Была боль, но я не чувствовала ее. Как будто я смотрела фильм, который сняли так, как все это видел умирающий герой.
В моей памяти оживал момент моей смерти.
— Пожалуйста, перестань. — Я слышала свой голос. Звук был надрывный и хриплый. — Не надо больше. Пожалуйста.
Передо мной никого не было — убийца набрасывался на меня сзади. Я видела только деревья и кустарник, да и то в кровавой дымке.
— Почему ты так поступаешь со мной? — простонала я, чувствуя, как мой рот заполняется теплой пенистой кровью, — я захлебнулась ею, закашлялась, разбрызгивая слюну.
Мой невидимый убийца снова ударил меня ножом. Еще и еще раз. Я почувствовала, как лезвие ножа скользит по моей коже, глубоко входит внутрь, но боли не было. Было странное ощущение, как будто меня открывают и опустошают.
— Пожалуйста.
Ответом на мою мольбу было молчание. В конце концов я на упала на колени. Кровь хлестала из ран фонтаном, образуя вокруг меня черное озеро.
— Пожалуйста. — Меня с трудом можно было понять. Я умирала.
Мой убийца — кем бы ни был этот человек без лица — обхватил меня за шею сзади. Рука, протянутая из-за моей спины, на секунду мелькнула перед моими глазами, на ней была перчатка, а в кулаке он сжимал длинный острый нож. На секунду луч солнца блеснул на лезвии перед тем, как оно глубоко вошло в мое тело. Это был последний удар. Смертельный. Окончательный. Яркая вспышка боли окутала пеленой мои глаза — все стало белым, и я уже ничего не видела. Потом я услышала свой крик в агонии.
Убийца вынул нож, и последнее, что я увидела, была его голая рука. Это была рука мужчины, мускулистая и покрытая светлыми волосками. Предплечье опоясывала татуировка в виде колючей проволоки, с шипов которой капала кровь. Возможно, это моя кровь, которая брызнула на его руку, и создавала подобную иллюзию. Не знаю.
Мое тело упало вперед и с громким стуком ударилось о землю. Мои глаза были открыты и смотрели куда-то, но я больше ничего не видела сквозь них.
Я была мертва.
— Что — только?
Я приложила ладонь ко лбу и медленно покачала головой.
— Только руку, на ней была татуировка. Но у кого сегодня нет татуировки? — Я хрипло рассмеялась. Конечно же я не знаю никого, у кого бы была такая татуировка, как на руке моего убийцы. Я находилась на грани истерики. Если бы я была жива, то сразу пошла бы в бар и заказала бы двойной виски, чтобы успокоиться. — Ну и что теперь? — спросила я.
— Попытайся понять, кто убил тебя.
— Зачем? Разве этим не займется полиция? Джаспер все сделает…
— Джаспер не найдет убийцу, — резко ответил Джон. — Если ты не выяснишь, кто тебя убил, никто никогда этого не узнает.
Я глубоко вздохнула и попыталась успокоить сердцебиение. Я никак не могла избавиться от вида того ножа, который вонзался в мое тело. Я перевела взгляд на Джона.
— Почему это так важно? Кому-то еще угрожает опасность? Кому-то в моей семье?
Как это ни странно, я чуть было не расхохоталась — так похоже прозвучала эта фраза на реплики отчаянной героини низкопробных триллеров, которая получает приказы босса. Если ты согласишься выполнить это задание…Я постаралась унять смех, буквально подавившись им. Мне полагалось быть серьезной, черт побери.
Мне полагалось быть серьезной, черт побери. Мы же говорили о моей смерти.
Джон внимательно смотрел на меня. Солнце отражалось в стеклах его очков превращая их в похожие как две капли воды серебряные монеты. Он тяжело вздохнул и уставился на свои ноги.
— У меня есть все основания считать, что тот, кто убил тебя, продолжит свое кровавое дело. Важные люди — вот его цель.
— Я — важная персона? — рассмеялась я. — Я просто секретарь. Готовлю кофе для идиотов в офисе. Выходные провожу в клубе или просто отсыпаюсь. Мне кажется, меня нельзя считать важной персоной.
— Да, что касается тебя, то ты — уже больше не имеешь значения.
— Ну спасибо. Верный способ заставить девчонку почувствовать себя королевой, Джон.
— Но если бы ты осталась жива, ты могла бы, возможно, сделать что-то важное. Или кто-нибудь из твоих потомков…
— Ты хочешь сказать, мой неродившийсяребенок мог бы стать президентом или кем там еще и поэтому меня убили?
— Возможно. Я не могу знать точно.
— Черт! — прошептала я. — Мне нужно было принимать противозачаточные таблетки в достаточном количестве.
— Что ты сказала? — Джон с любопытством наклонил голову.
— Да так. Ничего. И все же почему это так важно, чтобы я выяснила, кто убил меня? Не похоже, чтобы мы могли перенестись во времени и что-либо изменить. — Я с недоверием посмотрела на Джона. — Или возможно?
Джон расхохотался:
— Нет, это нам недоступно. Но тот, кто убил тебя, опять будет убивать. А мы обязаны остановить его.
— Но зачем? Почему бы не оставить все как есть?
— Потому что если погибнет не тот человек, это может стать концом всего.
Некоторое время я стояла остолбенев, пытаясь осознать то, что услышала.
— Что?
— Потому что, если погибнет не тот человек, это будет концом для всех нас.
— Смерть одного человека сможет привести к… — Я прикусила язык, чтобы не рассмеяться. — К концу света?
— Представь себе людей как ряд костяшек домино, которые стоят очень близко друг к другу.
— Домино?
— Да. Такие белые прямоугольники с маленькими черными точками. Никаких ассоциаций? — Казалось, что Джон был очень на меня рассержен. — Подумай о человеческой расе как о ряде костяшек домино, состоящем из шести миллиардов штук. Если падает одна из них, другие могут покачнуться, но не упасть. А если подтолкнуть тот самый единственный нужный прямоугольник…
— Тогда разрушится все?
Джон сцепил пальцы. Ему было не до смеха.
— Именно так.
Я прикрыла глаза и представила себе нескончаемый ряд черно-белых костяшек домино, подталкивающих друг дружку до тех пор, пока они все не падают и укладываются, как маленькие трупы. Это было ужасное зрелище.
— Так что же я должна теперь делать?
— Мы должны подготовить тебя.
Перед тем как Джон мог бы отпустить меня куда-либо без него, он настоял на том, чтобы я кое-чему научилась. Я теперь могла сконцентрироваться и пожелать оказаться там, куда хотела попасть. Мне было странно попадать туда, куда я хочу, в мгновение ока — меня просто крючило от удовольствия, когда я сравнивала, сколько времени потеряла в машинах и лифтах, когда была жива.
Джон научил меня, как проникать сквозь твердые объекты и, что, может быть, даже более важно, как не делать этого. Мне может захотеться пройти сквозь стену, но при этом не провалиться сквозь пол.
— У меня будет рентгеновское зрение? — спросила я.
Джон посмотрел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.