Меган положила пальцы на клавиатуру, мысленно сочиняя вежливый, но твердый, очень твердый отказ, когда пришло еще одно сообщение от Барри, озаглавленное словами «Срочно нужна помощь!».
Стиснув зубы. Меган попыталась напечатать едкий ответ на еще не прочтенное послание, но руки ее, не слушались, и вышла какая-то абракадабра. Что ж, прекрасно. Вздохнув, она от-крыла почту и обнаружила, что он просит ее проверить для него чей-то автомобильный номер. Его интересует имя владельца и нет ли его в полицейских файлах.
Проникновение в полицейскую информационную сеть за пределами выполнения офици-ального задания является нарушением устава, а Меган сейчас не в том положении, чтобы нару-шать устав. Она напечатала единственное слово «нет» и отослала, хваля себя за твердость.
Ее самодовольство продлилось пару секунд, прежде чем до нее дошло, что она совершила тактическую ошибку.
– О, нет!
– Что такое? – спросила Джина.
– Я не должна была отвечать ему.
– А ты ему ответила?
– Я сказала «нет». – Послание Меган уже ушло. – Но теперь он знает, что я здесь.
– А чего он хотел?
– Проверить номер машины.
Покачав головой, Джина выразительно посмотрела на свой монитор.
– Я этого не слышала.
– Ничего, что ты слышала. Я не собираюсь это делать. Не собираюсь! – Меган почти кри-чала.
Вообще у нее нет времени обращать внимание на Барри и его непрекращающиеся посла-ния. Теперь они приходили с интервалом в одну минуту. Ну и нахал! А потом целых три минуты ничего не было, и Меган не удержалась и взглянула на их заглавие: «Мне очень жаль. Пожалуйста!»
Меган ссутулилась. Это проверка, и если сейчас она уступит, то никогда не сможет проти-востоять ему. Вдруг одна мысль пришла ей в голову, она схватила телефон и заблокировала бы-струю голосовую почту. Он ведь может позвонить в любую минуту! Долго держать голосовую почту в таком состоянии нельзя, но Барри поймет намек и оставит ее в покое.
Она немного подождала, а затем огонек голосовой почты снова замигал. Заглавная строчка гласила: «Ты не отвечаешь на телефон».
– Ты могла бы блокировать его послания, – предложила Джина.
Электронная почта Меган зажужжала.
– Я думала, ты ее выключила. Ох, Меган!
– Пойду пройдусь! – решила та, обрадовавшись, что хоть на несколько минут не будет ви-деть экрана компьютера. По пути в комнату отдыха она постаралась выбросить Барри Саттона и его послания из головы. В управлении полно офицеров и детективов. Почему он выбрал именно ее?
Потому что я мягкотелая, подумала Меган, отвечая на свой вопрос. А мне нельзя быть мяг-котелой. Я офицер полиции. Я собрана, компетентна и прекрасно владею собой.
Меган сунула монетки в автомат, торгующий содовой, и, открыв банку, сделала успокаи-вающий глоток. Ладно, приходилось признать, что она не может перестать думать о Барри. Зна-чит, надо послать ему ответ, доходчиво объяснив, каковы будут последствия, если он не прекра-тит. И пусть только попробует прислать еще хоть один e-mail! Она так его отошьет, что мало не покажется. Она сильная. Твердая. Компетентная.
Когда она вернулась к своему столу, в ее ящике для поступлений накопилось пятьдесят семь посланий, и теперь они приходили каждые несколько секунд.
Меган послала ответ с требованием прекратить и стала ждать. Послания прекратились.
– Трус, – пробормотала она, почти разочарованная.
А двадцать минут спустя Барри собственной персоной появился в управлении.
У Барри совершенно не было на это времени, но, очевидно, Меган из тех, кто подолгу дер-жит зло, и требуется разговор лицом к лицу.
Честно сказать, он был удивлен. Обычно привлечь Меган к сотрудничеству не составляло труда. Она была нетребовательной, честной до мозга костей, имела веснушки и пышную грудь.
