— Ты права. Действительно, о чем я думаю? Эмма пригладила ему
волосы.
— Если вообще твои мозги ещё способны о чем-то думать.
— Мои мозги любят тебя не меньше, чем.., другая часть моего
тела. — Он криво улыбнулся. — Которая проклинает их в данный
момент.
— Давай-ка лучше поедем, пока твои мозги не проиграли в этом
споре. — Она чмокнула его и попыталась отодвинуться на свое
сиденье.
Сильная рука Рафа удержала её.
— Ты куда?
— На свое место.
Он вытащил ремень безопасности.
— Твое место рядом со мной. Она позволила ему пристегнуть
себя, прислонилась к нему и обняла рукой за плечи.
— Мы похожи на пару подростков.
— Кого это касается?
Он наклонился и поцеловал её. Потом выпрямился и включил
двигатель.
Через несколько минут они были уже у «Коммерческого
вестника». У стойки, где принимали рекламные объявления, им
пришлось встать в очередь. Они не простояли и пяти минут, как чей-
то голос прогремел на весь вестибюль:
— Раф! Раф Джонсон, ты ли это?
— Хэм Гордон, — ответил Раф без запинки. — Какая приятная
встреча!
Как это он так быстро вспомнил его? Эмма не сразу сообразила,
что Раф держит её за руку.
Лучше бы она осталась в грузовике.
Мистер Гордон энергично тряс Рафу руку.
— Давно бы пора тебе объявиться. Раф секунду пристально
смотрел на него, потом заморгал.
— Прошу прощения, но я… — Он тряхнул головой. — Я пришел
только для того, чтобы дать объявление.
Он ошеломленно взглянул на Эмму. Голос у него звучал как
автомат.
— Эмма, это Хэм Гордон. Мы с ним работали вместе много лет
назад. Сейчас он главный редактор международного отдела в этой
газете. Хэм, это моя.., невеста, Эмма Грэй.
Эмма вдруг поняла. Раф вспомнил те годы, когда он работал в
газете. Словно гигантский кулак сжал ей сердце, не давая ему
биться. Вырвав руку из руки Рафа, она отошла и подала руку мистеру
Гордону.
— Очень приятно познакомиться.
— Мне тоже. Когда намечается торжество?
— Через две недели. — Она бросила тревожный взгляд на Рафа.
Мистер Гордон тоже переключился на него.
— Так вот почему ты вернулся в Мемфис! А Джей знает? Он
ничего не говорил мне.
— Он ещё не знает, — вмешалась Эмма. — Мы собираемся устроить
скромную церемонию, только в кругу семьи.
Мистер Гордон кивнул и жестом показал на стеклянную дверь.
— Хотите совершить экскурсию? Я уверен, Раф, тебе будет
интересно посмотреть, что изменилось после твоего ухода.
— Нам надо… — Эмма замолчала: в глазах у Ра-4)а горело
нетерпение.
— С удовольствием посмотрю, если у вас есть время, —
проговорил он.
— Конечно, есть! — Редактор потер руки. — Давай твое
объявление, я все сделаю. Оно у тебя написано?
Под испепеляющим взглядом Эммы Раф достал из кармана рубашки
сложенный листок бумаги.
Когда Гордон зашел за стойку, Эмма твердо произнесла:
— Нам надо домой.
— Зачем?
— Мама уйдет сегодня вечером в город с друзьями.
— Не раньше же, чем после ужина. — Он даже не пытался скрыть
возбуждение и едва ли замечал, что Эмма стоит рядом. И что она
расстроена. Так расстроена, что готова схватить его за руку и
тащить отсюда как можно дальше.
— Вы готовы?
Раф кивнул, даже не взглянув на нее, взял её за руку и пошел
за Гордоном.
Гордон, безусловно, заслужил «отлично» за свою тактику. Он
начал с отдела рекламы, потом повел их в наборный цех и
типографию, а закончил в редакционном отделе, который был больше
всего знаком Рафу.
Все это время Раф крепко держал Эмму за руку.
Она наблюдала за ним, пока они переходили с места на место.
Она почти видела, как у него в мозгу, звено за звеном, образуется
цепь, связывавшая его с прошлым. Раф помнил довольно многих. В
основном секретарш и технических работников. Большинство
репортеров, которых он знал, ушли в другие газеты, но ещё
оставалось несколько человек из тех, кто знал его.
Когда Гордон подвел Рафа к его столу, Эмма затаила дыхание.
Она вспомнила его слова: «Расследования требуют отличной памяти.
Того, чего у меня нет».
Она выдернула руку, но было поздно: он уже все вспомнил.
Раф провел рукой по краю стола.
— Тот, кто сейчас сидит здесь, куда аккуратнее, чем был я.
— Здесь сейчас никто не сидит, — отозвался редактор. — Я все
ищу кого-нибудь на твое прежнее место. Тебя это не интересует?
На лице у Рафа отразилась такая нестерпимая тоска, что Эмма
сжала губы, чтобы не расплакаться.
Наконец он покачал головой.
— Я издаю журнал.
Он не хотел рассказывать Гордону о потере памяти? Или его
действительно интересовали только «Прошлые времена Юга»?
— Нам нужно домой. — Эмма надеялась, что голос у неё
прозвучал достаточно ровно.
Неожиданно Раф кивнул. Гордон проводил их до выхода и
пригласил Рафа заходить еще. Раф дал уклончивый ответ и подвел
Эмму к грузовику.
Когда она села, он наклонился и поцеловал её.
— Спасибо, что была со мной.
— Ты… — она откашлялась, — много вспомнил?
— Так много, что был просто ошеломлен. Теперь темным пятном
оставалось только его детство. А через две недели его родственники
приедут сюда на свадьбу. И что же ей делать? Надо во что бы то ни
стало привязать его к себе: словами любви, жаркими поцелуями,
сумасшедшим сексом — чем угодно, только чтобы ему не пришло в
голову оставить её.
Раф обернулся и с тоской посмотрел на здание газеты.
— Я был чертовски хорошим репортером и провел здесь много
интересных дней.
Она обхватила его лицо ладонями и повернула к себе.
— Ты и редактор отличный. У нас тоже будет много интересных
дней, когда мы начнем выпускать «Прошлые времена Юга».
Он улыбнулся и снова поцеловал её.
— Да, конечно.
Но это было сказано совсем другим тоном.