— Я смог бы играть на трубе.
— Ты никогда не будешь играть ни в каком оркестре! — крикнула ему Ева. — Кому нужен трубач такого роста, что его не видно из-за большого барабана? Ни в одном оркестре нет такой маленькой униформы!
Булле надел в коридоре крохотные башмаки и вышел на лестницу, встал в позу, крепко сжал губы, приложил к ним трубу и исполнил мелодию, которой его научил дедушка. Это был утренний военный сигнал, который означает «Подъем» и будит даже любителей поспать.
— Стройся! — крикнул Булле, закончив играть (дедушка научил его и этому). — Ноги вместе, гляди веселей! Приготовиться к утренней поверке, к исполнению королевского гимна. СМИР-Р-НО!
Мужчины, разгружавшие фургон, застыли по стойке «смирно» на гравийной дорожке у дома, держа в руках мамин пятиместный диван. Несколько секунд было так тихо, что слышалось только пение птиц и шум мотора мусоровоза, проезжавшего в это время по Пушечной улице.
— Интересно, — раздался вдруг веселый голос с легкой картавостью. — На улице появился еще один комендант.
Булле обернулся. К деревянному забору соседнего дома прислонился высокий худой мужчина. Его седые волосы были такими же длинными и неухоженными, как и трава в его садике. Синее пальто напоминало халат учителя труда из школы, в которой раньше учился Булле. Очки на носу больше походили на очки для плавания. Булле подумал, что если это не рождественский гном, внезапно постройневший, то это точно чокнутый профессор.
— Я вам мешаю? — спросил Булле.
— Напротив, — улыбнулся взъерошенный. — Я вышел посмотреть, кто так хорошо играет. Эти звуки разбудили во мне приятные воспоминания о плавании по реке во Франции много-много лет назад.
— Плавании? — спросил Булле.
— Именно так. — Профессор мечтательно закрыл глаза от яркого солнца. — На судне, плывшем по реке, были я, мой мотоцикл и множество коз. Солнце садилось, подул ветер, поднялись волны, и козы принялись громко блеять. Этот звук я не забуду никогда.
— Привет, — сказал Булле. — Меня зовут Булле. Что можно сказать про такое имя?
— Вряд ли что-то можно сказать, — картаво проговорил профессор. — Если только ты сам что-нибудь не скажешь, конечно.
Вот так Булле встретился с доктором Проктором. Доктор Проктор не был рождественским гномом. Он был чокнутым профессором. Ну, скажем, почти чокнутым.
Глава 3. Первое тестирование порошка
— Меня зовут доктор Проктор, — представился профессор. Из-за его картавости эта фраза напомнила звучание плохо смазанной газонокосилки. — Я — чокнутый профессор. Ну, почти чокнутый.
Он сердечно рассмеялся и стал поливать буйно растущую траву из зеленой лейки.
Булле, большой любитель интересных бесед, отставил трубу, спустился с лестницы и подбежал к забору:
— А почему вы думаете, что вы почти чокнутый, господин Проктор?
— Доктор Проктор. Ты когда-нибудь слышал о профессоре, который хотел изобрести порошок от сенной лихорадки, а вместо этого изобрел ветрогонный порошок? Нет? Я так и подумал. Безумная история, правда?
— Как посмотреть, — сказал Булле и запрыгнул на забор. — А что делает ваш ветрогонный порошок? Люди перестают пускать ветры?
Профессор засмеялся еще громче.
— Если бы дело было так, кто-нибудь купил бы у меня этот порошок. — Он перестал поливать и задумчиво почесал бороду. — Интересно ты говоришь, Булле. Если бы порошок останавливал это дело, люди могли бы брать его с собой, отправляясь в гости или на похороны.
Если бы порошок останавливал это дело, люди могли бы брать его с собой, отправляясь в гости или на похороны. Есть много таких мест, где крайне нежелательно пускать ветры. Я об этом не подумал.
Он бросил лейку в траву и направился к своему синему домику.
— Интересно, — бормотал он на ходу. — А что, если перевернуть формулу?
— Подождите! — закричал Булле. — Подождите, доктор Проктор!
Он спрыгнул с забора и упал в высокую траву, а когда встал, то не увидел профессора — только синий домик и лестницу вниз к открытой двери в подвал. Булле подбежал к двери со всей быстротой, с какой его могли принести короткие ножки. Внутри было темно, но он услышал стук и царапание. Булле постучал по косяку двери.
— Входи! — закричал профессор из подвала.
Булле вошел в полутемный подвал. Он увидел у стены старый разобранный мотоцикл с коляской. И еще — полку с фигурками Микки-Мауса и стеклянную банку со светло-зеленым порошком и этикеткой, на которой очень большими буквами было написано: «Светло-зеленый порошок доктора Проктора». А ниже буквами поменьше: «Блестящая идея, которая может сделать мир немного веселее».
— Это и есть ветрогонный порошок? — спросил Булле.
— Нет, это всего лишь фосфоресцирующий порошок, от которого ты начинаешь светиться, — ответил доктор Проктор из темного угла подвала. — Еще одно мое неудачное изобретение.
Профессор появился из темноты с зажженным фонариком в одной руке и маской для подводного плавания в другой.
— Возьми эту маску для защиты. Я перевернул процесс, он пойдет в обратном направлении. Закрой дверь и будь осторожен. Все подсоединено к этому выключателю.
Булле надел на голову маску и закрыл дверь.
— Спасибо, — сказал профессор и повернул выключатель.
Загорелся свет, одновременно что-то затряслось, заскрипело, загудело, завыло в многочисленных железных трубках, соединявших бочки, резервуары, банки, пробирки и стеклянные сосуды.
— Не забудь пригнуться, если будет взрыв! — крикнул доктор, заглушая весь этот шум.
Из стеклянных сосудов начали подниматься пар и дым.
— Слушаюсь! — крикнул Булле, и в тот же момент раздался взрыв.
Взрыв был такой силы, что Булле показалось, будто его уши вдавились в голову, а глаза выскочили. Свет погас, стало совершенно темно. И очень тихо. Булле нашел на полу карманный фонарик и посветил на профессора, который лежал на полу, закрыв руками голову. Булле хотел что-то сказать, но, не услышав своего голоса, решил, что оглох. Он сунул указательный палец правой руки в левое ухо и покрутил им. Потом попробовал что-то сказать. Теперь он мог слышать что-то, но только очень далеко, как будто барабанные перепонки у него были намазаны слизью от слоновых улиток.
— Это самый громкий звук, какой я слышал в своей жизни! — крикнул он.
— Эврика! — крикнул доктор Проктор.
Он встал, стряхнул с куртки пыль, сорвал с себя очки. Только сейчас Булле понял, что это не очки для плавания, а мотоциклетные очки. Лицо профессора стало черным, как сажа, кроме двух кругов вокруг глаз, которые раньше были закрыты очками. Он бросился к одной из трубок и вылил содержимое в стеклянный сосуд с ситечком наверху.
— Смотри! — сказал доктор Проктор.
Булле увидел в ситечке тонкий голубой порошок.
Профессор подцепил немного порошка чайной ложкой и положил себе в рот.
— Мм, — сказал он. — Вкус тот же самый.
Потом он сжал зубы и закрыл глаза. Булле заметил, как покраснело лицо профессора под покрывающей его сажей.
— Что вы делаете? — спросил Булле.