Первые цифры ноль-ноль-сорок четыре. Где это?
– Это код Лондона.
– Зачем ты вообще стала звонить? Пыталась обмануть меня? Господи, одного этого было достаточно, чтобы у меня случился сердечный приступ.
– Прости, папа. – Чувствуя, что меня начинает трясти, я сажусь на нижнюю ступеньку. – Не знаю, откуда я взяла этот номер.
– Ну, для меня-то это оказалось хорошим уроком, – неискренне говорит он. – Я больше никогда не буду курить. Нет, ваша честь! Дай мне эти сигареты, я их выброшу.
Плохо соображая, что делаю, я протягиваю руку. Папа выхватывает у меня сигареты и засовывает пачку глубоко в карман брюк.
– Надеюсь, ты заплатишь за этот звонок, потому что моей пенсии может не хватить. – Он смотрит на меня, прищурившись. – Что это с тобой?
– Я еду в Лондон.
– Что?! – Его глаза чуть не выпрыгивают из орбит. – Господь всемогущий, Грейси, с тобой не соскучишься!
– Я должна найти ответы на… кое-какие вопросы. Я должна поехать в Лондон. Поехали со мной, – убеждаю я папу, поднимаясь со ступеньки и делая шаг ему навстречу.
Папа начинает отступать назад, одной рукой надежно прикрывая карман с сигаретами.
– Я не могу поехать, – нервно говорит он.
– Почему?
– Потому что я никогда в жизни не уезжал отсюда!
– Вот и еще одна причина поехать сейчас, – изо всех сил уговариваю его я. – Если ты и впредь, собираешься курить, то лучше уж увидеть что-нибудь за пределами Ирландии, перед тем как сигареты отправят тебя на тот свет.
– Знаешь, Джойс, а ведь существуют специальные телефоны, по которым я могу позвонить в какой-нибудь там комитет социальной защиты и рассказать, как па со мной разговариваешь. Думаешь, я не слышал обо всех этих жестокостях, которые проявляют дети по отношению к своим пожилым родителям?
– Не изображай из себя жертву, ты же знаешь, что и о тебе забочусь. Поехали со мной в Лондон, папа. Пожалуйста.
– Но… – Он продолжает отступать, выпучив глаза. – Но я не могу пропустить клуб по понедельникам!
– Мы поедем завтра утром и вернемся до понедельника, обещаю.
– Но у меня нет загранпаспорта.
– Он не нужен. Достаточно удостоверения личности с фотографией.
Теперь мы подходим к кухне.
– Но нам негде остановиться. – Папа пытается проскользнуть в дверной проем и спрятаться от меня.
– Мы закажем места в гостинице.
– Это слишком дорого.
– Возьмем один номер на двоих.
– Но я не знаю, где что в Лондоне находится.
– Я хорошо знаю Лондон, я там много раз бывала.
– Но… – Папа натыкается на кухонный стол и вынужден остановиться. На его лице написан страх. – Но я никогда не летал на самолете.
– В этом нет ничего сложного. Скорее всего, ты прекрасно проведешь время. А я буду рядом, буду разговаривать с тобой во время всего полета.
Выражение неуверенности не покидает его лица.
– Ну, что еще тебя волнует? – ласково спрашиваю я.
– Что мне взять с собой? Что мне там понадобится? Твоя мама обычно собирала меня в дорогу.
– Я помогу тебе собраться. – Я улыбаюсь, входя в азарт. – Это будет так весело – мы с тобой на нашем первом отдыхе за границей!
Папино лицо озаряется энтузиазмом, но он быстро исчезает.
– Нет, я не поеду, – хмуро говорит он. – Я не умею плавать. Если самолет упадет, я не сумею выплыть. Не хочу лететь над морем. Давай полетим куда-нибудь еще, но не над морем.
– Папа, мы живем на острове. Куда бы мы ни решили отправиться, нам придется лететь над морем. А на борту есть спасательные жилеты.
– Правда?
– Да, с тобой все будет в порядке, – уверяю я его.
– Правда?
