Халат распахивается, и я стою как парализованная под его жарким взглядом. Через пару мгновений Кристиан снимает халат с моих плеч. Халат спадает
и ложится возле моих ног, а я стою обнаженная. Кристиан гладит мое лицо костяшками пальцев; прикосновение отдается сладким эхом в глубине
живота. Наклонившись, он быстро целует меня в губы.
– Ложись на спину, – бормочет он. Его потемневшие глаза сверкают.
Я послушно выполняю все, что он говорит. Моя комната погружена в полумрак, толь-ко от ночника льется робкий свет.
Вообще-то, я ненавижу энергосберегающие лампочки – они такие тусклые. Но сейчас радуюсь приглушенному свету. Кристиан стоит возле кровати и
глядит на меня.
– Я могу смотреть на тебя весь день, Анастейша, – говорит он и тут же залезает на кровать, садится на меня верхом.
– Руки над головой, – командует он.
Я повинуюсь, и он обвязывает концом пояса мое левое запястье и продевает пояс через металлические прутья в изголовье кровати. Сильно дергает за
него, рука вытягивается. Так же крепко привязывает и мое правое запястье.
Теперь, когда я связана, он заметно успокаивается. Ему это по нраву. Ведь я больше не могу до него дотронуться. Мне пришло в голову, что ни одна
из его прежних партнерш не прикасалась к нему – они никогда не получали такой возможности. Он всегда контролиро-вал все действия и сохранял
дистанцию. Вот почему он так любит свои правила.
Он слезает с меня и, наклонившись, быстро чмокает в губы. Выпрямляется и стаски-вает через голову рубашку. Расстегивает джинсы и сбрасывает их
на пол.
Обнаженный, он великолепен. Моя внутренняя богиня выполняет тройной аксель, а у меня внезапно пересыхают губы. Его фигура словно создана по
классическим канонам: ши-рокие мускулистые плечи, узкие бедра – перевернутый треугольник. Он явно поддерживает форму тренировками. Я могла бы
любоваться им с утра до вечера. Тем временем Кристиан подходит к изножью кровати, хватает меня за лодыжки и резко тянет на себя. Теперь мои руки
окончательно вытянулись, и я не могу ими двигать.
– Так-то лучше, – бормочет он.
Взяв мороженое, он возвращается на кровать и опять садится на меня верхом. Мед-ленно сдирает крышку из фольги и втыкает ложку в ванильную массу.
– Хм-м… оно еще твердовато, – сообщает он, подняв брови. Зачерпывает мороженое и отправляет в рот. Сладко жмурится, облизывает губы. –
Поразительно, каким вкусным бы-вает простое ванильное мороженое. – Смотрит на меня с хитрым видом. – Хочешь попробо-вать?
Он сидит на мне и лакомится мороженым – такой молодой, беззаботный и горячий – глаза веселые, лицо сияет. Что же он собирается со мной делать? Я
робко киваю, словно не могу говорить.
Он зачерпывает еще мороженого и протягивает мне; я открываю рот; тогда он быстро его проглатывает.
– Слишком вкусно, чтобы делиться, – заявляет он с коварной ухмылкой.
– Эй! – протестую я.
– Как, мисс Стил, вы любите ванильное мороженое?
– Да, – отвечаю я с наигранной злостью и безуспешно пытаюсь сбросить его с себя.
Он смеется.
– Ах, мы сердимся! Я бы на твоем месте поостерегся.
– Хочу мороженого!
– Ладно уж, мисс Стил, ведь вы так порадовали меня сегодня. – Он подносит к моим губам полную ложку мороженого и дает ее съесть.
Мне тоже хочется смеяться. Он веселится от души, и его хорошее настроение зарази-тельно. Он зачерпывает еще мороженого и дает мне, потом еще…
Ладно, хватит.
– Эге, вот как можно заставить тебя есть – путем принудительного кормления.
