Том слез на землю, корчась от смеха, и Чарли почувствовала, едва ли не впервые, что все у них здесь будет нормально.
– Давай найдем какую‑нибудь забегаловку, – сказал Том. – Я бы не отказался от пива и бифштекса.
– Тот парень с нашей улочки говорил, что поесть здесь лучше всего в «Георгии и Драконе».
Чарли отбросила волосы со лба Тома, и вечернее солнце заплясало в глубине его синевато‑серых глаз. Он не выглядел на тридцать восемь лет, и она не ощущала, что ей тридцать шесть. Чарли чувствовала себя лет на двадцать шесть, а может, даже шестнадцать, как тогда, когда она впервые увидела эти улыбающиеся ей глаза и уставилась в них с липкого ковра, на котором растянулась в том трактире. «Привет, Джо Кул», [3]– сказала она тогда этому незнакомцу, а потом наступила на его сверкающие модные ботиночки фасона «челси».
«Георгий и Дракон» представлял собой старый постоялый двор, и стеклянная доска на двери пестрела рекламой: «Рэлес Рутьер», «Эгон Роней», «Прекрасная пивная», «Отличные сорта пива». Узкая полоска‑патент на перемычке двери гласила, что владельцем заведения является Виктор Л. Лэббин.
Когда они вошли внутрь, взрыв хохота кучки работяг, сидевших за столом, оборвался. Те посмотрели на вошедших, и после реплики одного из них смех возобновился. Стоявшая у стены одинокая игральная машина‑автомат мигала огнями, вспыхивала разными знаками, меняла цвета и каждые несколько секунд повторяла отрывок одной и той же мелодии. Аудитория машины состояла из старой английской овчарки, лежавшей на полу и сонно наблюдавшей за автоматом, словно скучающий импресарио на прослушивании.
Эта комната с массивными деревянными балками и низким потолком пожелтела от времени и дыма. На стенах, по соседству с кругом – мишенью для метания маленьких дротиков, висели старинные сельскохозяйственные орудия. Еще там были устаревшие пивные помпы и кресло у незажженного камина. В объявлении около круга для дротиков говорилось о распродаже всякой всячины.
В одном из трех посетителей у дальнего конца стойки бара Чарли узнала высокого Хью Боксера, их соседа.
– Привет! – салютовал он, приподняв короткую трубку.
На нем была мятая рубашка в шашечку, вязаный галстук. Дружелюбная улыбка все время играла на его бородатом лице, хотя еще при знакомстве Чарли почувствовала в нем сильный, властный дух.
Чарли представила ему Тома, а Хью Боксер заказал им выпивку и представил своим собеседникам. Джулиан и Зоэ Гарфилд‑Хэмпсен жили в конце их улочки, в доме из красного кирпича, с греческими колоннами вокруг бассейна. Джулиан Гарфилд‑Хэмпсен, в полосатой рубашке с Джермин‑стрит с матерчатыми запонками, был высокий, с громовым голосом и красноватым лицом пьяницы. Всякий раз, когда он говорил, – разглаживал рукой свои красивые волосы. По всей вероятности, он был ровесником Тома, но выглядел лет на десять постарше.
– Как здорово, что на нашей улочке появилась еще одна молодая пара! – сказала Зоэ тихим, но звонким голосом. Ее речь по замедленности и старательности напоминала ответ школьницы на уроке по дикции. Это была та женщина, которую Чарли видела выходящей из конюшни в бикини и высоких сапогах. – Мы с Джулианом всегда просто обожали Элмвуд‑Милл, – добавила она.
– И мы его любим, – сказала Чарли.
– Он великолепен! Мы бы и сами его купили, но он расположен слишком низко, и зимой там мало солнца.
– Ваш «спритсер». [4]– Хью Боксер передал Чарли ее бокал. – И пинта лучшего пива из помпы Вика.
– Ваше здоровье! – Том поднял свой бокал, изучая цвет темного горького пива, затем отпил немного и одобрительно кивнул хозяину заведения.
Хозяин, коренастый суровый мужчина с редкими черными волосами, некоторое время не отвечал. Но когда повернулся, чтобы взять высокий стакан из маленькой алюминиевой раковины, спросил с бесстрастным милдлендским акцентом:
– В крикет любите поиграть?
– Да, играл немного, – ответил Том с удивлением.
Хозяин протер стакан салфеткой.
– В ближайшее воскресенье, – сказал он, – в десять утра, в Элмвуд‑Грине будет благотворительный матч против Родмелла, и двоих человек не хватает.
– Да я уж забыл все, несколько лет не играл.
– Предпочитаете действовать битой или подавать мяч?
– Да вроде привык отбивать битой.
– Записать вас на первое отбивание?
– Ну, я бы не… хм…
Но хозяин уже заносил его имя в список.
– Уитни? С мягким «т» или твердым?
– С твердым, – ответил Том. – У меня совсем нет снаряжения.
– Вас тут заарканят, – сказал Хью. – И месяца не пройдет, как они вас включат во все комитеты.
– Виола Леттерс готовит к соревнованиям чай, – продолжал хозяин. – Надеюсь, она будет поддерживать с вами связь, миссис Уитни.
– Хорошо, – сказала Чарли несколько ошеломленно, но улыбаясь.
– А вы готовите еду по вечерам? – Том жадно запустил пальцы в большую чашу с арахисом на стойке бара.
– Ресторан вон там, – показал хозяин пальцем. – Последние заказы на еду принимаются в 21.45.
Том сгреб еще порцию орешков и отправил в рот. У них оставалось полчаса.
– Джулиан играл в прошлом году, но зашиб плечо, – сказала Зоэ и спросила у Чарли: – А сколько у вас детей?
– Да пока что ни одного. – При этом вопросе Чарли всегда краснела. – Мы… мы надеемся здесь пополнить семью.
– Здорово! – сказала Зоэ, но выражение ее лица говорило другое: «В вашем‑то возрасте?!»
У самих Гарфилд‑Хэмпсенов было трое детей: Орландо, Гервейс и Камилла. Джулиан (по‑домашнему Джу‑Джу) занимался компьютерными программами. Зоэ предпочитала конный спорт. И все у них было здорово.
Чарли перехватила взгляд Хью Боксера.
– Это ваш там такой миленький «ягуар»? Том влюбился в него, как только мы впервые увидели этот дом.
– Скажите ему, чтобы забегал в любое время, когда дверь мастерской открыта. Я сейчас занимаюсь очаровательным старым «бристолем». – Он легонько постучал трубкой о край керамической пепельницы, и в этом звуке слышалось что‑то уютное. Хью коснулся лба тыльной стороной массивной ладони. – А сегодня вечером душновато.
Чарли тоже чувствовала влажную жару.
– Небо все в тучах. Прогноз обещал грозу.
Хью Боксер зажег спичку и сделал несколько глубоких затяжек, а потом, помахав рукой, погасил ее. Под его ногтями все еще была густая смазка.
– Это у вас бизнес такой, старые автомобили? – спросила Чарли.
Он вынул изо рта трубку и выстрелил дымом из ноздрей, поднявшимся вокруг него плотной тучкой.
– Нет. Я вроде полевого охотника. – Он глотнул виски, покачивая рюмку в руке.
– Полевой охотник? – Чарли перехватила озорной огонек в его глазах, будто утренний солнечный свет на покрытом льдом пруду. А под этим льдом, казалось, была большая глубина.
– Хью хорошо известен. Он – наша местная знаменитость, – сказала Зоэ.
Хью протестующе помахал трубкой.
– Неправда. Не верьте.
– Это правда! – Зоэ повернулась к Чарли.