— Мы не курим и не выпиваем, — поправился Булле.
— Иногда я могу выкурить сигару, — признался доктор Проктор. — Или выпить бокал красного вина.
— Карамельный пудинг! — воскликнул Булле. — Я прекрасно помню, как фрекен Стробе сказала, что любит карамельный пудинг.
— Но мы не знаем, любит ли его Гальваниус, — заметила Лисе. — Это проблема. Мы ничего не знаем о нем, кроме того, что он странный.
— Подождите, — выпалил Булле. — Доктор, когда мы рассказали, что Гальваниус заснул прямо на уроке, вы сказали, что он необычная личность. Так вы с ним знакомы?
— Мы с ним в одно время учились в Париже.
Я на химическом, он на биологическом. Но это все дело давнее, что прошлое ворошить…
— Выкладывайте! — закричал Булле. — Что с ним произошло тогда?
— Он как-то по глупости взял кое-что с моей полки в нашем общем холодильнике. Продолжать?
— Нет! — хором сказали Лисе и Булле.
Доктор Проктор вздохнул.
— Грегор выпил из моего кувшина, он думал, что это апельсиновый сок, но в действительности это был Эликсир силы, который я тогда изобрел.
— Эликсир силы! — воскликнул Булле. — Роскошно! Что вы туда намешали?
— Ничего особенного. Это была смесь вытяжек из тел разных животных. — Доктор Проктор прикрыл глаза и стал загибать пальцы. — Так… из тела тигровой акульей мыши, лемминга норвежского типа «А» и… да, еще находящейся на грани истребления лягушки-носорога. Я добавил также анаболоидных астериодов. И наконец, еще сверхжгучего мексиканского громового перца.
— Чтобы эликсир сильнее действовал?
— Нет, просто для вкуса. К сожалению, Управление здравоохранения Франции категорически запретило этот эликсир.
— Но почему же? — возмущенно воскликнул Булле. — Такой замечательный напиток!
— Там было слишком много красителя Е-восемнадцать, — вздохнул профессор.
— И значит, господин Гальваниус выпил этот эликсир? — спросила Лисе.
— К сожалению, да, — сказал доктор Проктор. — И результат получился… — он поискал нужное слово, — интересный. Думаю, поэтому Грегор и стал учителем труда и художественного воспитания, а не учителем биологии. Но хватит о Грегоре. Давайте выясним, как гипнотизируют людей!
Они снова принялись усиленно думать. Но ответа не находили.
— Я сдаюсь, — сказал наконец Булле.
— Гм, — протянул доктор Проктор. — Давайте тогда подумаем о том, что все остальные делают, а мы не делаем.
И они стали думать на эту тему. Усиленно. Потом еще более усиленно. Но и это не помогло.
— На сегодня хватит думать, — сказал доктор Проктор и зевнул. — Давайте-ка ложиться спать.
А думать будем завтра.
Лисе и Булле стояли на Пушечной улице и только собрались пожелать друг другу спокойной ночи, как вдруг Лисе что-то вспомнила:
— Подожди! Мои родители и твоя мама загипнотизированы. А еще Трульс и Трюм, правда?
— Да…
— Господин Ик! Вот что у них общее!
— Что это значит?
— Думай! — прошептала Лисе и посмотрела по сторонам, как будто боялась, что в темноте их кто-то услышит. — Все они были на родительском собрании у Грегора Гальваниуса или присутствовали на уроке труда и художественного воспитания!
— Вот я чурбан! — сказал Булле.
— И правда ведь! Надо узнать, что же тогда произошло. Придется устроить нашим родителям допрос.
— Допрос? — удивилась Лисе. — Какой еще допрос?
— Допрос третьей степени, конечно, — сказал Булле и радостно потер руки. — Иди выпытывай у своих родителей, а я у моей мамы. Поговорим завтра. Ха-ха!
И с этими словами Булле вбежал в желтый дом, в окне которого Лисе заметила пляшущие отсветы телеэкрана. Лисе посмотрела на свой дом. Как можно допрашивать своих родителей?
Она взяла себя в руки, зашла во двор, открыла дверь и вошла в гостиную, где ее родители сидели перед телевизором.
— У меня есть к вам кое-какие вопросы, — сказала она.
Ее родители не ответили и даже не обернулись, они пристально смотрели на экран, где маячило хорошо знакомое Лисе лицо.
— Вас загипнотизировали, — произнесла Лисе громко и отчетливо.
— Тсс, — сказал папа-комендант.
— Тсс, — сказала мама-комендантша.
— Это сделал господин Ик? Я хочу сказать, господин Гальваниус?
— Тише, Лисе, — сказала мама. — Ты что, не видишь, что к народу обращается наш вождь?
Лисе еще раз посмотрела на экран.
— Во-первых, у нас в Норвегии нет никаких вождей, у нас есть король и премьер-министр. А во-вторых, это не вождь, а всего лишь Халлвар Теноресен.
Родители повернулись к ней с бледными серьезными лицами и хором спросили:
— Всего лишь?
— Да, — сказала Лисе. — Поющий мануальный терапевт из шведского Йёнчёпинга.
— Лисе, — начала мама тоном, который всегда предвещал строгий выговор. — Я попросила бы тебя внимательней следить за текущими событиями в новостях. Халлвар Теноресен был избран вождем Норвегии и всех принадлежащих ей колоний… — она посмотрела на часы, — четыре часа назад. Где ты была? На Луне?
— В известном смысле, да, — пробормотала Ли-се. — А как это произошло?
— Они попросили позвонить им и проголосовать, — сказал папа. — Теноресен одержал победу и переселился во дворец. Премьер-министр, правительство и король потерпели поражение и отправились по домам. Теперь все вопросы решает вождь Теноресен.
— Вопросы решает поющий мануальный терапевт? — не поверила своим ушам Лисе.
— Аллилуйя, — сказала мама.
— Но как же король? Он ведь живет во дворце.
— Он отправился в изгнание за границу, — сказал папа.
— В какую еще заграницу?
— В Эр-ю-тэ.
— В Эр-ю-тэ? — Лисе покопалась в памяти, вспоминая уроки географии.
— В Республику Южный Трёнделаг. У него там дачный домик.
— Южный Трёнделаг стал заграницей?
— Конечно, — сказал папа. — А теперь помолчи!
— Я хочу знать, загипнотизировал вас Гальваниус или нет!
Но родители опять погрузились в речь Теноресена.
— Норвегия есть маленький страна, — вещал Теноресен. — И в ту же время она, как сказать поэт, есть страна героев. Наша страна кажется маленький. Но я обещать, что с ваша помощь она становиться более большой. Норвежская Держава скоро делаться такой же большой, как все другие державы есть.
— Норвежская Держава? — поразилась Лисе. — Он изменил название нашей страны?
— Тсс! — хором шикнули родители.
Теноресен заговорил громче:
— Скоро Норвежская Держава и ее колонии будет простиратися от пустыня на юг до полюс на север.