Так откуда ты возвращаешься и почему босиком?
«Рассказать ему, что ли? – размышляла Вера. – Нет. Опасно. Еще решит, что я психическая, да и высадит. Лучше придумать что-нибудь более нейтральное. Полуправду, скажем».
– Я тут у одного была… В гостях. Ну, он ко мне и полез… На предмет более тесного знакомства. Я ему по башке сковородкой влепила, и ходу!
– Понятно. А почему босиком?
– Сковородкой-то я его треснула, да не вырубила, только оглушила малость. Он очухался, и на меня. Я, конечно, ходу. И про туфли забыла…
– Так-так, – недоверчиво произнес Виктор.
– И вот что еще, – смущенно произнесла Вера. – Я у него сумочку свою забыла. А в ней ключи от квартиры. Как теперь в нее попасть, не знаю.
– А что, дома никого нет?
– Одна я живу.
– Ах, одна! И запасных ключей у тебя нет?
– Есть, да за ними ехать нужно.
– Так давай отвезу.
– Нет! – твердо произнесла Вера. – Не хочу вас обременять. Я как-нибудь до утра в подъезде перекантуюсь.
– Ну, ты даешь! В подъезде! Ты же мокрая вся… И зуб на зуб не попадает. – Виктор взглянул на часы. – Половина четвертого. Да, за ключами ехать не с руки. Слушай, может, у меня переночуешь?
– Спасибо! Но я уж лучше как-нибудь сама.
– Боишься?
– Чего мне бояться.
– Ну, что… того… Поведу себя, как твой дружок.
– Какой дружок? Ах, это… Да, боюсь!
– А зря.
– Вы что же, импотент?
Виктор засмеялся:
– Пока что нет. Но заверяю: посягать на твое целомудрие не собираюсь.
«Ого, какие слова знает, – с уважением подумала Вера. – «Посягать на целомудрие». Интересно, кто он такой?»
«Вот поезжай к нему и разберись», – заметил внутренний голос.
– А жена что скажет? – начиная сдаваться, поинтересовалась Вера.
– Жена? Она в данный момент отсутствует. Один я ныне. Совсем один!
– Ну вот… Я так и знала!
– Думаешь, заманиваю? Никоим образом! Просто хочу помочь. Я так для себя решил: если каждый день буду помогать хоть одному человеку, то после смерти дорога в рай мне обеспечена.
– И что же, сегодня еще никому не помогли?
– Сегодня только начинается.
Теперь автомобиль катил по совсем знакомым местам. Перед ней родная улица Римского-Корсакова. Сквозь частую сетку дождя Вера разглядывала мертвые силуэты зданий. Ни огонька, ни человеческой фигуры…
– Вот мой дом! – воскликнула она, указывая рукой во тьму.
Виктор притормозил, вопросительно взглянул на девушку:
– Так выходишь? Или все-таки ко мне поедем?
Вера напряженно думала. С одной стороны, спать в подъезде, приткнувшись к холодной стене, ей не улыбалось, но, с другой, провести ночь в доме совсем незнакомого человека тоже казалось «не с руки». Он обещает, что приставать не будет, а как обернется на самом деле?
– Ладно, – решилась Вера, – поехали к вам.
– Вот и отлично.
Через минуту машина свернула в переулок и почти сразу же остановилась перед воротами. В свете фар Вера видела высокий кирпичный забор с колючей проволокой, тянущейся по верхнему краю.
Виктор извлек из кармана маленький пульт, нажал на кнопку. Жалюзи ворот поползли вверх. Машина медленно въехала во двор. Громко залаяла собака. Над крыльцом горел яркий фонарь, и в его свете Вера увидела кусок заросшего газонной травой двора, вымощенную площадку перед домом, которую замыкал вольер, затянутый железной сеткой.
– Тише, Цезарь! – отворив дверцу, крикнул Виктор. – Спокойно! Свои!
Он вылез из машины и поманил пальцем Веру. Тут же к хозяину бросилась громадная лохматая собака.
