Мне не терпелось к ней войти, но, похоже, этот жутковатый тип тут всем заправлял, и настраивать его против себя было бы неблагоразумно.
– Я о них слышал, – кивнул я.
– И как, по-твоему, ты справишься с одной из них?
– Думаю, нормально.
– Просто нормально? – Он скрестил руки на груди. – Вот что я хотел бы знать – ставить ли мне на тебя деньги? Ты победишь?
Я сказал ему то, что он хотел услышать:
– Да.
– Что ж, если я на тебя поставлю, тебе понадобится помощь. – Он встал, подошел к медицинскому шкафчику и открыл дверцы. На полках внутри сверкали ряды стеклянных флаконов. Все они были до краев заполнены темной жидкостью и закупорены крохотными пробками. Взяв один флакон, он подошел ко мне. – Возьми, – произнес он, протягивая его мне. – Это десятикратно увеличит твои лучшие качества и способности.
– Нет, спасибо, – покачал я головой. – Мне это не нужно.
– Все сначала так говорят, а затем, получив трепку, обязательно начинают этим пользоваться. Разумеется, если остаются в живых.
Он повернул флакон в ладони и поднял его к свету. Маслянистая темная амброзия переливалась и сверкала крохотными серебристыми частицами. Я смотрел на нее как завороженный, не в силах отвести взгляд.
– Из чего это делают? – спросил я.
Он рассмеялся.
– Из всяких обрезков, улиток и щенячьих хвостов. – Он снова протянул мне флакон. – Это подарок, – пояснил он.
– Он уже сказал, что обойдется без этого, – резко произнес Харон.
Я думал, наркоторговец разозлится, но вместо этого он склонил голову набок и, глядя на Харона, спокойно поинтересовался:
– А я тебя, кажется, знаю.
– Вряд ли, – ответил Харон.
– Конечно, знаю, – кивнул наркоторговец. – Ты был одним из моих лучших клиентов. Куда ты подевался?
– Завязал.
Наркоторговец шагнул к нему.
– Похоже, ты ждал слишком долго, – усмехнулся он и игриво дернул за край его капюшона.
Харон перехватил его кисть. Охранники подняли пистолеты.
– Поаккуратнее, – предостерегающе произнес наркоторговец.
Выждав еще секунду, Харон выпустил его руку.
– Итак. – Наркодилер снова переключил свое внимание на меня. – Ты ведь не станешь отказываться от бесплатной дозы?
Я не собирался откупоривать этот флакон, но мне показалось, что разумнее будет его взять. Я так и сделал.
– Молодец, – похвалил меня наркоторговец и выставил всех за дверь.
– Ты был наркоманом? – зашипела Эмма на Харона. – Почему ты нам не сказал?
– И что бы это изменило? – спросил Харон. – Да, у меня было несколько трудных лет. Затем Бентам взял меня к себе и отучил от этой дряни.
Я обернулся к нему, пытаясь представить себе, как это было.
– Бентам?
– Я уже сказал, что обязан этому человеку жизнью.
Эмма взяла флакон и подняла его вверх. В более ярком освещении коридора серебристые частицы в черной жидкости сверкали, как крошечные кусочки солнца. Это было завораживающее зрелище, и, несмотря на все побочные эффекты, мне стало любопытно, как несколько капель этого вещества усилили бы мои способности.
– Он так и не сказал, из чего это состоит, – заметила Эмма.
– Из нас, – ответил Харон. – Из крохотных частиц украденных странных душ, раздавленных и скармливаемых нам тварями. Часть каждого похищенного ими странного существа в конце концов оказывается вот в таком флаконе.
Часть каждого похищенного ими странного существа в конце концов оказывается вот в таком флаконе.
Эмма в ужасе отшатнулась. Харон взял из ее пальцев амброзию и сунул ее в складки плаща.
– Никогда не знаешь, где может пригодиться такой флакончик, – заметил он.
– Я не могу поверить в то, что ты согласился принимать это, зная, из чего его делают, – пробормотал я.
– Я никогда не утверждал, что горжусь собой, – ответил Харон.
Весь этот изощренный план был дьявольски безупречен. Твари превратили странных людей Дьявольского Акра в каннибалов, жаждущих своих собственных душ. Зависимость от амброзии обеспечивала им полный контроль над местным населением. Я понял, что если мы в ближайшее время не освободим своих друзей, их души тоже окажутся в подобных флаконах.
Я услышал, как взревела пустóта. Этот рев показался мне победоносным. Спустя несколько мгновений мимо нас протащили бойца, который минуту назад принимал амброзию. Он был без сознания и истекал кровью.
Моя очередь, – подумал я и почувствовал, как по моим жилам заструился адреналин.
Главное развлечение находилось внутри большой клетки, прикованное к толстому железному столбу наброшенной на его шею цепью. Пустóта была в таком плачевном состоянии, что я испытал чувство сродни жалости. Ее облили белой краской и измазали грязью, отчего она была видна всем присутствующим. В то же время подобный окрас придавал ей нелепое сходство с далматинцем или мимом. Она сильно хромала, оставляя позади себя черный кровавый след. Ее мускулистые языки, которые в предвкушении схватки должны были со свистом рассекать воздух, безжизненно волочились по полу. Это раненое и униженное существо ничуть не напоминало кошмарное видение, к которому я привык. Но зрители, видевшие пустóту впервые в жизни, все равно были потрясены и ее обликом и способностями. Даже в своем не самом лучшем состоянии пустóта умудрилась победить трех бойцов подряд. Она по-прежнему была очень опасна и совершенно непредсказуема. Видимо, именно поэтому двор был окружен вооруженными людьми. По принципу «Береженого бог бережет».
Мы с Хароном и Эммой начали обсуждать план действий. Сошлись на том, что в клетку с пустóтой мне проникнуть несложно. Так же, как и взять ее под контроль (мы исходили из того, что это у меня получится). Проблема заключалась в необходимости ее освободить и увести прочь.
– Как ты думаешь, ты смогла бы расплавить цепь у нее на шее? – спросил я у Эммы.
– Если бы у меня было на это два дня, то да, – кивнула она. – Вряд ли нам удастся объяснить этим людям, что пустóта нам нужна на время, а потом мы обязательно ее вернем.
– Тебе не дадут даже закончить предложение, – ответил Харон, обводя взглядом разнузданную толпу. – Эти ничтожества в жизни не видели ничего занятнее. Об этом нечего и думать.
– Следующий боец! – закричала женщина, наблюдавшая за боями из окна второго этажа.
В стороне от толпы небольшая группа мужчин совещалась о том, кто из них будет драться. Земля в клетке уже была красной, и никому не хотелось проливать там еще и свою кровь. Они тянули жребий, и короткую соломинку только что вытянул хорошо сложенный, обнаженный до пояса мужчина.
– Он без маски, – произнес Харон, отметив густые усы и почти необезображенное шрамами лицо бойца. – Должно быть, новичок.
Собравшись с духом, мужчина важной поступью направился к толпе. Громким голосом с сильным испанским акцентом он сообщил зрителям, что еще не проиграл ни одного поединка, что он убьет пустóту, а ее голову оставит себе в качестве трофея. Он был уверен, что его странность – способность к сверхбыстрому заживлению ран, не позволит пустóте нанести ему смертельную рану.