Где это?
– Я на девяносто девять процентов уверена, что они уже ее сдали. Было еще несколько че-ловек, заинтересованных в ней. Просто я оказалась первой.
– Назови адрес. – Он записал его, потом поднял голову. – Что еще?
– Ничего.
– Кейт! Ты всегда такая упрямая? – Он сурово взглянул на нее.
– Кто бы говорил. Я просто беспокоюсь, понятно?
– О чем?
– О, столько всего! Как я буду платить за лечение?
У меня же нет страховки и нет работы. Как мне искать работу? Куда мне идти, когда меня выпишут, ведь мне негде жить.
Его лицо прорезали горькие складки.
– Не волнуйся по поводу счетов за лечение. А что касается того, куда тебе идти… Я все сделаю. По крайней мере, пока все не уладится со страховкой.
– Что? Просто нелепо. Почему ты будешь платить? – Авария произошла по моей вине, Кейт. Из-за чего ты, возможно, лишилась работы и квартиры.
– Авария – твоя вина? Я же врезалась в тебя сзади.
– Ты бы не врезалась, если бы я не стоял там посреди дороги. И тем более на горке.
– А что говорят в полиции? Что это твоя вина?
– Нет, но они не принимают во внимание тот факт, что я был чертовски усталым от работы в течение семидесяти часов. Если бы этого не было, я бы сообразил, что нельзя стоять на дороге.
– Но ты не виноват.
– По закону, может, и нет. Но по справедливости виноват. И я хочу восстановить справед-ливость, Кейт. Так что успокойся. А что касается того, куда тебе идти после больницы, то мы об этом подумаем.
– Как?
– Ну, у моей матери есть несколько свободных комнат…
– Нет.
– Есть еще мой дом. – Он прищурился.
– Определенно нет.
– Это твое любимое слово. Да?
– Я не беру милостыню! – Она гордо вздернула подбородок.
– Но я не предлагаю милостыню, Кейт.
– Нет? Что же тогда?
– Я плачу за то, что совершил. Я сделал тебя безработной и бездомной. И буду заботиться о тебе, пока положение не прояснится.
– Но я не хочу жить у тебя.
– А куда ты пойдешь? – безжалостно спросил он. – У тебя есть выбор? Друзья в городе? Родственники?
– Нет. У меня нет никого.
Кейт немного откинулась назад, воспользовавшись его поддержкой. Всего на минуту. Что-бы только прояснилось в голове. Надежная крепость его руки давала ощущение уверенности. Теплый запах, исходящий от него, так контрастировал с запахами антисептиков, пропитавшими больничный воздух. Он был такой земной, такой мужской и почему-то такой знакомый.
Рик нежно поцеловал ее в лоб.
– Прекрасная Кейт. Извини.
– За что?
Он медленно опустил ее на кровать – За то, что затеял с тобой спор. Ты еще не можешь си-деть и еще меньше способна сейчас принимать какие-либо решения. Успокойся. – Он улыбнулся с горьким удовлетворением. – Я обо всем позабочусь.
– Нет.
– Да. – И он повернулся, чтобы уйти.
Кейт совершенно не сомневалась, что он обо всем позаботится. Казалось, он создан, чтобы заботиться о других людях.
Ей нужно вернуть его, сказать, чтобы он больше не приходил, что он и так уже достаточно для нее сделал.
Однако она очень устала. Сейчас она отдохнет, а спорить станет потом. Она не может по-зволить себе или Джою привыкать к его помощи. Хотя бы потому, что помощь исчезает именно тогда, когда ты больше всего в ней нуждаешься.
Рик потряс головой. Нажал на кнопку лифта.
Упрямица. Почему она не хочет, чтобы он помог ей? У нее нет никого. Он нужен ей, и ему нужно знать, что с ней все будет в порядке.
Джой. Рик видит, как мальчик учится быть независимым. У него хорошие задатки, но, если Кейт не будет осторожна, Джой вырастет, считая, что ему никто не нужен.
