Алекс посмотрела ему в глаза и почувствовала, как краска заливает щеки.
– Но вы, наверное, заняты в выходные, а кроме того, Бак, Джед и Дерек сами отправляются на родео.
– Не беда, Руди и Кэйзи справятся с делами самостоятельно. Это всего лишь один день, – сказал Хэнк.
– Ради меня таких жертв не нужно. Но если вы планируете поехать, я с удовольствием по-еду с вами. Вы так много тренировались!
Хэнк кивнул и повернулся к Клэр;
– Значит, решено, едем.
Глава пятая
– Сразу видно, что вы с Клэр родственники.
Хэнк отвел глаза от дороги и взглянул на Алекс. Она придвинулась как можно ближе к дверце и обеими руками вцепилась в ручку.
– Потому что мы похожи?
– Потому что вы оба превышаете скорость. Наверно, это наследственное.
Хэнк расхохотался.
– Это от отца.
– Улыбайся почаще, – тихо проговорила она. Почувствовав волнение в голосе Алекс, Хэнк повернулся и увидел нежность в ее глазах. Ему показалось, что в кабине сразу стало теплее.
– Почему?
– Ты такой милый, когда улыбаешься, а когда смеешься, выглядишь почти человеком.
– Почти человеком? Намекаешь, что я не человек?
– Ребята на ранчо думают именно так. За глаза они называют тебя рабовладельцем.
Хэнк почувствовал, что его голос почти пропал.
– А что думаешь ты?
– Я думаю… Я думаю, что хочу, чтобы ты сбавил скорость.
Хэнк поехал медленнее. Можно и не спешить, у них в запасе весь день. Хотя при такой скорости дорога до Ривертона займет два часа. Это означает четыре часа в одной кабине с жен-щиной, которая готова в любую минуту откусить ему голову.
Пытаясь разрядить возникшее напряжение, он решил поддержать беседу. Ему было любо-пытно, как южанка вдруг оказалась в Вайоминге, и он начал с этого вопроса.
– Значит, ты из Алабамы. А откуда именно?
Он чувствовал на себе ее взгляд, но не отводил глаз от дороги.
– Из маленького городка на юго-востоке, который называется Ла-Нет. Думаю, он не боль-ше Дубойса. Ты знаешь, сколько человек живет в Дубойсе?
– По данным последней переписи, около девяти сотен. Но город постоянно растет. Люди приезжают отовсюду… – Хэнк остановился, поняв, что она незаметно перевела разговор со сво-ей персоны на его. Он уже замечал эту особенность. Она делает это специально? Он решил про-должить атаку и вновь спросил: – Этот Ла-Нет такой же маленький? Ты родилась там?
– Родилась и выросла. А ты? Где ты родился, если в Дубойсе нет больницы? В Ривертоне?
– Нет, я родился в этом доме.
– На ранчо? Твоя мать не доверяла больницам?
– Нет, что ты, просто она не могла попасть туда. Была сильная метель, и все завалило сне-гом. Дорогу в Дубойс перекрыли сугробы в четыре фута высотой.
– И она рожала одна?
Он искоса взглянул на нее. Она снова увела разговор, но сейчас, похоже, искренне интере-суется его ответом.
– Нет, отец принимал роды.
– Ты шутишь!
– Ничуть. Многие отцы на ранчо сами принимают хотя бы одного из своих детей. У них обычно достаточно опыта, потому что приходится часто принимать телят и жеребят, так что они знают… эту сторону жизни.
– А вдруг осложнения? – в ужасе спросила она.
Он пожал плечами.
– К счастью, не было – ни со мной, ни с Клэр. Но папа отвез маму в больницу, как только можно было проехать, то есть на следующий день.
– Клэр тоже родилась во время вьюги?
– Нет. У мамы начались схватки утром, когда мы с папой уехали на пастбище. Трэвис на-ходился дома, но ему было только пять. Когда мы с папой вернулись домой, Клэр уже пригото-вилась появиться на свет. Думаю, прошло минут десять после того, как мы вернулись.
