Эти жрицы прибыли из Абидоса для исполнения ритуала богини Пахт, а потом вернутся в свой храм.
— И раньше вы ее не видели?
— Нет, она, вероятно, новенькая. Главное — забудь ее.
— Потому что она из Золотого Круга Абидоса?
Текхат нахмурила брови.
— Кто тебе о нем рассказал?
— Один садовник.
— Это лишь поэтическая формула, Икер. Не придавай ему никакого значения. И повторяю тебе: забудь эту юную женщину. Она живет в мире, который ты никогда не узнаешь. Если ты ценишь танцовщиц, то среди них есть немало соблазнительных, и они доступны.
В рекордное время Икер провел классификацию архива провинции Орикс, но так и не нашел даже маленького следа двух моряков и их корабля. Текхат доверит теперь ему другой пост, чтобы голова его была постоянно занята.
С ее стороны тоже полное разочарование: ни один информатор не смог дать ей ни одного достоверного факта. Ей предстоит уничтожить в сердце этого удивительного молодого человека мстительные мысли и убедить его в необходимости обосноваться в этом районе, где он станет писцом высокого ранга.
Рассматривая с высоты своей террасы молодой месяц, который отмечал триумф Осириса, она собиралась с мыслями и подыскивала аргументы. И вдруг незнакомый голос, неожиданно раздавшийся у нее за спиной, заставил ее подскочить.
— Я могу поговорить с вами, госпожа Текхат? Не бойтесь, я не хочу вам ни малейшего зла. Нет-нет, только не оборачивайтесь! Если вы попытаетесь увидеть меня, я вас убью.
— Что... чего ты хочешь?
— В отношении двух моряков и их корабля у меня, возможно, есть след. Он ведет в провинцию великих жрецов Тота. Дайте Икеру уехать в эту землю.
— Кто ты, что осмеливаешься отдавать мне приказания?
— Союзник.
— Ты лжешь! Правду — или я прикажу тебя арестовать?
— Если я вам скажу ее, то вы отправите меня в тюрьму.
— Хорошо, предлагаю тебе сделку: правда против твоей свободы.
— Вы мне даете слово?
— Я тебе даю его.
— Я действую по приказу фараона Сесостриса. Покровительствуя Икеру, вы мне очень помогли. Сейчас нужно дать ему возможность продолжить свои поиски.
— Пусть Икер позабудет свое прошлое и живет счастливо.
— Если вам удастся убедить его, то почему нет? Но будьте честны с ним и расскажите ему об этом следе.
— Мы должны поговорить с тобой о твоем будущем, Икер, — сказала Текхат юноше. — Что бы ты сказал о том, чтобы устроиться здесь и продолжить учиться на писца?
— Ваше предложение благородно, но я вынужден его отклонить. Поскольку у вас нет возможности раздобыть какую-нибудь информацию, я отправлюсь искать дальше.
— А если твое бродяжничество ни к чему не ведет?
— У меня украли мою жизнь, я хочу ее снова обрести и понять свою судьбу — чего бы мне это ни стоило.
— Но эту жизнь ты можешь окончательно загубить.
— Если я останусь бездеятельным, я умру еще скорее.
— Ну, раз тебя невозможно убедить, я помогу тебе в последний раз.
— Вы меня выгоняете?
— Ты отправляешься в провинцию Зайца.
— Это значит... что у вас есть след?
— Такой тонкий, что я не могу дать тебе никаких уточнений. Отправляйся туда и ищи сам.
— А господин Хнум-Хотеп отпустит меня?
— Я улажу с ним это дело. Ты будешь гонцом, который отправится с официальным документом к господину Джехути. Я рекомендую ему тебя как ученика писца, который желает усовершенствоваться. Поскольку здесь для тебя места нет, то я попрошу его участия. Надеемся, что он тебя примет.
Надеемся, что он тебя примет. Если тебе будет богами дарован этот шанс, то старайся как можно незаметнее вести свои разыскания. Джехути — не самый приятный человек на свете, и не стоит его чем-нибудь задевать.
— Как благодарить вас, госпожа Текхат?
— Мне бы хотелось удержать тебя, Икер, но провинция Орикса слишком мала для тебя. Вот мой последний подарок, он тебя защитит.
Она вручила юноше предмет в форме серпика луны.
— Этот талисман вырезан из клыка носорога. Мой отец, великий маг, сегодня уже перешедший в мир иной, выгравировал там грифона и иероглифическую надпись. Удастся ли тебе ее прочесть?
«Я — дух, отрезающий головы врагам — мужчинам и женщинам».
— Каждый вечер, до того как заснуть, клади его себе на живот. Он удалит от тебя силы разрушения.
— Вы пробудили спящих, — сказал Бешеный. — Вскоре они сформируют огромную армию, которая обрушится на весь мир!
— Я в этом не так уверен, — признался Провозвестник, прерывая восторженную речь своего ближайшего помощника.
— Но эти люди верят в вас, они пойдут за вами на смерть!
— В этом я не сомневаюсь, но у них нет оружия и они еще не настоящие солдаты.
— Вы боитесь... поражения?
— Все будет зависеть от масштаба реакции египтян.
— До сегодняшнего дня ее не было!
— Не будь наивным, дружок. Если фараон выжидает, то, без сомнения, для того, чтобы нанести более сильный удар.
— Но тогда... население Сихема будет уничтожено!
— Разве не такая судьба уготована приманке? Эти первые верные не имеют другой миссии. Они погибнут достойно, в надежде попасть в рай, который я им обещал. Главное в будущем — это специалисты, которых обучает Кривая Глотка. Они должны ускользнуть от возмездия и схорониться в тени, чтобы дождаться минуты, которую я для них выберу.
Оба отправились в лагерь для подготовки, откуда как раз выносили труп подростка, чей череп оказался слишком хрупким для тренировки. Беспрестанно избивая молодых, Кривая Глотка все время ужесточал подготовку своего спецотряда.
— Доволен? — спросил Провозвестник.
— Нет еще. Большинство из этих мальчишек действительно слишком большие неженки! Я, конечно, не перестаю надеяться, что мне все же удастся подготовить некоторых из них, но это займет какое-то время.
— Боюсь, что у нас его уже не так много.
— В случае атаки мы на месте увидим, на что они годятся!
— Нет, Кривая Глотка. Ты и твои лучшие ребята покинете это место и укроетесь где-нибудь в безопасности, например, в двух днях ходьбы к северо-востоку от Имета, в Дельте. Это безлюдное место, и вы меня подождете там.
— Что это за чертовщина?..
— Ты разочарован, Кривая Глотка?
— Этим? Нет.
— Тогда продолжай мне верить.
Задыхаясь от быстрого бега, перед Провозвестником на почтительном расстоянии рухнул на колени постовой.
— Господин, они идут! Египетские солдаты! Сотни, сотни солдат!
— Успокойся, мой храбрый мальчик. Разве я это не предсказывал? Поднимай по тревоге наших сторонников, пусть мобилизуются на защиту Сихема. Бог на нашей стороне.
Провозвестник собрал начальников отрядов на площади и напомнил им о той стратегии, которой нужно следовать. Каждый должен был сражаться насмерть. В победе или в поражении верные познают вечное блаженство.
Начальники укреплений, составляющих Царские Стены, благодарили богов за то, что они еще живы. Их собрали к фараону, и он лично обрушил на них свои презрительные упреки и свой холодный гнев, который был еще ужаснее, чем грозные крики.