Всю поверхность груди
покрывали бесчисленные рваные шрамы, среди которых ровными
onknqj`lh лежали чистые послеоперационные швы.
— Боже мой, Раф. — Ее хриплый шепот безжизненно повис в
сыром, горячем воздухе. — Счастье, что ты потерял только память.
Как ты вообще остался жив?
Раф выпрямился. Лицо у него было напряженным.
— Уходи отсюда. Она вскинула голову.
— Что?
— Увидела, что хотела, теперь уходи.
Ну нет, так легко он от неё не отделается.
— И это все? Это ты так старательно прятал от меня все время?
— Я говорил тебе — зрелище не из приятных.
— Разумеется. А кто спорит?
Он отвернулся и с силой вцепился в край раковины. Костяшки
пальцев побелели. Спина у него была ещё хуже, чем грудь.
— Уйди, ради Бога!
Злость вдруг окутала Эмму, как клубы пара. Так чего он
боялся? Что она упадет в обморок от такого зрелища? Шесть с
половиной лет не вспоминал о ней, не позволил быть рядом, чтобы
облегчить его страдания. И столько времени зря потеряно…
Она знала, что не права, и от этого злилась ещё больше.
— Черта с два я уйду.
— Эмма, ты не… — Раф обернулся — Все это время ты заставлял
меня чувствовать себя виноватой. Я ему, видите ли, не верю! Но ты
оказался ещё хуже, чем я представляла. Мне, по крайней мере, нужно
было думать о Габи, а тебя интересовали только собственные
переживания!
— Это нечестно, — прохрипел он. Она всплеснула руками.
— Нет, он ещё говорит о честности! А честно было представлять
меня слабонервной дурой? Что я умру от страха, увидев несколько
пустяковых шрамов?
— Несколько? Пустяковых?
Она постучала по его здоровому плечу.
— Только не надо думать, что ты тут единственный такой
страдалец. Ты заставил меня первой сломаться, и тебе было плевать
на мои переживания.
Раф схватил её за руки, не давая прикоснуться к плечу.
— Посмотри на меня внимательно, Эмма. Только честно — я тебе
не противен? Она не отвела взгляда.
— Нисколько.
Но ему этого было мало.
— Почему?
Эмма сделала глубокий вдох. Значит, и здесь ей придется быть
первой.
Ей вдруг захотелось этого. Даже если он не ответит на её
чувство. Пусть знает и сам все решит.
— Потому что я люблю тебя. Раф стоял неподвижно.
— Ты любишь меня?
Не дав ему опомниться, она обняла его.
— Конечно, идиот ты этакий. — Эмма провела ладонью по
сморщенной коже плеча. — Я люблю каждый твой шрам…
— Эмма, не…
— .., каждый обгоревший сантиметр… — Она наклонилась к
лоснящейся ямке на шее.
— Пожалуйста…
Эмма поцеловала неровный шрам, пересекший ему грудь.
— ..каждую морщинку, каждый мускул.
Раф притянул её и погрузил лицо в её волосы.
— Этого не может быть. Так не бывает.
Эмма слегка отстранилась и взглянула на него.
Так не бывает.
Эмма слегка отстранилась и взглянула на него.
— Только попробуй ещё раз сказать такую глупость. Кому лучше
gm`r|, тебе или мне, люблю я тебя или нет?
Раф вдруг почувствовал себя сильным, здоровым и легким. Как
тот ангел на её картинке.
— Как можно любить такого, как я?
— Иногда я сама этому удивляюсь. Раф нахмурился.
— Я никогда не был ангелом.
— Для меня — всегда. Просто тогда, шесть лет назад, твои
крылья были целыми. Ты был красивым, дерзким и сильным. — Она
провела ладонью по его рукам. — Сейчас они у тебя сломаны, но от
этого ты не стал хуже.
Она взяла его лицо в свои ладони.
— Я люблю твою душу, Раф, которую нельзя сжечь ни в каком
огне. Эти шрамы сделали тебя таким, какой ты есть, и поэтому я
люблю их тоже.
Он искал у неё на лице хоть какие-то следы сомнений, но видел
только любовь.
Слезы навернулись ему на глаза. Он ещё теснее прижал её к
себе.
— Ты моя жена, и я тебя никуда не отпущу, прошептал он.
Она прижалась губами к его щеке.
— И правильно сделаешь. Потому что я не прощу тебе этого
никогда.
Он немного отстранился, чтобы с улыбкой взглянуть в её
красивое лицо.
— Эмма. Жизнь моя. Моя радость. Моя любовь. Она слегка
улыбнулась.
— Как? Ты не собираешься сказать, что твоему сердцу
необходима ЭКГ? Он хмыкнул.
— Неужели я так ужасно каламбурил?
— В том числе. Ты…
Она остановилась: вода начала уже переливаться через край
ванны.
Чертыхнувшись, Раф дернул за пробку, а Эмма завернула кран.
Раф наклонился, чтобы вытереть пол, и, обернувшись, увидел, что
Эмма с улыбкой смотрит на него. Тело горело от желания. Но он
собирался принять ванну.
— Может, убьем двух зайцев сразу? — Она призывно улыбнулась.
— Мне всегда было интересно узнать, поместятся ли в этой старой
ванне двое. Он подошел и провел сверху вниз пальцем по её гладкой
щеке.
— Еще как поместятся. Она обняла его за талию.
— Так ты пробовал? С кем?
— Я говорю о своем сердце. Ты нужна ему. — Он поцеловал её в
губы. — Ты нужна мне.
— Я пытаюсь вдолбить тебе это целую неделю, ворчливо
проговорила Эмма. Раф вдруг опять чертыхнулся.
— Я дурак и остолоп. Ты напрасно меня хвалила. Я не подумал
о…
— Глупый. — Она сердито тряхнула его. — Ты должен быть всегда
наготове.
Раф еле сдерживал разочарование. Он рассеянно скользнул
руками по её спине и виновато чмокнул в висок. Потому что, если он
коснется губ, ему станет наплевать на всякую безопасность.
— Ты не представляешь, как мне жаль. Просто мне и в голову не
приходило, что когда-нибудь снова придется заботиться о
безопасности. Хотя я, конечно, надеялся на чудо.., вроде этого.
— Ну что ж, значит, придется заставить тебя помучиться
сегодня. Как мучилась целую неделю я. Это послужит тебе уроком,
потому что ты не верил в меня.
— Ты права. — Он развел руками.