Думаю, прошло минут десять после того, как мы вернулись.
Алекс медленно покачала головой.
– Потрясающе. Твоя мать, наверное, была очень сильной женщиной.
Хэнк задумался. Он всегда считал свою мать маленькой и хрупкой. Но сейчас понял, что она просто казалась маленькой, потому что рядом был его отец. Он обращался с ней как с неж-ным цветком, и Хэнк тоже. Но она, несомненно, была сильной – и не только физически. Она терпела его отца все эти годы. Его тоже.
– Да, пожалуй, ты права.
– Представляю, как тебе было трудно, когда родители умерли.
– Ты знаешь, что произошло?
– Ты сказал, они утонули во время наводнения.
Хэнк заговорил, преодолевая внезапно возникшую боль в груди:
– Один из наших быков застрял в овраге на юге владений. Они бросились спасать его. Бык выбрался. Они – нет. Когда лошади вернулись одни, то работники стали их искать. Через не-сколько часов они нашли маму и папу в полумиле вниз по течению.
Алекс помолчала, потом проговорила:
– Тебя не было дома в тот момент?
Он покачал головой.
– Меня нашли только на следующий день. Я был по дороге из Мескуайта в Эбилин.
– Сейчас ты мучаешься из-за того, что не был там. Особенно из-за матери.
Хэнк изумленно посмотрел на нее.
– Ты угадываешь мысли.
– Нет, но могу понять, что мучает людей. Жизнь научила.
И прежде, чем он успел что-то спросить, она продолжила:
– Жалко, что я не могла познакомиться с твоей матерью.
Хэнк попытался представить мать и Алекс вместе. На удивление, это оказалось очень лег-ко.
– Ты бы ей понравилась.
– Вот как? Почему ты так думаешь?
– Вы очень похожи. Ты много работаешь, быстро схватываешь, умеешь постоять за себя.
– О!
Они некоторое время молчали, потом Хэнк попытался снова перевести разговор на Алекс:
– А как ты родилась? Если Ла-Нет не больше Дубойса, там, наверное, тоже нет больницы.
– Нет, – ответила она. – Но там был врач, который помогал при родах. Он еще работал, ко-гда я уезжала.
– И когда ты уехала?
– Шесть лет назад. Мне было девятнадцать. Когда тебе было девятнадцать, ты уже два года жил сам, не так ли?
Хэнк покачал головой. Узнать что-нибудь об Алекс было не легче, чем затолкать быка в стойло. И она же обвиняет, что он ничего не рассказывает. Пожалуй, придется сначала расска-зать немного о себе. Возможно, она тоже расслабится и поведает о своей жизни.
Он поудобнее устроился на сиденье.
Рассказать о себе. Для Хэнка это было довольно тяжело.
– Ты уехал из дома, чтобы быть подальше от отца? – спросила она.
Хэнк потянул ручной тормоз и повернулся лицом к ней.
– Вернее, я сбежал, потому что он выгнал меня. Однажды мы подрались, и когда я вернул-ся через четыре дня пьяный, он орал так, что стекла дрожали.
– Похоже, ты это заслужил, – заметила Алекс.
Хэнк поскреб подбородок.
– Возможно. Не думаю, что он действительно хотел меня выгнать, но я понимал, что ниче-го хорошего не выйдет, если я останусь. Меня тогда уже неплохо знали в местных кругах родео, и я решил стать профессионалом. Я бросил школу, приврал насчет возраста и получил членскую карточку ПАКР. – Она непонимающе заморгала, и Хэнк уточнил: – Профессиональной ассоциа-ции ковбоев родео.
– Но разве можно бросить дом, в котором вырос, свою семью?
Ее глаза расширились и смотрели на него мрачно, обвиняюще. Смущенный ее явной бо-лью, он понизил голос.
– Я думаю, многие так поступают, Алекс. Ты ведь уехала?
Она покачала головой, и солнечный луч, пробившийся сквозь заднее стекло, заиграл в ее распущенных волосах.
Ему безумно захотелось зарыться в этот каштановый шелк.