- Маршрут, зарегистрированный под номером сорок семь А; наименование "автоколонна с оборудованием Райман-Тейт". На месте происшествия присутствуют официально зарегистрированные водители: Джорджия Каролина Мейсон, лицензия класса М; Шон Филип Мейсон, лицензия класса А; Ричард Казинс, лицензия класса С; Чарльз Ли Вонг, лицензия класса А. Официально зарегистрированные пассажиры: Джорджетта Мари Месонье, лицензия класса С. Цель путешествия - транспортировка оборудования из Пэриша, штат Висконсин, в Хьюстон, штат Техас. Продолжительность путешествия - четыре дня. Заявлены возможные остановки для отдыха и сна. Две машины все еще на ходу. Не могу точно сообщить вам их состояние. Если укажете свой сетевой ключ, я вышлю подробные данные о маршруте.
- Мисс Мейсон, в этом нет необходимости. Почему необходима служба ликвидации биологической угрозы?
Мужчина говорил уже чуть более дружелюбным голосом - значит, проверил мою информацию по компьютеру и все сошлось.
- Кто-то прострелил шины у трех машин в нашей автоколонне. Один автомобиль перевернулся, водитель, возможно, ранен. Замыкающий трейлер с оборудованием опрокинулся, в результате аварии погиб водитель, Чарльз Вонг. Мы не успели вовремя добраться туда, и он ожил и заразил свою пассажирку, Джорджетту Месонье. Результаты ее анализа записаны в память стандартного полевого анализатора Сони, модель номер V-тире-пятнадцать-тире-одиннадцать-тире-А, и переданы по беспроводной сети в банк данных ЦКПЗ. Данная модель иногда ошибочно показывает положительный результат, поэтому мы не стали предпринимать немедленных действий, а подождали на безопасном расстоянии, пока мисс Месонье не начала демонстрировать характерные признаки - потерю памяти и расширенные зрачки. Как только заражение подтвердилось, мы ликвидировали ее, с почетом.
Проклятое оцепенение наконец спало, в груди зарождались ярость и горе.
- У нас свежая кровь в кабине трейлера и на асфальте вокруг; и два трупа, которые необходимо утилизировать.
- Группа зачистки не сможет к вам приблизиться, пока вы не загрузите предварительные результаты анализа крови всех выживших членов группы. И пока не пройдете повторного обследования на предложенных сотрудниками ЦКПЗ приборах, вам не смогут предоставить помощь, - предупредил мой собеседник, уже гораздо более строгим тоном.
Два трупа и свежая кровь на дороге неподалеку от Мемфиса могли привести к очень серьезной вспышке вируса. Мы оба знали об этом. Это нужно было предотвратить.
- Поняла. - Мой наладонник пискнул, предупреждая о входящем звонке. - Сэр, могу я спросить, как вас зовут?
- Джозеф Уинн. Держитесь, мисс Мейсон, наши люди скоро будут у вас.
- Спасибо, Джо.
- Защити вас Господь.
Связь прервалась. Я переложила прибор в левую руку.
- Джорджия слушает.
Ко мне бежал Шон, прижимая к груди анализаторы. Я протянула правую ладонь, и брат кинул мне один из них. Это не просто так: существует великое множество простых способов проверить, не началось ли заражение. Если мы в состоянии бросать и ловить предметы, то, скорее всего, пока чисты. Шону явно полегчало, когда я схватила прибор.
Из трубки послышался пронзительный от волнения голос сенатора:
- Джорджия, что такое? Поступило сообщение об аварии. Вы в порядке?
- Здравствуйте, сенатор.
Я кивнула Шону, и он положил второй анализатор на землю возле Рика. Потом мы, как обычно, одновременно скинули крышки со своих устройств. Привычные действия всегда успокаивают.
- Боюсь, что нет, сэр. Но ЦКПЗ уже направило к нам отряд зачистки. Как только получим соответствующее разрешение, понадобится новый трейлер и люди, которые смогут погрузить оборудование. - Я на мгновение замолкла. - А также новый водитель. У Рика нет лицензии класса А, а я не хочу оставлять мотоцикл.
