В этом он прав.
Изабелла нахмурилась.
– Ну уж нет. Ты вытащила его из переделки, в которую он вляпался, и неважно, как тебе это удалось. Ему радоваться надо, что у него такая предприимчивая жена.
Ровена покачала головой.
– Джейк прав. Я продолжала шпионить за ним и после того, как мы решили сотрудничать. А значит, я виновата перед ним.
– Но ты делала это ради его же блага.
– Он юрист, Изабелла. Для него есть только белое и черное. Предательство – это предательство.
Зеленые глаза Изабеллы сузились.
– И ты так и собираешься сидеть здесь, плакать и ждать у моря погоды?
Ровена пожала плечами.
– Морю нет дела до твоих слез, Ровена. Оно ничем тебе не поможет. Только ты сама можешь что-то изменить.
– Что я могу сделать, когда мой брак распался? Джейк даже не позволил мне вещи собрать. Он запретил… – Ее голос сорвался. – Запретил видеться с Сэмми.
– Он обиделся на тебя. Но у него была вся ночь на размышление. Наверняка, он страдает не меньше тебя. Он любит тебя, Ровена.
– Любил.
Изабелла покачала головой.
– Любовь, которую я видела в его глазах, не может исчезнуть за одну ночь.
– Так он меня даже на порог не пустит.
– У тебя есть ключ.
– Он не захочет слушать.
– Заставь. Сиди на его кровати, пока он не согласится выслушать тебя.
Черт бы побрал эту Изабеллу с ее возражениями. Она воскрешала надежду, хотя Ровена знала, что никакой надежды не осталось.
– Ты не знаешь Джейка так, как я.
– Ты все еще любишь его, Ровена?
– Конечно. И всегда буду любить, что бы он ни сделал.
– Разве за него не стоит бороться? За ваш брак? Если нет, значит, не так уж сильно ты его любишь.
Ровена поджала под себя ноги.
– Я люблю его. Ты ничего не понимаешь.
Изабелла только рукой махнула.
– Скажи это чайкам, может, они поймут.
Ровена стукнула кулаками по подлокотникам кресла.
– Ну, почему ты такая вредная?
– Я никогда не считала тебя трусихой, Ровена. – Изабелла встала. – Скажу тебе одно. Если бы в моей жизни был мужчина, который смотрел бы на меня так, как смотрит на тебя Джейк, я не сидела бы тут в слезах. Я бросилась бы к нему на шею и не отпустила бы его до тех пор, пока Земля бы не сошла с орбиты. Пока звезды не сгорели бы дотла. Пока вселенная бы не разруши-лась. Пока…
– Я поняла.
Изабелла вздохнула, а затем наклонилась и поцеловала Ровену в лоб.
– Умойся, прежде чем идти к нему. Ты выглядишь кошмарно.
– С чего ты взяла, что я пойду?
– По-моему, ты никогда не была дурой.
Ровена не видела, как ее подруга вышла из комнаты.
Чертова Изабелла. Ее не переспоришь.
Если ей не удается убедить Изабеллу, как же она убедит Джейка?
«Разве за него не стоит бороться? Если нет, значит, не так уж сильно ты его любишь».
Настолько ли сильна ее любовь? Настолько сильна, чтобы попробовать еще раз? Чтобы терпеть поражение за поражением? Потому что только этого и стоит ждать от Джейка. Отказов на протяжении недель, месяцев, или даже лет.
Видеть боль и ненависть в его глазах оказалось самым страшным испытанием в ее жизни. Хуже чем сплетни после лжи Генриха. Хуже чем смерть мамы.
По крайней мере, мамины страдания закончились. О Джейке этого не скажешь.
О Джейке, который так искренне верил в возможность безоблачного счастья, что заразил этой верой и ее.
Что теперь он думает об этом? Неужели она разрушила его веру?
Именно этот вопрос побудил Ровену к действию. Она обязана разыскать Джейка и заставить его понять.
Потому что ее любовь очень сильная. Сильная настолько, чтобы сохранить его веру в сча-стье.
Потому что любовь – это и есть счастье.
