С ними обеими все в порядке.
Элли продолжала безропотно спать в переносном автокресле, стоявшем у ее ног. Вообще-то, она так долго никогда не спала. Впрочем, ей нравилось это кресло, нравилось чувствовать себя в безопасности, защищенной со всех сторон, как объяснила патронажная сестра. Дейзи задумчиво, с завистью устремила взгляд на кресло.
– Дейзи!
Она подняла глаза.
Сестра держалась робко. Словно ей предстояло приблизиться к чему-то, что могло укусить.
– М-можно войти? – Она взглянула на Элли, будто успокаивая себя. Потом опустилась на стул рядом с Дейзи и положила руку на ее плечо. – Что случилось, дорогая?
Ей показалось, что она очнулась ото сна и увидела лицо сестры. Короткостриженые пышные каштановые волосы, которые таинственным образом никогда не отрастали. Взгляд, внимательный и встревоженный. Ее руку. Почти четыре недели ее не касалась рука взрослого. Она открыла рот, чтобы ответить, но ничего не получилось.
– Дейзи! Дорогая!
– Он ушел, Джулия, – прошептала она.
– Кто ушел?
– Даниель. Он… Он ушел.
Джулия нахмурилась, затем посмотрела вниз, на Элли.
– Куда ушел?
– От меня. И от нее. Я не знаю, что делать…
Джулия долго держала Дейзи в объятиях, пока та плакала, уткнувшись в темное шерстяное пальто, стараясь оттянуть ту минуту, когда снова придется стать взрослой. Она неосознанно слушала шаги по линолеуму, резко запахло дезинфицирующим средством. Элли захныкала во сне.
– Почему ты раньше не сказала? – прошептала Джулия, гладя ее по голове.
Дейзи закрыла глаза:
– Мне казалось… Мне казалось, если никому не говорить, он, быть может, вернется.
– О, Дейзи…
В дверь сунула голову женщина-полицейский:
– Ключи от вашей машины у дежурного. Средство передвижения мы не конфискуем. Если вы согласны отвезти дочь домой, мадам, мы все оставим как есть.
Ни одна, ни вторая даже бровью не повели: они уже привыкли. Разница в возрасте у них была двадцать лет, и с тех пор, как умерла их мать, люди часто ошибались, тем более что они вели себя как мать и дочь, а не как сестры.
– Вы очень добры. – Джулия попыталась встать. – Простите, если доставили вам хлопоты.
– Нет-нет, не торопитесь. Нам комната пока не нужна. Когда будете готовы, попросите кого-нибудь из дежурных рассказать, где парковка. Это недалеко. – И, понимающе улыбнувшись, она ушла.
Джулия вновь обратилась к сестре:
– Дорогая моя, но что случилось? Куда он ушел?
– Не знаю. Он сказал, что не может со всем этим справиться. Что не ожидал такого, поэтому теперь даже не уверен, что это то, чего он хотел. – Она вновь разрыдалась.
– Даниель так сказал?
– Да. Чертов Даниель. А я ему сказала, что тоже не ожидала такого, но мои чувства почему-то в расчет не брались. Потом он заявил, что ему кажется, будто у него нервный срыв, и ему нужно собственное пространство. Вот и все. Я не имею от него известий уже больше трех недель. Он даже не забрал свой мобильник. – Теперь она обрела голос.
Сестра покачала головой, уставившись в пустоту:
– Так что он говорил?
– Что не может справиться. Что ему не нравится неразбериха. Хаос.
– Но когда рождается ребенок, всегда поначалу трудно. Ведь ей всего лишь… Сколько? Четыре месяца?
– Мне-то уж можешь не говорить.
– Дальше будет легче. Все знают, что со временем становится легче.
– Ну, значит, Даниель этого не знал.
Джулия нахмурилась, глядя на свои безукоризненные лодочки на высоком каблуке.
– А вы с ним?.. Понимаешь, некоторые женщины после рождения ребенка перестают уделять внимание своим партнерам. А вы по-прежнему?..
