.
Он наблюдает за всем и вся!..
Лично!.. Аванпосты… все Volksturm – на аванпосты! Старые дряхлые болваны!
– Вы совершенно правы, генерал!
Ретиф не подмигивал мне глазом, но постукивал ногой по полу, слегка… это означало: будьте внимательны!..
Хорошо!.. Там был подтекст… в какой-то момент я почувствовал подтекст… генерал поднимается, он и его фуражка… Зигфрид в Ульме – каска с красно-белой гусеницей и допотопный сюртук… здесь – Свобода, его фуражка-тиара, его нелепый мефистофельский облик столь же незабываемы… Свобода нас предупредил… «до свидания!»… он уходит… снаружи слышится его голос… он говорит… Ретиф прислушивается… больше ничего…
– Доктор, теперь моя очередь!
Он поднимается, идет к двери, отворяет ее, никого нет?… Нет!.. Он возвращается…
– Доктор, быстро!.. Вы не должны сомневаться… весь этот вокзал не что иное, как ловушка… все эти люди из поездов подлежат ликвидации… их слишком много… вас тоже слишком много… и меня…
– Откуда вы знаете?
– Доктор, позже я вам объясню… только подождите… уже недолго!.. Это произойдет нынешней ночью…
– Почему?
– Потому что у них нет больше мест в лагерях для беженцев… и нет больше еды… и потому что за границей об этом знают…
– За границей – это где?…
– В Америке!
– Что у них нет больше места в лагерях? С ума сойти… а Цорнхоф? А Росток?…
– Да, но там уже русские!
– Это правда, там уже русские… о них все говорят, но их никто не видел…
Ретиф чрезвычайно осведомлен.
– Они должны быть остановлены… здесь!.. Здесь – именно в Ганновере… генерал Свобода долго служил у русских, он их знает…
– Тогда что?
– Это совершится… именно этой ночью… очень быстро…
– Правда?
– Не русские! Мы!.. Мне сказал один тип!
Я еще не совсем понимаю… он дает мне указания… я должен только смотреть… молчать… Лили тоже… а потом мы должны спасаться… бежать! Вместе с ним! Следовать за ним! За ним и за его людьми, его ударной «командой»… они знают… я не все понимаю… наконец, как будто… я знаю, что Ретиф не станет говорить зря.
– Как можно скорее, доктор! Как можно скорей!.. К счастью, он принимает наркотики!..
Ах, еще и наркотики!.. Набило оскомину!.. Но в данном случае это удача!
– Он никогда не спит больше часа…
– Ретиф, я разбираюсь немного в механике сна, одного часа ему мало, чтобы восстановиться…
– Он досыпает днем!..
Днем?… Днем?… Мы будем уже далеко!.. Пока же мы храним молчание!.. Еще один поезд прибыл!.. Снова три вагона… высыпал народ… все три вагона забиты до отказа… вокзал переполнен… Что они только будут жрать?… Откуда они прибывают?… Как и все другие, из контор и заводов… нет больше сырья, нет больше работы… но где же наш генерал?… Где Свобода? На аванпостах?… Чтобы сказать им?…
– Чтобы сказать им: это начинается!
– И тогда?
Я очень устал… Лили тоже… Ретиф догадывается…
– Доктор, я вас прошу! Вы будете свидетелем… вы расскажете обо всем!.. Тот, кто спасет вас, – Ретиф!.. Вы увидите!..
– Конечно, Ретиф!.. Но от чего?…
– Он вернется… скажет мне: Ретиф, оставайтесь там… при телефоне!.. Если меня позовут, разбудите меня!.. Тогда, Доктор, внимание!.
. Тот, кто спасет вас, – Ретиф!.. Вы увидите!..
– Конечно, Ретиф!.. Но от чего?…
– Он вернется… скажет мне: Ретиф, оставайтесь там… при телефоне!.. Если меня позовут, разбудите меня!.. Тогда, Доктор, внимание!.. Вы увидите!.. Я не стану ждать!.. Все продлится одну секунду!
Я его слушаю… Я нахожу все это довольно странным… черт подери!.. И вся эта суматоха!.. Месяцы здесь… месяцы там… и везде нас развлекают… о, шаги! Я слышу шаги… множество шагов… и голоса… должно быть, это он!.. Так к есть!.. Дверь… фуражка-тиара с золотом и серебром…
– Мое почтение, мадам!.. Доктор, вы можете спать, вы должны выспаться!.. Вы, Ретиф, ждите меня! Там, у телефона… я прилягу! На минуту… если меня вызовут, будите, не стесняйтесь! Я должен вернуться на аванпосты через час… я проснусь… мы будем спать по очереди, не так ли?… Вы отправитесь через два часа… возьмите мои часы…
Можно различить что-то в этом помещении, но не очень… две большие лампы на полу… генерал ложится на солому… он не раздевается… даже не снимает фуражку, только надвигает ее поглубже, на самые уши, наподобие ночного колпака… ладно!.. Мы тоже ложимся… Бебер не вылезает из своей сумки, теперь ее немного приоткрывают, чтобы он мог просунуть голову… генерал объявил, что вот-вот заснет… в зале ожидания треск голосов… их много… сколько?… У них нет соломы, они могли бы прийти и потребовать… едва я об этом подумал, как один из них уже здесь! Пролезает через окно!.. И еще двое… трое… люди Ретифа… я не видел, как они появились… но они здесь… десять… двенадцать… я не понимаю их, но слышу…
– Оо-уах!
Это все!.. Я понимаю… я не видел, но слышал… и что же я вижу! Они его не задушили… Ретиф показывает мне… две струйки крови!.. Две сонные артерии… его скальпель тонок, изогнут серпом… мне хорошо видно… да… но кровь? Шума не было, но кровь до самой двери… кровь протекает под ней… другие увидят… Ретиф не теряет времени, он хватает фуражку, расшитую тиару, срывает ее с генерала и напяливает на себя… он нас подгоняет…
– Ну же!.. Ну! Не дрыхните на ходу!
Я не услышал звонка… телефон! Ретиф подскакивает…
– Ja!.. Ja!..
Он вешает трубку… я твержу себе, что сейчас следует ему повиноваться…
– Всем туда!
Он указывает мне… на окно… прыгать! Перебежать платформу… потом рельсы, другого пути нет…
– Sie sind Franzosen?… Вы французы?
На рельсах лежат люди… у Ретифа своя мораль… кто-то поднимается… в форме… пытается помешать… пафф!.. Прямо в голову… остальные орут… те, с вокзала… за нашей спиной…
– Morderer!.. Morderer!.. Убийцы!..
– Никак не заткнутся, идиоты!.. Доктор, будьте внимательны!
– А кто вам сказал, Ретиф?
– Мой мизинец, доктор!.. Я вам объясню!.. Позже!.. А сейчас главное – быстрота!.. Погодите, я переговорю с Volksturm!.. Я недолго! Вернусь и пойду с вами… ах, падаль!.. Ну, им и зададут!..
Он имеет в виду людей с вокзала…
– Убийцы? Ну, голубчики, подождите! Доктор, запоминайте! Запоминайте все!.. Ни одного не останется!.. Ни одного! Три бронированных поезда!.. Для них! У фрицев есть не только Мессершмитт!.. Для них! Все для них!
Я не понимаю…
– Всех прикончат фосфором!
«Убийца» явно достаю его!.. Я видел, как хладнокровно он действовал, но эти крикуны вызвали у него гнев своим криком «убийца!»…
– Я уйду, но скоро вернусь, доктор!.