Мама замолкает – глядит на меня, на Элис, опять на меня…
– И ты, Тай, пошел в него. И ты, Элис… Конечно, иногда вы друг к другу несправедливы, но вы так же добры и внимательны к людям, как и ваш папа.
Я немедленно отвергаю сравнение:
– Папа вне конкуренции! – Я тычу пальцем в экран. – Вот кто настоящий Супермен!
Несколько секунд мы молчим. Потом Элис хрипло бормочет:
– Да… Только вот Супермен не погиб в аварии. Получается, папа смог помочь всем, кроме себя.
На этой печальной ноте дискуссия обрывается.
Элис
С того момента, как мама показала нам страницу на Facebook, посвященную папе, она только и делает, что лежит на кровати в своей комнате. Ну и, само собой, кому-то звонит и что-то узнает насчет завтрашних похорон. Не знаю, чем там Тай собирается заняться, – наверное, поспать. Я же провожу время, просматривая старые записи в блоге, вспоминая старые добрые времена – прошлую неделю, когда единственным, что меня волновало, были всего лишь насмешки одноклассников.
В шесть часов вечера я возлежу на диване с ноутбуком в руках. Мама заходит на кухню, швыряет очередной ужин быстрого приготовления в духовку. Хотя еду нам приносили всю неделю, это первый раз за последнее время, когда мы вместе собираемся за «семейным столом».
– Что ж, – говорит мама, как только мы расселись перед тарелками с едой. – Сегодня очередная запеканка с овощами. Выглядит вроде бы… аппетитно.
– Да, выглядит нормально, – замечает Тай. – Только у меня впечатление, что…
– Что кого-то не хватает, – говорю я.
Взоры всех троих устремлены на пустующее место за столом.
Сделав пару глубоких вдохов, она говорит:
– Ты права, Элис. – И продолжает, словно выдавливая из себя слова: – Кого-то не хватает. Но мы по-прежнему семья. Ты, Тай и я. – Мама указывает на каждого из нас по очереди. – Мы все еще здесь – вместе – и должны жить дальше. Этот ужин – хорошее начало новой жизни. Так что давайте просто поедим, насладимся едой и представим, что…
Решимость пропадает с ее лица. Я понимаю, что это значит. Теперь еще пара минут, и она разревется.
– Может, тебе пойти прилечь, мам? – быстро предлагаю я.
– А я не хочу есть, – говорит Тай, оттолкнув от себя тарелку.
Наши с Таем комментарии запросто могут довести маму до истерики… И, похоже, это происходит. Она падает головой на стол, прямо между блюдом с запеканкой и своей тарелкой, и между всхлипами причитает: «За что?», «Это несправедливо!», «Он должен был подумать о нас!» и «Пожалуйста, Господи, верни мне моего мужа!».
Тай пронзает меня красноречивым взглядом:
– Видишь, что ты натворила!
Я люблю своего брата, но иногда я его ненавижу.
– Я? Это же ты «есть не хочешь»!
– И? Это же ты утром за завтраком брякнула, что Супермен не может умереть.
Я, сощурив глаза в злые щелки – «уничтожающий» взгляд, отточенный в школе в прошлом году, – возмущенно бросаю ему:
– Неважно. Это не меняет того факта, что ты просто придурок, которого совершенно не волнуют чувства других людей. Ты всегда думаешь только о себе, какой ты крутой!
В самый разгар нашего препирательства звонят в дверь.
– Я открою! – в один голос кричим мы с Таем, прекратив ругаться и рванув к входной двери.
Мама остается сидеть за столом и тщетно пытается собраться с духом.
– Ммм… Мам, – говорю я минуту спустя, войдя в столовую, – у нас гости.
– Ммм… Мам, – говорю я минуту спустя, войдя в столовую, – у нас гости.
– Я не в настроении принимать гостей, – отвечает она, по-прежнему пряча лицо в ладонях. – Скажите, что момент неподходящий.
– Мы уже поняли, – говорит дедушка Стин, входя вслед за мной. – Для всех нас момент неподходящий. Правда, надеюсь, ты все же не отправишь нас восвояси только из-за этого.
Его голос звучит устрашающе, почти как папин, и этого достаточно, чтобы мама подняла голову.
– Привет, Хэлли, – продолжает дедушка. – Извини, что мы без приглашения. Мы не знали, к какому часу доберемся, но приехали сразу же с самолета. Даже не зарегистрировались в отеле, потому что сначала хотели узнать, как дела у тебя и у наших внуков.
Мама вытирает лицо, внезапно смутившись, – должно быть, представила себе, как она выглядит.
– О, – стонет она, – я так рада, что вы здесь, Тим. И вы, Колин. Не нужно ехать в отель. Оставайтесь здесь. Побудьте с нами.
Бабушка и дедушка обмениваются торопливыми взглядами. Бабушка подходит ближе и кладет руку маме на плечо.
– Мы не хотим вас обременять, дорогая. У тебя и так дел по горло, а тут еще и мы.
Мама вытирает слезы и выпрямляется.
– Вы ведь еще не заплатили за номер? – спрашивает она.
– Нет, – отвечает дедушка, – только забронировали.
– Тем более, – решительным голосом говорит мама. – Вы остаетесь здесь. Вы ведь наша семья, а сейчас нам нужна поддержка всех ее членов.
Кристи Лав Баркер
22 октября
Около семи лет назад мы с мужем еще жили в Техасе. Я была беременна вторым ребенком и чувствовала себя очень плохо. Муж остался без работы, а я пыталась хоть как-то подработать. В тот день была буря, я ехала на работу и, не справившись с управлением, выехала на встречку. Моя машина перевернулась и свалилась в канаву. Потрясенная, я не могла выбраться из перевернутой машины, и мне оставалось лишь ждать. В этот момент по встречной полосе ехал муж моей подруги, и, хотя он был не первым, кто остановился, он первым выскочил из машины, чтобы помочь мне. Уже то, что он остановился, было хорошим поступком, но потом он сделал нечто удивительное – накинул на меня свое пальто и спросил разрешения помолиться вместе со мной, чтобы с моим ребенком все было в порядке. Вскоре приехали полицейские и помогли мне выбраться из машины. В тот день Нэйтан Стин стал моим ангелом.
Элис
26 октября
Дорогой блог, это я, Элис.
Для некоторых из нас, во всяком случае.
А реальность такова…
19 октября официально стал худшим днем, который только может быть. Может, не для всех, но для меня безусловно. День уже начался плохо: я понадеялась, что, так как это была пятница, дети в школе будут слишком заняты мыслями о выходных и оставят меня в покое на некоторое время.
Прочитав книгу, я пыталась представить себе, какие мотивы движут моими мучителями. Так, в случае с Лизой я подумала – у нее проблемы с самооценкой. То есть, конечно, она красивая и популярная, но в глубине души понимает, что тупа как пробка, и наверняка ее это страшно злит. То, что я умнее практически всех ее сверстниц и ее самой в том числе, наверное, и заставляет ее издеваться – чтобы вроде как мы оказались на одном уровне.
– Эй, Элис, ты любишь креветки?
– Тогда сожри саму себя!
– Оставь желе себе, Элис. Мама говорит, для младенцев это лучшее питание!
В самом деле? Я думаю, что родители обеих уделяют им мало внимания.