– Ну-ну, успокойся! – Он потрепал животное по голове. Собака, негромко зарычав, метнулась к Вере, но не тронула ее, только наступила на голую ступню. Девушка тихонько охнула.
– Все, Цезарь! Все! Иди на место! Что он вам сделал? – всполошился хозяин.
– На ногу наступил.
– Ах, мерзавец такой!
– Мне вовсе не больно.
– Сомневаюсь. В нем почти сто килограммов. Он вам, наверное, отдавил ее. Идемте скорее в дом.
Солидно пророкотал замок, дверь отворилась, вспыхнул свет. Вера очутилась в просторной прихожей, одна из стен которой оказалась сплошным зеркалом. Вера мельком глянула на себя. Ничего более нелепого и представить было невозможно. Мокрые волосы сосульками свисают по сторонам головы, вокруг глаз круги, лицо удрученное и растерянное. Бесформенный свитер висит мешком, брюки пузырятся на коленях… Да в придачу босая. Вид, что и говорить, жуткий. Сейчас бы, не мешкая, в ванну.
Словно прочитав ее мысли, новый знакомый поинтересовался:
– Душ принять не желаете?
– Но у меня… Мне не во что переодеться.
– Я дам.
И вот уже Вера стоит под тугими горячими струями. Блаженство! Только сейчас, под обжигающим душем, она почувствовала, насколько устала. Устала так, что едва держалась на ногах. Кое-как ополоснувшись, Вера выбралась из кабины, вытерлась, набросила на себя предусмотрительно приготовленный махровый халат и, не думая больше ни о чем, поплелась из ванной. Спать! Теперь только спать!
– Может быть, перекусите? – спросил встретивший в дверях Виктор.
– Нет, спасибо. Мне бы прилечь…
– Идемте.
Вера вошла в какую-то комнату, увидела застеленную тахту или кушетку и, рухнув на нее, тут же отключилась.
Проснулась Вера от раздавшегося за окном гулкого собачьего лая. Приподнялась на локте, не совсем понимая, где находится, но тут же вспомнила минувшую ночь. Она в доме у Виктора. На ней все тот же халат, в котором она покинула ванную комнату, однако сверху шикарное пуховое одеяло. По всему видать, этот Виктор далеко не беден. Ну, да ладно. Первым делом, конечно, нужно отыскать ключи от квартиры. Для этого необходимо позвонить Грише и попросить принести их. А потом? Как быть с работой? Если верить секретутке, она, то есть Вера, напала на Павла Борисовича и причинила ему телесные повреждения. Значит, на работу ей ходу нет. Потом она сбежала из больницы… Но ведь там ее хотели… Ах, нет, нет! И вспоминать противно. А если ее уже ищут? И возле дома ждет засада? Что же делать? Что делать?!
Вера рывком поднялась со своего ложа. Огляделась. Обычная комната. Зелененькие обои. За окном моросит унылый осенний дождик. Тоска. На душе кошки скребут. Где же выход? Может быть, рассказать обо всем этому Виктору, а вдруг поможет?
Вера робко толкнула дверь, на цыпочках, вышла в коридор и очутилась перед лестницей, ведущей на первый этаж.
– Проснулись, – услышала она. Внизу стоял Виктор и вопросительно глядел на нее. – Если проснулись, тогда спускайтесь. Завтракать будем.
Вера сидела на кухне. Перед ней стояла дымящаяся чашка кофе, на тарелке лежали свежие рогалики, рядом стояла масленка, на других тарелках имелись нарезанные колбаса и сыр. Она отхлебнула из чашки. Кофе был таким, какой она любила, очень горячий и едва сладкий.
– А рогалики откуда? – спросила она, намазывая один маслом.
– В магазин сгонял.
– Сами?
– Ну, естественно. Прислугой пока не обзавелся. Так что же все-таки с вами случилось?
– Я же, кажется, рассказывала ночью…
– Да, рассказывали.