Райман надолго замолчал. Я плечом прижала наладонник к уху, высвободив руки, и одними губами прошептала Шону: "Раз, два". На "два" мы оба прижали указательные пальцы к анализаторам: я - к его, он - к моему. Иголка проткнула кожу, и я поморщилась, чуть не выронив коммуникатор.
Привычно замигали индикаторы: красный-зеленый.
- Джорджия… А Чак?..
Я закрыла глаза, чтобы не видеть этих проклятых огоньков.
- Простите, сенатор.
Он снова замолк.
- Джорджия…
- Да, сенатор?
- Баффи, она же была…
- Трейлер опрокинулся, и боюсь, нам не удалось спасти тех, кто был внутри.
- Боже мой, Джорджия, мне так жаль.
- Мне тоже, сэр. Мне тоже. Вы можете послать сюда новый трейлер и водителя и предупредить остальных участников автоколонны, что мы по понятным причинам задерживаемся? Мы возле Мемфиса. Можете отследить по навигатору.
- Вышлю необходимое в ближайшие десять минут.
Опять пауза, еще более длинная, чем две предыдущие. Когда Райман наконец заговорил, я удивилась: никогда прежде не слышала в его голосе такой усталости, даже когда мы сообщили ему о смерти Ребекки.
- Джорджия, а остальные… вы уже…
- Как раз сейчас ждем результатов анализа. Если что-нибудь поменяется, перезвоним.
- Спасибо. Полагаю, мне лучше сейчас не мешать.
- Да, сэр.
- Помоги тебе Боже, Джорджия Мейсон.
Сенатор повесил трубку, я даже не успела попрощаться. Опустив наладонник, я открыла глаза, но все еще не решалась посмотреть на индикаторы - вместо этого глядела на Шона.
- Обещал выслать помощь.
- Хорошо. Мы чисты.
Я наконец-то осмелилась проверить - зеленый. Судорожно вздохнула, потом еще раз, кивнула.
- Прекрасно. Рик, нужен твой анализ.
- Что? - Казинс поднял голову, взгляд у него был совершенно пустой.
- Анализ крови. Рядом с тобой на земле лежит прибор. Служба зачистки не сможет к нам приблизиться без этих результатов, мы должны быть либо чисты, либо мертвы.
Ранку на пальце пощипывало от антисептика, я потрясла рукой и нажала кнопку на донышке анализатора. Таким образом активизируется встроенный передатчик, который отправляет результаты в базу ЦКПЗ. Вручную его нужно запускать только в случае отрицательного результата. Обычно-то Центру по контролю заболеваний плевать, что вы не собираетесь превращаться в зомби. А вот данные Баффи они получили автоматически, как только на приборе зажегся красный индикатор. О заражении ЦКПЗ узнает в ту же секунду. Дезактивация передатчиков преследуется по закону.
Шон последовал моему примеру, а потом снял с пояса пластиковые мешки для утилизации биологически опасных отходов и положил туда наши приборы, каждый отдельно. Мой вручил мне. Мы, снова одновременно, закрыли контейнеры и приложили к уголкам большие пальцы - так, чтобы остались отпечатки. Теперь, если попытаться вскрыть пакет, шов станет ярко-красным. И тогда его содержимое уже не будет расцениваться как доказательство, а наоборот, вызовет закономерные подозрения.
- Я… я не уверен, что смогу, - сглотнул Рик. - Баффи…
- Баффи мертва, Чак тоже. Мы должны точно знать, что ты чист.
Я отдала свой пакет брату, присела на корточки рядом с Казинсом, подобрала его анализатор и отщелкнула крышку.
- Давай. Ты знаешь правила. Всего один маленький укол.
- А что, если загорится красный?
- Тогда мы посидим с тобой, пока не приедут сотрудники ЦКПЗ. У них анализаторы гораздо лучше наших. Они уже выехали. - Я старалась говорить убедительно.
Хотелось плакать. Но нельзя. Рик, похоже, на грани. Если заплачу, он совсем потеряет голову.
- Пока ты не начнешь превращаться, мы ничего не предпримем.
