От кого младшенькой достались зеленые радужки, Сьюзет не знала; у нее самой и у Сезара глаза были желтовато-карие.
Мать кашлянула, прочищая горло.
— Хорошо, что вы, девочки, всегда мне помогаете. Я уже говорила и снова повторю: ты, Валери, должна уметь готовить. Пригодится, когда обзаведешься собственным хозяйством. Люси это уже поняла.
Люси во многом была похожа на Сьюзет. Они все обдумывали заранее, все тщательно планировали.
А вот Валери и Сезар слишком часто совершали опрометчивые шаги, не давая себе труда поразмыслить как следует.
— Мне всего семнадцать, не стоит с этим спешить, — возразила Валери, рассекавшая ножом бархатистую мякоть помидора.
Она поморщилась, уронив половинки на не слишком ровную поверхность стола. Кому приятно выслушивать родительские нотации?
— Но ты уже вступила в брачный возраст. Ты теперь молодая женщина.
При этих словах Сьюзет у сестер из головы мигом вылетели все мысли о будущей ответственности. Девушки не упустили момент.
— Да, кстати, матушка... мы ведь скоро пойдем на сенокос, — начала Люси.
— Конечно. Это твой первый сенокос, Валери, — горделиво напомнила Сьюзет, нарезая капусту.
— И многие люди... многие женщины там задержатся... — продолжила Валери.
— Чтобы зажечь костер, — закончила Люси.
— Ммм... ну да, — кивнула Сьюзет, снова погружаясь в свои мысли.
— И мама Пруденс берет с собой девочек, они будут ночевать в палатке, — сообщила Валери.
— Вот мы и хотели спросить, можно ли и нам пойти с ними? — наконец задала опасный вопрос Люси.
— С матерью Пруденс? — Сьюзет по-настоящему услышала только это.
— Да, — кивнула Валери.
Сьюзет, похоже, удовлетворило такое объяснение.
— А другие матери уже разрешили своим дочерям?..
— Да! — воскликнула Валери.
— Хорошо, — рассеянно произнесла Сьюзет. — Коли так, думаю, все будет в порядке.
— Спасибо, спасибо, ура!
И только теперь, увидев слишком уж бурную радость девочек, Сьюзет спохватилась: «А ведь я, похоже, разрешила им что-то такое, чего разрешать не следовало».
* * *
— Поверить не могу, что она позволила! — воскликнула Валери.
— Просто ты очень удачно повторяла «да, да, да», вот она и не успела ни о чем как следует подумать.
Девушки торопливо шагали по дороге с глубокими колеями, направляясь к сельской площади.
— А ты очень кстати погладила ее по спине!
— Ну, неплохо же получилось, согласись, — самодовольно улыбнулась Люси. — Уж я-то знаю, что нравится нашей матушке.
— Люси! Только не говори, что ты притащила весь свой гардероб!
Навстречу сестрам из-за угла вышла их подруга Роксана и озабоченно нахмурила светлые бровки. За ней появились еще две девушки — Пруденс и Роза.
Люси держала в руках узел, и Валери с большим запозданием сообразила, что он и впрямь великоват.
— Тебе же весь день придется это таскать! — упрекнула Валери.
Пруденс нахмурилась, подумав, что Люси иной раз теряет чувство меры.
— Устанешь — не вздумай ныть, мы помогать не станем!
— Всего лишь запасные одеяла, — улыбнулась Люси.
Она постоянно мерзла.
— Рассчитываешь на компанию? — ухмыльнулась Роза.
Валери подумала, что подруги чем-то похожи на троицу мифических богинь. У Роксаны были рыжеватые гладкие волосы, такие тонкие, что их все, казалось, можно пропустить сквозь одну соломинку. Бледные веснушки напоминали крапинки на крыльях бабочки. И для Валери было очевидно, что Роксана неспроста прячется под корсетом, блузкой и шалью. Она стесняется собственного тела.
Она стесняется собственного тела.
