Наша официантка замужем за шеф-поваром. Она рассказала нам, что ее муж давно мечтал открыть ресторан, где еда будет такой свежей, что не нужен холодильник. Некоторые блюда были хороши, другие — так себе (итальянским мужчинам — не будем называть имена — следует прекратить заказывать ризотто в других странах, потому что оно не идет ни в какое сравнение с итальянским), но рвение было налицо. В то время как мадам с нами беседовала, из кухни выглянул маленький мальчик в переднике шеф-повара его размера.
Сегодня мы ходили в большой магазин спортивных товаров покупать множество белой одежды, в которой дети будут играть в теннис в лагере. Анна потратила свои сбережения на ярко-розовую лампочку, которая пристегивается ко лбу. «Чтобы читать книги под одеялом», — поясняет она мне. Может быть, в один прекрасный день она научится не предупреждать полицейского перед тем, как совершить преступление.
Сегодня я попыталась разузнать в Интернете что-нибудь о Клоде. «Страницы из книги о Париже» были его первой книгой. После этого он писал романы и документальную прозу, включая нечто под названием «Мнения», где имеются завлекательные главы «Порнография» и «Размышления о женщине». Я содрогаюсь, воображая, что Клод думал о порнографии — не говоря уже о том, как расценил бы мои романы. Но я также нашла рецензию, в которой его мемуары о Париже удостоились сомнительной похвалы за «скабрезные эскизы». Маме никогда не нравились мои любовные романы, которые она называла «эта сексуальная чушь». Однако постыдный талант писать «скабрезные эскизы» явно достался мне по наследству — причем от ее семьи!
Сегодня мы пошли в занятный крошечный музей «Мюзе де ла Ви Романтик», в котором хранятся мебель и вещи, принадлежавшие писательнице Жорж Санд. Честно говоря, там нет ничего примечательного с точки зрения искусства, но реконструкция гостиной очаровательна, и ради одного этого стоило сюда прийти. А еще — ради чашки чая в маленьком кафе в саду. Цветущий плющ с красновато-оранжевыми цветами перевесился через каменную стену у нас за спиной, словно сама Природа дразнит художников, чье искусство она превзошла.
Флоран рассказал Алессандро о потрясающем вьетнамском ресторане под названием «Мин Чау», и вчера вечером мы пошли туда поужинать. В зал еле втиснули десять столиков, а еду приносят сверху, по крутой винтовой лестнице. Интерьер довольно непрезентабельный и вызывает клаустрофобию, к тому же украшен пластмассовыми цветами — но зато какая еда! Для начала мне подали изумительный салат из моркови и кориандра с острыми приправами, затем последовал цыпленок с имбирем, который был до того хорош, что мы чуть не вылизали тарелки. А счет? Если перевести в доллары — пятнадцать!
Алессандро отправился в Австрию читать лекцию в университете и привез мне оттуда коробку конфет. На обертке каждой конфеты — лицо Моцарта, а внутри марципан. Я спросила: «Они подходят для моей диеты, верно?» Профессор заверил меня, что конфеты начисто лишены калорий. Кто бы сомневался!
Проходя сегодня утром по моему любимому мосту Александра III, я остановилась поздороваться со статуей смеющегося морского мальчика. Мимо меня прошли двое туристов, уткнувшиеся в маленькие видеокамеры. Они вертели камеры в разные стороны в отчаянной попытке заснять все — как будто документальный фильм ценен сам по себе.
Мимо меня прошли двое туристов, уткнувшиеся в маленькие видеокамеры. Они вертели камеры в разные стороны в отчаянной попытке заснять все — как будто документальный фильм ценен сам по себе. Я хочу
Сегодня Флоран снова был у нас на обеде и рассказал мне, что Полин необычайно красива, очень умна и беседовать с ней — одно удовольствие. Ей двадцать шесть, и, на мой взгляд, она не так уж молода, чтобы избегать долгосрочных отношений. Флоран, несомненно, выглядит гораздо моложе сорока одного года. Когда мы познакомились, я решила, что ему около тридцати. У него такой восхитительный французский шарм. Мне бы хотелось, чтобы он эмигрировал в Соединенные Штаты и женился на одной из моих подруг. На свадьбе мы бы могли подать лимонные торты.
Во время наших вечерних прогулок мы с Алессандро обычно проходим по моей любимой улице, где множество магазинов, — улице Мартир. Вчера мы зашли в «Отур дю Сомон» — магазин, в котором продается только семга. Мы с продавцом обстоятельно обсудили шесть или семь сортов семги, прежде чем остановиться на одном из них. Мы жадно слопали ее дома (вкуснятина!). Впрочем, я никогда еще не встречала семгу, которая мне бы не понравилась, так что, наверно, продавец зря старался, помогая нам принять взвешенное решение. Это так по-французски!
Учебный год заканчивается, и у Флорана в его средней школе будет долгое заседание, а потом, согласно местному обычаю, гораздо более долгий обед, прежде чем все разойдутся на каникулы. Алессандро дал ему еще один итальянский совет, подчеркнув, что пора переходить от слов к делу. Флоран и его избранница часами беседуют каждый раз, как встречаются. Алессандро считает, что пришла пора поцелуев. «Любовь состоит не из слов», — сказал он мне. Типично мужская точка зрения.
У Анны сегодня был последний день в школе, и я пойду домой по улице Инвалидов, через мост Александра III, попрощаюсь со смеющимся морским мальчиком и мистером Черчиллем — по крайней мере, начну прощаться. А еще прогуляюсь по красивому парку у площади Согласия…. В моей памяти накопилось много этих сладостных «в последний раз»: в последний раз обнимала мою маму, в последний раз вытирала Луку после ванны (теперь он выше меня ростом), в последний раз читала вслух «Доброй ночи, луна»… Я все еще читаю вслух Анне, потому что мысль о последней книге невыносима.
Последний сбор в школе, на котором присутствовали все родители, был душераздирающим событием. Сильно разнервничавшись, Анна застряла на середине истории, которую декламировала, и разрыдалась. Тут же подскочила Домитилла и обняла ее, и, как будто слезы заразительны, безутешно расплакалась сама, потому что Анна покидает Париж. Как все изменилось с прошлой осени, когда Домитилла была Враг Номер Один!
Вчера вечером вполквартала от нас устроили уличную вечеринку, причем оркестр играл американские хиты семидесятых и восьмидесятых. Мы открыли окна в спальне, чтобы наслаждаться бесплатным концертом. Одна песня в их исполнении, с сильным французским акцентом, навсегда останется в моей памяти: «Играй эту странную музыку, белый мальчик. Вью-хью-ю-ю!» Мы рыдали от смеха. Вдруг Лука ворвался к нам в комнату с криком: «Послушайте! Теперь они пытаются спеть песню „Белых полос“!»
Вчера вечером мы были на званом обеде у Вивианы.