– Да, с тобой все будет в порядке, – уверяю я его. – Стюардессы покажут тебе, что делать в чрезвычайном положении, но, поверь мне, до него дело не дойдет. Я летала много раз и, как видишь, жива-здорова. Ты отлично проведешь время. И только представь себе, сколько всего ты сможешь рассказать друзьям в клубе по понедельникам! Они не поверят своим ушам и захотят весь день слушать только твои истории.
Папины губы медленно раздвигаются в улыбке, и он уступает:
– Болтуну Доналу наконец-то придется замкнуться и послушать историю поинтереснее, чем его байки! Да, думаю, Мэгги сможет найти время в моем расписании.
Глава восемнадцатая
Папа, Фрэн ждет на улице, нам пора! – Подожди, дорогая, мне необходимо убедиться в том, что все в порядке.
– Все отлично, – уверяю я его. – Ты уже пять раз проверял.
– Лишний раз проверить никогда не помешает. То и дело слышишь истории о неисправно работающих телевизорах, взрывающихся тостерах и прочем. Люди возвращаются из отпуска, глянь, а вместо их дома – горстка тлеющих угольков. – Он в который раз проверяет кухонные выключатели и розетки.
Фрэн с улицы снова сигналит.
– Клянусь, я когда-нибудь задушу эту женщину. Себе посигналь! – кричит он, и я не могу удержаться от смеха.
– Папа, – беру я его за руку, – нам правда пора ехать. С домом все будет в порядке. Вокруг живут твои друзья, и они присмотрят за ним. Ты же знаешь: малейший шум на улице, и их носы уже прижимаются к окнам.
Он кивает и смотрит по сторонам, его глаза наполняются слезами.
– Мы отлично проведем время, папа. О чем ты беспокоишься?
– Да о том я беспокоюсь, что этот чертов кот Пушистик заберется в мой сад и нагадит на растения. Я беспокоюсь, что сорняки задушат мои бедные петунии и львиный зев и что некому будет присмотреть за моими хризантемами. Что, если во время нашего отсутствия поднимется ветер и пойдет дождь? Я их еще не укрепил, а цветы, набираясь влаги, становятся тяжелыми и могут сломаться. Ты знаешь, сколько времени нужно магнолии для того, чтобы прижиться? Я посадил ее, когда ты была совсем крошкой. Твоя мама в тот день лежала в саду, ей хотелось, чтобы у нее ноги загорели, и смеялась над мистером Хендерсоном из соседнего дома, царствие ему небесное, который подглядывал за ней через занавески.
Бип-би-и-п – нажимает на гудок Фрэн.
– Папа, мы уезжаем всего на несколько дней. С цветами все будет в порядке, вот увидишь. Ты вернешься и опять начнешь копаться в своем саду.
– Ладно уж. – Он бросает последний взгляд по сторонам и идет к двери.
Я смотрю на его покачивающуюся фигуру. Папа одет в свою лучшую одежду: костюм-тройка, рубашка, галстук, лишний раз начищенные ботинки и, конечно, твидовая кепка, без которой он ни за что не выйдет из дома. Он выглядит так, будто сошел прямо с фотографий, висящих рядом с ним на стене. Остановившись возле столика в прихожей, папа протягивает руку к маминой фотографии.
– Знаешь, твоя мама всегда хотела, чтобы я поехал с ней в Лондон. – Он делает вид, что вытирает грязь о стекла, но на самом деле нежно проводит пальцем но маминому лицу.
– Папа, возьми ее с собой.
– Нет, это было бы глупо, – уверенно говорит он, но при этом с сомнением смотрит на меня. – Думаешь, нужно ее взять?
– Мне кажется, это отличная идея. Мы поедем все втроем и чудесно проведем время.
В его глазах опять появляются слезы, он коротко кивает, кладет рамку в карман пальто и выходит из дома под непрерывное бибиканье Фрэн.
– А вот и ты, Фрэн! – кричит он ей, двигаясь враскачку по садовой дорожке. – Ты опоздала, мы уже целую вечность тебя ждем.
– Я сигналила, Генри, вы меня не слышали?
– Сигналила? – Папа садится в машину.