Только что, если… тот портрет в газете… Ведь тебя здесь все‑таки видели, знают, где ты живешь.
– Я об этом подумал.
– Если сюда придут днем… когда я отдыхаю…
– Я же сказал, я об этом подумал.
– И что ты придумал?
Хокан взял Эли за руку, встал и повел ее на кухню, открыл шкаф, вытащил стеклянную банку из‑под варенья, с металлической крышкой. Объяснил свой план. Эли энергично замотала головой:
– Нет, ты с ума сошел! Не можешь же ты…
– Могу. Теперь ты понимаешь, как сильно я тебя… что ты для меня значишь?
Ларри положил руку на его плечо.
– Ты говоришь о нем в прошедшем времени.
– Ты говоришь о нем в прошедшем времени.
– Что? А, да. Короче, я, кроме шуток, считаю, что с ним что‑то случилось. Я так думаю.
Морган сделал приличный глоток пива, срыгнул.
– Хочешь сказать, он мертв?
Лакке пожал плечами, ища взглядом поддержки Ларри, разглядывающего узор на салфетке. Морган покачал головой:
– No way .
– Он бы уже позвонил…
– Да блин, вы с ним женаты, что ли? Не дергайся ты, появится, никуда не денется. С розами, конфетами и клятвами, что больше – ни‑ни.
Лакке горестно кивнул и принялся за пиво, купленное Ларри взамен на обещание, что, как только дела пойдут на лад, он отплатит тем же. Еще два дня – и все. После этого он сам начинает искать. Обзвонит больницы, морги, ну и что там еще делают в подобных ситуациях. Нельзя бросать лучшего друга в беде. Вдруг он болен или умер, мало ли что. Друзей не бросают.
Он потер набухший член, разрывавшийся от желания.
Надо успокоиться, надо…
Он знал, как поступит. Безумие, но он это сделает.
Зайдет в местный бассейн и найдет там свою жертву. Скорее всего, сейчас там относительно пусто. Как только он принял решение, план сложился в голове сам собой. Да, это опасно. Но выполнимо.
Если дело сорвется, он прибегнет к последнему средству. Но оно не сорвется. Хокан уже рисовал себе в мельчайших подробностях, как все будет, и ускорил шаг, направляясь ко входу. Он чувствовал опьянение. Подкладка лыжной маски намокла от конденсата, он тяжело дышал.
Ему будет что рассказать своей возлюбленной этой ночью, лаская дрожащей рукой упругие округлые ягодицы, пытаясь сохранить в памяти этот миг на веки вечные.
Он вошел в фойе. Знакомый запах хлорки ударил в нос. Сколько долгих часов он провел в бассейне, в компании или один. Молодые тела, блестящие от пота или воды, такие близкие и такие недоступные. Запах хлорки прибавил ему уверенности, здесь он чувствовал себя как дома. Хокан подошел к кассе.
– Один билет, пожалуйста.
Дама в окошечке оторвалась от своего журнала. Глаза ее чуть расширились.