- Если загорится красный индикатор, вы должны действовать немедленно, - неожиданно спокойно и решительно ответил журналист. - Я хочу, чтобы меня сразу же застрелили, пока не понял, что происходит.
- Рик…
Он прижал большой палец к анализатору.
- Джорджия, я не потому перепугался, что ты ее застрелила, а потому, что ей пришлось зайти так далеко. - Казинс поднял голову и посмотрел на нас с братом. - Мой сын успел превратиться до того, как умер. Пожалуйста, сделайте мне одолжение, пристрелите, пока я еще помню собственное имя.
- Конечно.
Я отошла и встала поближе к Шону. Он обнял меня одной рукой, а вторую положил на кобуру с пистолетом. Если сегодня потеряем еще одного члена команды, стрелять буду не я. Иногда вину нужно делить пополам.
- Рики-дружок, а я и не знал, что у тебя был сын, - голос Шона звучал почти весело. - Что ты нам еще интересного о себе не рассказал?
- Предпочитаю носить женское белье, - фыркнул Рик, а потом слегка улыбнулся. - Я вам как-нибудь покажу его фотографию. Из-за него… из-за него я и ушел из печатных СМИ. Слишком многие его помнили, знали его мать. Слишком многие стали смотреть на меня по-другому после их смерти. Я все еще любил новости, но не хотел там работать. Поэтому нашел другой способ рассказывать читателям истории.
Мигали индикаторы - красный-зеленый.
- А как звали твоего сына? - спросила я.
- Итан. - Улыбка Рика стала грустной. - Итан Патрик Казинс, в честь моего отца и дедушки моей жены. Ее звали Лиза. Мою жену. Лиза Казинс. Красавица. И улыбка у нее была потрясающая.
Он закрыл глаза. Индикаторы перестали мигать.
- Мы запомним их имена ради тебя, если когда-нибудь до этого дойдет, - сказала я, - но не сегодня. Ты чист.
- Чист? - Казинс открыл глаза и удивленно посмотрел на анализатор, словно видел его впервые в жизни, а потом медленно-медленно нажал на кнопку передатчика. - Чист.
- И это просто здорово, потому что я ни за что на свете не соглашусь возиться с этой твоей шелудивой кошкой, - обрадовался Шон.
- Точно. - Я протянула коллеге руку и помогла ему подняться с земли. - Шон бы выкинул ее из окошка на первой же стоянке для трейлеров.
- Не говори глупостей, Джордж, - проворчал брат. - Я бы не стал выкидывать ее на первой попавшейся стоянке, я бы выбрал такую, где есть объявление "Осторожно, злая собака". Не могу же я оставить бедняжку Лоис совсем без друзей.
Мы с Риком обменялись изумленными взглядами, а потом рассмеялись. У меня по щекам катились слезы. Я подняла Казинса на ноги и обхватила его за плечи, чтобы самой не упасть. Шон подошел и обнял нас, зарывшись лицом в мои волосы. Он тоже смеялся и одновременно плакал. Я это видела, а вот Рику видеть совершенно не обязательно. Некоторые тайны не нужно никому рассказывать.
Так мы и стояли, пока не услышали шум двигателей. Служба зачистки. Мы торопливо отошли друг от друга, пытаясь восстановить душевное равновесие. Рик вытер лицо рукой, Шон смахнул слезы, а я пригладила волосы и поправила черные очки. Кивнув брату, выступила вперед и вытянула руки: в одной - мешок с анализатором, в другой - лицензия со встроенным маячком.
Машины остановились, не доезжая двадцати ярдов до моего байка. Да, мемфисское отделение ЦКПЗ шутки шутить не собиралось. Послали полную бригаду: два стандартных джипа для перевозки личного состава (прозрачные, с армированной броней), белый медицинский фургон (почти в два раза больше нашего) и два зловещего вида панцирных аппарата - огромные, ярко-оранжевые, с красными эмблемами биологической угрозы на боках. Журналисты называют такие "огненный грузовик": длинные шланги предназначались не для воды, из них в случае чего польется жуткая смесь высококачественного напалма, смешанного с концентрированным инсектицидом. После такого душа остается абсолютно стерильная поверхность. Почва на несколько десятилетий станет непригодной для земледелия, погибнет все живое в округе, но зато территория будет чиста.