Надо иметь это в виду.
Зачерпывает еще мороженого и предлагает мне. На этот раз я плотно сжимаю губы и мотаю головой. Тогда он ждет, держа ложку надо мной. Растаявшее
мороженое капает мне на горло, на ключицы. Он медленно слизывает его. Мое тело наполняется истомой.
– Хм-м. Мисс Стил, оказывается, так мороженое еще вкуснее.
Я неистовствую, пытаюсь освободить руки; кровать зловеще скрипит, а мне плевать – я горю желанием, оно пожирает меня. Он зачерпывает еще ложку и
льет растаявшее моро-женое мне на груди. Потом размазывает его ложкой по каждой груди и соскам.
Ой… холодно! Соски напрягаются от мороженого.
– Холодно? – участливо спрашивает Кристиан и опять слизывает с меня лакомство. Его губы кажутся мне горячими по сравнению с холодом ванильной
массы.
Это мука. Мороженое тает и стекает с меня струйками на простыню. Губы Кристиана продолжают медленную пытку, то с силой всасывают, то нежно
ласкают мою кожу.
– Пожалуйста… – Я учащенно дышу.
– Поделиться с тобой?
Прежде чем я успеваю сказать «да» или «нет», его язык уже вторгается в мой рот, хо-лодный, умелый; на вкус он походит сейчас одновременно на
Кристиана и на ванильное мороженое. Восхитительно!
Едва я успеваю привыкнуть к этому, как он садится и выливает подтаявшее мороженое узкой полоской от грудей вниз и кладет на мой пупок большой
комок. Оно еще холоднее, но почему-то обжигает…
– Ну вот, лежи спокойно, иначе все мороженое окажется на постели.
Его глаза сияют. Он целует обе груди, сильно сосет соски, затем слизывает полоску мороженого на теле.
А я стараюсь лежать неподвижно, несмотря на головокружительное сочетание холода и жарких прикосновений. Но бедра начинают двигаться сами собой,
в собственном ритме, под действием холодной ванильной магии. Кристиан перемещается вниз и поедает мороже-ное с моего живота, ввинчивает кончик
языка в пупок.
Из моего горла вырываются громкие стоны. Боже мой! Мне холодно и жарко одно-временно, Кристиан доводит меня до исступления, но не
останавливается. Он льет мороже-ное ниже, на лобок, на клитор. Я громко кричу.
– Тише, тише, – говорит Кристиан.
Его волшебный язык продолжает слизывать мороженое. Теперь я выражаю свою страсть спокойнее.
– Ох… пожалуйста… Кристиан…
– Я знаю, малышка, знаю, – шепчет он, а его язык делает свое дело.
Он не останавливается, не желает останавливаться, и мое тело выгибается кверху – выше, выше. Кристиан вставляет в меня один палец, другой и
движет ими взад-вперед с мучительной неспешностью.
– Вот так, – бормочет он, ритмично поглаживая переднюю стенку моей вагины, а сам продолжает слизывать и всасывать ванильное мороженое.
Неожиданно я тону в умопомрачительном оргазме, извиваюсь со стонами; он притуп-ляет все мои чувства, отдаляет все, что творится вне моего тела.
Черт побери, это случилось так быстро!
Я едва замечаю, что Кристиан прекратил свои манипуляции и теперь стоит надо мной, надевая резинку. Вот он уже внутри меня, жестко и быстро.
– О да! – стонет он, вторгаясь в меня.
Он весь липкий – остатки мороженого размазаны между нами. Это странное ощущение меня отвлекает, но лишь на считаные секунды, так как Кристиан
внезапно переворачивает меня на живот.
– Вот так, – бормочет он и опять резко входит в меня, но не спешит начинать свои обычные карающие движения.
Он развязывает мои руки и поднимает меня кверху, так что теперь я практически сижу на нем. Его ладони обхватывают мои груди, мягко теребят
соски.