Потому что любовь – это и есть счастье.
Джейк остался в конференц-зале, когда все остальные вышли на перерыв. Ему не требова-лось размяться. Все его силы ушли на то, чтобы сохранять видимость спокойствия.
Меньше всего ему хотелось, чтобы о случившемся узнал Люк. Джейк не хотел доставлять удовольствие своему брату и признаваться, что именно он разрушил его счастье.
Впрочем, спасибо Люку, что раскрыл ему глаза.
Джейк даже поблагодарил бы брата, если бы сам мог убедить себя в виновности Ровены.
После ее ухода он более тщательно просмотрел лежащие в папке бумаги. Теперь, со второго раза, он понял, каким образом ей удалось прийти к правильному выводу. Каждый добытый ею документ сообщал что-то новое об Аннетте, но не о нем.
Похоже, она действительно собирала сведения об Аннетте.
А как же остальные ее слова? Особенно признание в любви?
Больше всего на свете ему хотелось снова поверить в ее любовь.
Но Джейк боялся. Он уже убедился, что разбирается в женщинах гораздо хуже, чем в бизнесе.
В отношениях с женщинами ему дважды выпало «зеро». Еще одна попытка окажется для него последней. Но этой последней попыткой может стать и примирение с Ровеной.
Неожиданно тишину опустевшего конференц-зала прервал телефонный звонок.
Джейк долго не подходил к аппарату. Затем все-таки встал и снял трубку. Не зная, что ска-зать, он просто буркнул:
– Алло.
– Алло, сэр. Поступил звонок от человека, который утверждает, будто ему что-то известно о короле Майкле, и я решил соединить его с вами.
– Да. Пожалуйста. – Джейк огляделся по сторонам, высматривая, кого бы подозвать к теле-фону. Комната была совершенно пустой.
В трубке щелкнуло, и сдавленный голос спросил:
– Это принц?
Джейк растерялся. Если ответить отрицательно, этот человек (по голосу вроде бы женщина) может повесить трубку и информация будет потеряна. К тому же его здесь постоянно называют принцем.
– Да. Чем могу помочь?
– Не прекращайте поисков. Король еще жив.
– Где он? Кто говорит?
– Друг. У меня мало времени. Король Майкл в безопасности… пока.
– Где он? Хотя бы намекните.
Вместо ответа из трубки донесся гудок.
Джейк нажал на рычаг и соединился с оператором.
– Слушаю, сэр.
– Номер засекли?
– Да, сэр. Но не успели определить местоположение. Пока могу сказать, что звонили из Эдембурга.
– Хорошо. Сообщите, когда что-то узнаете.
– Да, сэр.
Джейк положил трубку. Надо кому-то рассказать. Немедленно.
Но кому?
Ровене.
Джейк покачал головой.
Почему в голову сразу лезет ее имя? Принц и его министры рядом, на террасе. По крайней мере, направлялись туда. А Ровена, если не считать слежки за ним, не имеет никакого отношения к расследованию.
Ну и что, все равно надо сообщить жене. Она единственная не станет думать, будто он знает о состоянии короля, потому что сам его и похитил.
Единственная, которой он доверяет.
Джейк ухватился за эту мысль.
Это правда. Он доверяет ей. Верит в нее. Любит.
Он понял бы это рано или поздно. Но в то же время это открытие его пугало. Потому что теперь непонятно, что делать дальше.
В его поступках за последние восемнадцать часов не было ни любви, ни доверия.
На то имелись причины. Прошлой ночью его мучила ужасная мысль о том, что его снова предали.
Но Ровена его не предавала. Она ему помогла.
Да, она зря скрыла от него свои поиски, но признала ведь, что не должна была действовать у него за спиной.
Причины. Причины. Всего лишь оправдания, нужные для того, чтобы защитить себя. Он ничем не лучше Ровены. И, если он действительно ее любит, его поступку нет прощения.
Сведения, собранные Ровеной, спасли его от долгого судебного разбирательства, которое могло затянуться на месяцы, если не на годы… а Сэмми тем временем подрос бы настолько, что смог бы это запомнить.