– В общем… ты не против, если я приглашу ее на свидание? Если против, я к ней близко не подойду!
Ну конечно, Рис ни капельки не изменился! Из всего моего рассказа он услышал только одно: есть свободная девчонка на примете.
– Рис, мне глубоко наплевать, что будет у тебя с Воэн. Честное слово. Только пообещай, что не станешь приводить ее сюда. Это единственное, о чем я прошу. Она не должна переступать порог этого дома – договорились?
– Да не вопрос! – довольно улыбается он.
Я пытаюсь держать себя в руках и шпионю за Лейк всего раз в час. Не хочу, чтобы Рис решил, что я совсем свихнулся, поэтому подхожу к окну только тогда, когда он выходит из комнаты.
Я сижу за столом, занимаюсь, Рис смотрит телевизор, и тут входит Кирстен – разумеется, не постучавшись.
– А ты еще кто такой? – спрашивает она у Риса.
– А тебе еще не рано так со старшими разговаривать? – парирует он.
Кирстен закатывает глаза, проходит в кухню и садится напротив меня. Она кладет локти на стол, подпирает ладонями подбородок и смотрит, как я читаю конспект.
– Ну что, Лейк сегодня видела? – спрашиваю я, не поднимая на нее глаз.
– Ага.
– Ну и?
– Смотрит кино. Ест кучу всякой гадости.
– Что-нибудь про меня говорила?
– Знаешь что, Уилл, – скрестив руки на груди и слегка понизив голос, произносит Кирстен, – если ты хочешь, чтобы я на тебя работала, думаю, самое время обговорить размер моего честно заслуженного гонорара.
– Значит, ты согласна мне помочь? – спрашиваю у нее я.
– Значит, ты согласен мне платить? – вопросом на вопрос отвечает она.
– Думаю, мы с тобой вполне сможем договориться. Оплаты наличными не будет, но возможен бартер: могу помочь тебе с портфолио.
Кирстен бросает на меня заинтересованный взгляд:
– Продолжай.
– Знаешь, я имею довольно приличный опыт выступлений на сцене. Могу дать тебе кое-что из моих стихов… помочь тебе подготовиться к слэму.
– Ну вот что, – перебивает меня Кирстен, и я вижу, что она напряженно думает над условиями контракта, – будешь водить меня на слэм. Каждый четверг, минимум месяц. Через несколько недель у нас в школе конкурс талантов, я хочу участвовать, поэтому мне нужно как можно чаще бывать на публике.
– Целый месяц?! Не, так не пойдет. Мы с Лейк должны помириться куда раньше. Целый месяц я не выдержу!
– Ты идиот, что ли? Да если я тебе не помогу, она тебя и через год не простит! – Кирстен встает со стула, со скрипом придвигает его к столу и направляется к выходу.
– Ладно. Будь по-твоему. Согласен.
– Отличное решение, – улыбается она. – Тогда пойду займусь делом… Хочешь, чтобы я подкинула ей какую-то конкретную идею?
Что ей ответить? Как вернуть Лейк? Что я могу сказать, чтобы она поняла, как сильно я ее люблю? О чем мне попросить Кирстен? И тут меня осеняет:
– Да! Слушай, Кирстен, попроси ее водить тебя на слэмы! Скажи, что я отказался и что решил больше никогда туда не ходить! Если придется, умоляй ее взять тебя с собой! Если я и смогу убедить ее поверить мне, то разве что со сцены!
– О, какое коварство! – восхищенно ухмыляется Кирстен. – Обожаю! – добавляет она и уходит.
– А это кто? – спрашивает Рис.
– А это моя новая лучшая подруга! – с улыбкой отвечаю я.
Уже десять вечера. Знаю, что поступаю неправильно, но просто не могу лечь спать, не попытавшись поговорить с Лейк хотя бы еще раз.
