, пойдем, я покажу тебе мою комнату, – предлагает Колдер, и они с Эбби уходят.
Я смотрю им вслед, а потом бросаю встревоженный взгляд на Лейк, но она, заметив мою реакцию, лишь смеется:
– Уилл, расслабься! Им же всего десять лет! Он наверняка просто хочет показать ей свои игрушки!
Как бы то ни было, я иду к комнате Колдера и прижимаю ухо к двери.
– Я же у тебя в гостях, дурачок! Так что за первого игрока играю я! – доносится из комнаты голос Эбби.
Ну конечно… им же всего десять лет. Я возвращаюсь на кухню и подмигиваю Лейк.
– Должен тебе кое в чем признаться, – говорю я, не прекращая своего занятия.
– В чем? – Лейк встревоженно приоткрывает глаза.
– Я часы считаю до следующих выходных.
– Я тоже, – с явным облегчением отвечает она. – Осталось сто шестьдесят три.
– Ура! Значит, я могу не чувствовать себя идиотом, – улыбаюсь я, откидываясь на спинку дивана.
– Нет, не можешь! Просто мы оба – идиоты. – Лейк тянет меня к себе за край рубашки. – Какие у тебя планы на ближайшие час-полтора? – шепчет она, скользя губами по моему уху.
У меня тут же учащается сердцебиение, руки покрываются мурашками. Лейк привстает и шепчет, касаясь своей щекой моей:
– Пойдем ко мне. Ненадолго. Покажу тебе демо-версию следующих выходных…
Меня два раза просить не нужно: я быстро перепрыгиваю через спинку дивана и бросаюсь к двери:
– Мальчики, мы скоро вернемся! Никуда не уходите! Пойдем, – хватаю я за руку Лейк, поднимая ее на ноги, – у нас мало времени!
Мы идем к Лейк, и едва дверь за нами закрывается, я прижимаю к ней Лейк и начинаю целовать… Нет сил терпеть, пока мы дойдем до спальни.
– Сто шестьдесят два, – шепчу я между двумя поцелуями.
– Пойдем в мою комнату. Я запру дверь, и если мальчики придут, им придется постучаться. – Лейк поворачивается и запирает дверь.
– Отличная идея!
Мы целуемся, медленно двигаясь по коридору в сторону спальни, и к тому времени, когда добираемся до пункта назначения, Лейк уже успевает снять с меня рубашку.
– Давай еще раз сыграем в «точку возврата». Кто первый сдастся, тот проиграл, – предлагает Лейк, скидывая обувь.
– А я и сейчас могу сказать, кто проиграет. И это буду не я, – заявляю я, хотя прекрасно знаю, что все, как всегда, будет с точностью до наоборот.
– И не я, – качает головой Лейк, ложась на спину на кровать.
Я стою перед ней и наслаждаюсь этой картиной. Мне даже не верится, что эта потрясающая девушка – моя, что она действительно любит меня. Она сдувает с лица непослушный локон и заправляет его за ухо, а потом устраивается поудобнее на подушках. Я осторожно ложусь на нее, обнимаю и нежно целую в губы.
Наслаждаясь поцелуем, я двигаюсь очень медленно, пытаясь не упустить ни единого мгновения. Нам так редко удается остаться наедине, но я не хочу торопить события.
– Я тебя очень люблю, – шепчу я.
– Уилл, побудь со мной сегодня ночью! – шепчет Лейк, крепко обхватив меня ногами за талию и прижимая к себе. – Пожалуйста… Приходи, когда мальчики заснут. Они ничего не узнают.
– Лейк, потерпи еще неделю. Осталось совсем чуть-чуть!
– Я не об этом. Конечно, я потерплю. Просто я хочу, чтобы сегодня ты спал в моей постели. Я так скучаю… Ну пожалуйста!
Не в силах ответить «нет», я решаю промолчать и продолжаю целовать ее в шею.
– Уилл! Не заставляй меня умолять! Иногда ты весь из себя такой ответственный, что я кажусь себе совершенно безвольной и нерешительной.
Она – безвольная? Смех да и только! Не отрывая губ от ее шеи, я расстегиваю верхнюю пуговку рубашки и целую нежную впадинку между ключицами:
– А что ты наденешь, если я останусь у тебя на ночь?
– Господи! – выдыхает она. – Да все, что тебе будет угодно!
– Мне не нравится эта рубашка, – сообщаю я, расстегивая очередную пуговку и опускаясь чуть ниже.