У него хорошие задатки, но, если Кейт не будет осторожна, Джой вырастет, считая, что ему никто не нужен. Он будет социально не адаптирован, как…
Как Рик в последние три года.
Да, но у него есть причина избегать людей.
Но… Может, у Кейт тоже есть причина?
Рик прислонился к холодной мраморной стене, прижав руки к груди.
Может, Кейт страдает от душевной потери, как он сам? Может, что-то случилось с отцом Джоя? Он спрашивал Джоя об отце, но ребенок просто отвечал, что его нет. При аварии Кейт сказала, что отец Джоя ушел.
Еще больше причин у Рика помочь ей. Он знает, как важно, если есть на кого опереться. Он хочет, чтобы она могла опереться на него.
Когда Кейт выпишут из больницы, он отвезет ее к своей матери, и сделает это во благо… ее и Джоя и свое собственное.
Рик открыл дверь в кухню и остановился, мотая головой.
Полностью одетый Джой раскачивался на стуле, сидя за столом, накрытым к завтраку и глядя в окно.
Перед ним аккуратно лежала ложка и стоял стакан молока. Бодрящий аромат кофе напол-нял комнату.
– Как бы рано я ни встал, – пожаловался Рик, – ты поднимаешься раньше и готовишь зав-трак.
С одной стороны, Рик превозносил Кейт за то, что она привила сыну ответственность и са-мостоятельность в таком малом возрасте. А с другой – она заслужила хорошую взбучку. Она ук-рала у ребенка детство, сделала взрослым на много лет раньше.
– А что там такого интересного за окном? – спросил Рик все еще смотревшего в окно Джоя.
– Птички. Я жду мисс Элис, – отозвался малыш. Сегодня мы пойдем навещать мамочку в ее новой палате, в палате для выздоравливающих.
– Мисс Элис, – было странно слышать, когда ее так называют, но мать сама настояла, что-бы Джой звал ее так, а не миссис Макнил, – не придет сюда. Я, как обычно, завезу тебя к ней домой. Посещения не разрешают раньше десяти часов.
– Она сказала: «Первым делом с утра…»
Рик достал из холодильника свой портер пополам J элем.
– Однажды ты поймешь, что слова «первым делом с утра» относительны. Особенно у жен-щин.
Джой выглядел озадаченным.
– Относительны?
Рик налил себе в кофе столовую ложку смеси.
– Относительно значит нечто, что каждый человек понимает по-своему.
Джой посмотрел на часы. Удивительно, что мальчик различает время на старинных часах.
– Но сейчас только половина седьмого.
Рик хмыкнул и отпил кофе. Почувствовав его вкус, он с удовольствием вздохнул.
– Я все вымою, пока ты будешь одеваться. Хорошо? – сказал Джой.
Рик нахмурился. Не проверяя, он знал, что в комнате у Джоя порядок: кровать заправлена, одежда в шкафу.
– Нет, нехорошо, я сам все уберу. Ты же еще ребенок. И делай то, что полагается детям.
– А что им полагается?
У Рика заныло сердце. Если бы Кейт была здесь, он бы вправил ей мозги.
– Иди постреляй на компьютере.
Лицо мальчика прояснилось.
– Хорошо. Увидимся наверху.
Рик нахмурил брови. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы научить ребенка быть ребенком?
И долго ли Джой будет здесь находиться, чтобы Рик сумел увидеть преобразования?
– Мамочка? Она слит?
Кейт открыла глаза и широко улыбнулась.
– Джой! Нет, малыш. Я просто прикрыла глаза, чтобы они отдохнули.
Джой тихонько стоял около двери. Он на цыпочках переступил порог.
– Можно мы войдем?
– Конечно, моя радость. А Рик с тобой?
– Нет, с ним я. – Пожилая женщина с тронутыми сединой завитыми волосами вошла вслед за Джоем.
Она была среднего роста и телосложения, в бордовом костюме, достаточно дорогом, куп-ленном в одном из тех престижных магазинов, которые Кейт не могла бы себе позволить.