Дейзи уставилась на сестру, не веря своим ушам.
Наступила короткая пауза. Джулия передвинула сумку на коленях и посмотрела в маленькое, высоко расположенное окно:
– Я знала, что вам следовало пожениться.
– Что?
– Вам следовало пожениться.
– Это его не остановило бы. Есть такая вещь, как развод.
– Да, Дейзи, но, по крайней мере, у него были бы какие-то финансовые обязательства по отношению к тебе. А так он просто смылся.
– Ради бога, Джулия. Он оставил меня в этой проклятой квартире. С нашего общего счета почти ничего не снял. Вряд ли можно сказать, что он бросил меня, словно опозоренную деву Викторианской эпохи.
– Что ж, прости, но если он действительно ушел, то тебе придется столкнуться с практическими моментами. Я имею в виду, на что ты будешь жить? Как ты будешь оплачивать аренду?
Дейзи в бешенстве закачала головой:
– Поверить не могу, что ты мне это говоришь. Меня покинул мужчина моей жизни, я переживаю нервный срыв, будь он проклят, а ты только и можешь думать что о чертовой аренде.
Крик разбудил ребенка. Девочка расплакалась и крепко зажмурилась, не желая смотреть на то, что помешало ей видеть сны.
– Посмотри, что ты наделала! – Дейзи отстегнула ребенка, вынула из кресла и прижала к груди.
– Незачем впадать в истерику, дорогая. Кто-то же должен быть практичным. Он согласился оплачивать аренду?
– Мы еще это не обсуждали, – ледяным голосом ответила Дейзи.
– А как ваш совместный бизнес? Что будет с тем большим проектом, о котором ты говорила?
Дейзи устроилась покормить Элли, отвернувшись от дверей. Она совсем забыла про отель.
– Не знаю. Не могу сейчас об этом думать, Джу. Единственное, на что я способна, – держаться с утра до вечера, не разваливаясь на куски.
– Ладно, думаю, нам пора домой. Я поеду с тобой, там разберемся. Сядем и спокойно решим, что нам делать с тобой и моей маленькой племянницей. А пока я позвоню Марджори Винер и скажу ей прямо, что думаю о ее драгоценном сыночке.
Дейзи держала на руках свою крохотную дочь, чувствуя, как на нее накатывает усталость. Когда Элли наелась, бесцеремонно вытолкнув изо рта сосок, Дейзи встала и опустила свитер.
Сестра внимательно ее разглядывала.
– Ну и ну! Ты до сих пор не избавилась от лишнего жира после родов, – укорила она. – Вот что я тебе скажу, дорогая: когда мы с тобой дома разберемся, я запишу тебя на какие-нибудь курсы похудения. И сама за них заплачу. Станешь чуть стройнее – сама же будешь чувствовать себя гораздо лучше, обещаю.
Даниель Винер и Дейзи Парсонс прожили вместе в своей двухкомнатной квартирке в Примроуз-Хилл почти пять лет. За этот срок район стал запредельно модным и, соответственно, аренда поднялась тоже запредельно. Дейзи была бы рада уехать: их молодой бизнес по дизайну интерьеров постепенно начал оперяться, и она жаждала высоких потолков, окон в пол, подсобных помещений и кладовок. А еще собственного сада позади дома. Но Даниель настоял, чтобы они остались в Примроуз-Хилл: престижный адрес лучше воздействовал на клиентов, чем какой-нибудь просторный дом в Хэкни или Ислингтоне. «Подумай, насколько улучшилось качество нашей жизни», – аргументировал он. Элегантные дома в георгианском стиле, гастрономические пабы и рестораны, сам холм, давший название району, был чудесным местом для летних пикников. И квартира у них была прекрасная. Расположенная над магазином дизайнерской обуви, она состояла из просторной гостиной в регентском стиле и спальни с крошечным балкончиком, возвышавшимся над всеми огороженными садами, кишащими улитками.