Один из сотрудников службы, сидевший в первом джипе, поднял к губам микрофон.
- Положите анализаторы на землю и сделайте шаг назад. Вместо них мы выдадим новые. Не пытайтесь приблизиться к нашим сотрудникам. Любое резкое движение - и мы вас пристрелим.
Фары машин слепили меня даже через черные очки. Я подняла ладонь, в которой была зажата лицензия, и прикрыла ею глаза.
- Джо, это вы?
- Угадали, милая, - чуть более дружелюбно откликнулся мужчина. - Просто выйдите вперед и положите приборы, хорошо?
- Я вместе с прибором положу свою лицензию. Там важные медицинские данные.
Если они заставят меня сейчас снять очки, я, скорее всего, потеряю зрение.
Из громкоговорителя послышался другой голос - на этот раз женский и гораздо более строгий.
- Мисс Мейсон, мы знаем о вашем ретинальном синдроме. Пожалуйста, выполняйте наши инструкции.
- Да выполняем, выполняем! - прокричал Шон.
Он бросил на землю пакет с анализатором, а сверху лицензию. Я последовала его примеру, хотя постаралась сделать это аккуратнее, последним был Рик. Потом мы начали пятиться назад.
Успели отступить на несколько шагов, но тут Джо приказал:
- Довольно, милые. Теперь держитесь.
Открылась дверь медицинского фургона, и оттуда появились три сотрудника службы в специальных костюмах, защищающих от биологической опасности. Слышно было, как пыхтят генераторы, нагнетающие избыточное давление, которое не давало частицам извне проникать внутрь костюма.
Люди двигались удивительно проворно: явно проработали в этих громоздких нарядах не одну сотню часов. Забрали наши анализаторы и лицензии и положили вместо них три новых прибора, а потом удалились обратно в фургон.
- Пожалуйста, подойдите, распечатайте анализаторы и не двигайтесь с места, пока не получите отрицательных результатов, - велел Джо.
- Мы в такую игру в детстве играли, - пробормотал Шон, - когда надо выполнять указания ведущего.
- Только в моем детстве у ведущего обычно не было за спиной грузовика с напалмом, - отозвался Рик.
- Слабак.
Сотрудники ЦКПЗ оставили нам Эппл ХН-229, почти самую навороченную модель. Брат едва слышно присвистнул.
- Как о нас пекутся.
- Вроде того.
Я подняла устройство, сломала пломбу и сняла пластиковую крышечку. Нужно было засунуть туда всю руку целиком, до самого запястья. Как минимум пятнадцать иголок. Поморщившись, я закатала рукав.
Ободранную ладонь приятно охладил антисептик, но уже через мгновение в нее впились иглы. Сейчас начнется поиск вируса в крови, тщательный анализ. Замигали индикаторы - красный-желтый-зеленый.
Я сфокусировала на них все свое внимание без остатка (ведь сейчас от них зависела моя жизнь), поэтому даже не услышала, как кто-то в специальном костюме подошел ко мне сзади. Шею кольнуло. Тело сковало ледяное оцепенение, и я упала.
Последнее, что увидела, - цепочку зеленых огоньков, потом глаза закрылись, и все исчезло.
…когда я ушел из традиционных СМИ в онлайн-журналистику, мне бессчетное количество раз задавали один и тот же вопрос: "Почему?" Почему бросил успешную карьеру и сунулся в совершенно новую для себя область, где все профессиональные навыки не только вызовут насмешки, но и серьезно помешают? Почему человеку в здравом уме и твердой памяти (а меня именно таким обычно и считают) вздумалось вдруг так поступить?
У меня обычно была готова на этот случай красивая и удобная отговорка: мол, захотелось испытать себя и я твердо верю в необходимость рассказывать людям правду. Хотя последнее утверждение, безусловно, верно - я действительно считаю, что людям необходимо рассказывать правду, и именно этим и занимаюсь по сей день.