Знаю, что поступаю неправильно, но просто не могу лечь спать, не попытавшись поговорить с Лейк хотя бы еще раз. Что же делать? Какое зло меньше: оставить ее в покое или упорно преследовать? Кажется, пора взять еще одну звездочку. Мне не нравится, что мы так часто открываем их, но сейчас чрезвычайная ситуация.
Выхожу в кухню и застаю там Лейк: она роется в буфете! Прохожу мимо, и она подскакивает от неожиданности. Не говоря ни слова, я достаю из бара вазу, ставлю ее на стойку и беру одну звездочку. Она смотрит на меня, ожидая, что я снова начну кричать, но я молча протягиваю ей вазу. Мы облокачиваемся на противоположные стороны стойки, открываем звездочки и читаем про себя то, что там написано.
Ральф Уолдо Эмерсон
Убедившись, что она ушла, я хватаю ее звездочку и разворачиваю:
Я бы и сам не сказал лучше, думаю я и тихо шепчу:
– Спасибо тебе, Джулия.
Ты не сдаешься.
Этот бой станет войной
Раньше, чем я смогу положить ему конец.
Рис сидит на кухне и пьет кофе. Он варит кофе каждое утро, что само по себе служит достаточным основанием для его пребывания в моем доме.
– Какие у тебя планы на сегодня? – спрашивает он.
– Чуть позже поеду в Детройт забирать мальчиков. Хочешь со мной?
– Не, не могу. У меня планы… В общем, планы. – Он нервно отводит взгляд и отворачивается к раковине, собираясь помыть чашку.
– Да ладно тебе, – смеюсь я, доставая из буфета свою чашку. – Чего тут скрывать? Я же тебе сказал, что мне все равно.
– Ну, все-таки это как-то странно, – пожимает плечами он, ставя вымытую чашку в сушилку. – Не хочу, чтобы ты думал, что я к ней подкатывал, пока вы встречались. Не было такого!
– Да расслабься уже, Рис, честное слово! Ничего тут странного нет. Разве что ее поведение: то она произносит целую исповедь насчет того, как она меня любит, а через пару дней бежит с тобой на свидание. Тебя самого-то это не напрягает?
– Поверь мне, Уилл, я в этом деле знаю толк, – ухмыляется он, беря со стойки бумажник и ключи. – Со мной Воэн и думать о тебе забудет!
Скромностью Рис никогда не отличался. Стоит ему надеть куртку и выйти за дверь, как у меня в кармане вибрирует телефон. Я смотрю на экран, и лицо расплывается в непроизвольной улыбке: сообщение от Лейк. «Во сколько приезжает Кел? – спрашивает она. – Мне нужно забрать учебник, поэтому меня какое-то время не будет».
Текст слишком уж безличный, но я все равно перечитываю его несколько раз, пытаясь найти в нем намек на какой-нибудь скрытый подтекст. К сожалению, попытка не удалась… Я отвечаю ей в надежде уговорить поехать вместе со мной за мальчиками: «А когда тебе надо забирать учебники? Детройт?»
Я знаю, в какой магазин она пойдет. Вряд ли мне это удастся, но я сделаю все, чтобы она поехала вместе со мной. И тут приходит ответ: «Да. Во сколько Кел будет дома?»
Лейк – крепкий орешек. Ненавижу такие односложные ответы.
«Я поеду в Детройт чуть позже. Поехали со мной. Сначала заберем твой учебник, а потом мальчиков».
Путь до Детройта неблизкий, мы успеем поговорить, и, возможно, мне удастся убедить ее, что мы должны прекратить этот бред…
«Это не очень хорошая идея. Извини».
Или не удастся… Ну зачем она так все усложняет?! Я кидаю телефон на диван и решаю больше ей не писать. Потом подхожу к окну и с тоской смотрю на ее дом. Меня бесит, что она предпочитает одиночество и не желает побыть со мной. Надо что-то делать. Она должна поехать со мной в Детройт.
– Что такое? Не заводится? – спрашиваю я, опустив стекло.