А вот Роза, наоборот, не слишком туго затягивала шнурки на груди и не спешила поправить их даже тогда, когда чересчур открывался вырез. Она была очень хорошенькой: губки в форме сердечка, узкое лицо; Роза частенько втягивала щеки, чтобы подчеркнуть эту свою особенность. А волосы ее казались то совершенно черными, то темно-каштановыми, а то и синими, в зависимости от освещения. И на первый взгляд Роза даже могла сойти за даму благородных кровей... ну, по крайней мере, пока не открывала рот.
Высокая меланхоличная красавица Пруденс обладала светло-каштановыми волосами и величавой статью. Она была расчетлива, но не всегда могла уследить за своим острым язычком; правда, обычно потом не стыдилась попросить прощения.
Девушки впятером вышли за ворота внешней стены и зашагали вверх по пологому склону к лугу, на котором уже выстроились мужчины, тоже заметно взволнованные. Даггорхорн замер в ожидании, в воздухе витало предвкушение праздника, будто сильный запах незнакомой заморской пряности.
К ним присоединился брат Роксаны Клод. Он шел спотыкаясь, потому что на каждом шагу пытался пнуть камешек.
— П-привет!
У Клода были очень живые серые глаза. Этот парень, возрастом немного уступавший девушкам, в селе считался чуть ли не дурачком — очень уж он отличался от сверстников. Клод постоянно носил одну замшевую перчатку, не объясняя, зачем он это делает, и тасовал колоду самодельных карт, с которыми никогда не расставался. Карманы его залатанных штанов всегда топорщились, набитые лоскутами мешочной ткани и кожи, которые он выпрашивал у матери. Парня из-за этого дразнили, но ему было все равно; он гордился своей матушкой, которая допоздна засиживалась за шитьем, и это после того, как целый день трудилась в таверне. Она была из тех женщин, что скупы на ласковые слова, но зато доказывают любовь делом.
Поговаривали, что Клода в младенчестве уронили и он сильно ударился головой, потому и получился таким странным. Но Валери считала это сущей глупостью. Клод — прекрасной души человек, добрый и честный, любит и людей, и животных. Просто он, вместо того чтобы болтать как все, предпочитает слушать и мотать на ус, вот только со стороны при этом выглядит рохлей. Жаль, правда, что он не имеет привычки стирать свои носки. Хоть бы маму попросить догадался...
Они с Роксаной оба были конопатыми, но Клоду веснушек досталось гораздо больше, даже на губах проступали.
Люди считали Роксану и Клода рыжими, вот только Валери совершенно не понимала почему. Ей думалось, что это просто от недостатка воображения. Сама она сравнивала цвет их кудрей с цветом солнца в начале заката, часов эдак в шесть вечера. Или с цветом водорослей на самом дне озера. Валери с детства завидовала этой парочке — в ней проглядывало нечто особенное, некая божественная отметина.
Клод и Валери молча шагали и слушали девичью болтовню о гостях из соседних деревень — должны приехать юноши и помочь с заготовкой сена. Но Клоду скоро стало скучно, он повернул назад и быстро зашагал к центру Даггорхорна.
Однако, когда девушки приблизились к кузнице, их словно подменили. Выправилась осанка, участилось дыхание, в глазах появился блеск. Валери хмурилась, поглядывая на подруг; вот уж не ожидала от них... Чтобы так ошалеть из-за какого-то парня! Пусть даже его зовут Генри Лазар.
Он был высоким и энергичным, этот Генри... с пшеничного цвета волосами, с открытой улыбкой... Девушки любили смотреть, как он трудится под навесом вместе со своим отцом Адрианом, таким же красавцем. Сегодня кузнецы выправляли оси телег, предназначенных для вывоза урожая с полей. Кому-то нравится стряпать, кому-то — копаться в огороде, а вот Генри обожает возиться со сложными замками, разбирать старые и мастерить новые. Как-то раз он показал Валери несколько замков, которые сам же и изобрел, и все были разными: один круглый, другой квадратный, третий похож на кошачью голову, четвертый — на перевернутый домик.