Я женился рано. Ее звали Лиза - умная, красивая, мы были безумно влюблены. Обвенчались еще студентами. Я собирался стать журналистом, а она - учительницей. Но с преподавательской карьерой пришлось повременить: ведь спустя три дня после выпуска мы получили положительные результаты теста на беременность. Мы очень обрадовались этим результатам. Пожалуй, последний раз в жизни нас порадовали результаты теста.
Наш сын, Итан Патрик Казинс, родился пятого апреля 2028 года. Весил восемь фунтов и две унции. Стандартная медицинская проверка выявила повышенный уровень Келлис-Амберли. Собственная мать, сама того не ведая, обрекла его еще до рождения. Последующее обследование показало, что в ее яичниках находились вирусные резервуары. На ее здоровье это никак не влияло, а вот нашему сыну повезло меньше.
Я счастливый человек: я прожил вместе со своим сыном девять прекрасных лет, хотя приходилось все это время соблюдать многочисленные предосторожности и карантинные нормы. Он любил играть в бейсбол. Перед своим последним Рождеством написал в письме Санта-Клаусу: "Пожалуйста, подари мне лекарство, чтобы мама и папа больше не расстраивались". Спонтанная амплификация произошла спустя два месяца и шесть дней после его девятого дня рождения. Мертвое тело при посмертной проверке весило шестьдесят два фунта и шесть унций. Лиза покончила жизнь самоубийством. А я? Я сменил профессию.
Но выбрал такую, где можно по-прежнему говорить людям правду.
из блога Ричарда Казинса
"Другая правда",
21 апреля 2040 года.
Девятнадцать
Я проснулась в белой комнате, на белой кровати и в белой пижаме. Белый запах хлорки щекотал нос. Села на постели и тут же, ахнув, инстинктивно зажмурилась: на потолке ярко горели лампы. Только потом до меня дошло: я же лежала на спине с открытыми глазами, смотрела прямо на них, но совершенно не чувствовала боли. Пониженная чувствительность - один из ранних признаков амплификации Келлис-Амберли. Люди из ЦКПЗ поэтому на нас напали? Я в какой-нибудь мерзкой лаборатории? Про них ходило столько разных слухов, может, кое-что из этого и правда?
Осторожно потрогала лицо. Пальцы нащупали тонкую полоску, которая закрывала глаза и крепилась на переносице и висках; невероятно легкий пластик, почти не ощутимый. Знакомая штука - их уже лет пятнадцать используют в больницах: защитный поляризованный блокиратор ультрафиолетовых лучей, специально для страдающих ретинальным КА. Они баснословно дорогие (одна такая добавит к счету за госпитализацию долларов пятьсот, и это с учетом страховки) и очень хрупкие. Зато просто потрясающе фильтруют свет - ничего лучше ученые пока не придумали. Я немного успокоилась: значит, не амплификация. Меня всего-навсего похитил ЦКПЗ.
Слабое утешение, но все же.
Кроме меня в комнате никого не было. Белая кровать, белое постельное белье, белая тумбочка со специальными резиновыми накладками на уголках (такую не удастся использовать в качестве оружия) и огромное темное зеркало во всю стену. Я прищурилась - за стеклом просматривался пустынный коридор. За мной никто не наблюдал. Еще одно очко в пользу моего "не-зомби" состояния. Зараженного обязательно караулили бы охранники, хотя в принципе логичнее было бы сразу пристрелить.
Я смогла заглянуть за "зеркало" только благодаря ретинальному КА. Для обычных людей подобное стекло непроницаемо, и невидимые врачи могут спокойно наблюдать за ситуацией. В прошлом остались тяжелые мониторы и громоздкое оборудование, теперь в палатах вы найдете только гладкие поверхности, ячеистые сети для сенсоров и невидимые беспроводные датчики. И пациентам удобнее, и докторам не надо лишний раз входить в комнату, где больной каждую минуту может подвергнуться амплификации. Профессия медика и так считается не самой безопасной, и многие выбирают что-нибудь понадежней, например, журналистику.