Она была нетребовательной, честной до мозга костей, имела веснушки и пышную грудь. Барри знал, что она любит свои веснушки и не знает, что делать с грудью. Считает ее помехой. Определенно, такая грудь нарушала строгие линии ее униформы. В хорошем смысле.
Барри про себя решил, что ее тип – это девушка-подросток, чье тело как-то вдруг оформи-лось и стало сексуальным, и она не знает, что с этим делать. Путь к сердцу такой девушки – не замечать ее женственности и обращаться с ней, как с младшей сестренкой.
Да, Барри считал, что держал Меган на крючке, однако сегодня она не отвечала на его звонки и электронные послания. Возможно, он недостаточно извинялся? Для такого прямого и честного человека, как Меган, оказаться смещенной с должности очень болезненно. Ему следо-вало яснее дать ей понять, что он ужасно сожалеет.
Барри умел учиться на своих ошибках. Этой он больше никогда не повторит. Что ж, сейчас он здесь, чтобы поправить дело и раздобыть всю имеющуюся информацию по номеру того фур-гона.
Он окинул взглядом помещение и обнаружил, что все осталось таким же, каким было в его последний приход сюда. Он кивал тем, кого знал, остро сознавая, что оказанный ему прием можно было назвать в лучшем случае прохладным, затем обратил все свое внимание на Меган. И медленно улыбнулся ей своей особой улыбкой.
Меган подозревала, что Барри может появиться, но все равно при виде его почувствовала, как сердце забилось в два раза быстрее. Она отказалась от попытки не обращать на него внима-ния и, подперев рукой подбородок, просто наблюдала, как он лавирует среди островков тесня-щихся столов в участке. Он направлялся к ней. Его улыбка подтверждала это.
Что ж, можно воспользоваться случаем и полюбоваться зрелищем.
Нельзя сказать, чтобы Барри был ослепительно красивым, просто он был… интересным. Нос несколько великоват, но подходил к лицу благодаря сильному подбородку. В глазах свети-лись ум и какая-то осторожность, и Меган сомневалась, видела ли в них когда-нибудь искрен-ние, нерасчетливые эмоции.
Господи, помоги ей! У нее нет ни малейшего шанса. Она Наполеон при Ватерлоо, «Тита-ник», напоровшийся на айсберг.
На нем была его обычная одежда: спортивная куртка и галстук, который должен бы выгля-деть нелепо, но почему-то так не выглядел. Данью свободному стилю были идеально сидящие джинсы.
– Привет, Меган. – Он подошел, своей аурой освещая тусклую серость ее рабочего места.
– Барри.
Руки в карманы, он склонил голову набок и выдал ей вторую половину улыбки – а ведь она еще даже не сделала то, чего он хочет. Это что-то новенькое. Она ждала, что будет дальше, и вот он слегка опустил голову с заговорщически-интимным видом. Следующим наверняка будет подмигивание. Она надеялась, что он не станет ей подмигивать. Это выглядело так фальшиво, так неестественно. В реальной жизни люди не подмигивают.
Раз уж она не могла отвести от него взгляд, то, по крайней мере надо что-то сказать.
Барри подмигнул.
– Не делай этого, – сердито выпалила она.
– Чего не делать?
– Не подмигивай!
– Тебе же это нравится.
– Нет! Не нравится. Я терпеть не могу подмигивание. Оно придает тебе какой-то елейный вид.
Он воззрился на нее, делано оскорбленный.
– Елейный? Насколько я понимаю определение елейности, я не елейный. Я антиелейный.
– Тогда не подмигивай.
С лица Барри стерлось всякое выражение. Сейчас он был похож на живой компьютер, пе-репрограммирующий сам себя. Должно быть, она все-таки убедила его, и теперь он перестраива-ет ее файл. Меган Истербрук – «удалить подмигивание».
Он окинул ее внимательным взглядом и, подкатив офисный стул на колесиках от ближай-шего пустого стола, развернул его и сел верхом, скрестив руки на спинке и положив сверху под-бородок.
Теперь их глаза оказались на одном уровне, а у него они были голубые, с мелкими мор-щинками в уголках, когда он улыбался.