. Эй!.. Wasser?… Вода…
– Da!… Da!
Они отвечают… вода выше! Выше, это где?… Я спускаюсь поглядеть, не один, а с Лили и Бебером… разумеется, ребятня тоже… все это выползает из-под брезента, спрыгивает… они оказываются на насыпи раньше нас… скрюченные, как мокрицы, рохли и растяпы вдруг становятся почти ловкими… приключения созданы для детей, какими бы сопливыми они ни были, они возвращаются к жизни, этот подъем и проделки… вы стары, запыхались, держитесь за борт платформы, вам нужны приличные условия, маршруты… тем хуже для вас! Теперь эти малыши на насыпи, я вам уже сказал… вода недалеко, метров сто, надо подняться, следуя по колее… огромный чан… детвора возле него оказывается раньше нас… они лакают, сунув головы в чан… мы делаем то же самое!.. Бебер не хочет, он не пьет… я спрашиваю двух наших старцев, скоро ли мы снова поедем?… Нет еще! Надо дождаться конца тревоги!.. Мы ничего не слышали, ни Лили, ни я… а что там такое?… Мост через канал! О, я догадывался, что канал рядом… а мы, оказывается уже у моста!.. Я хочу в этом убедиться, это, должно быть, в нескольких шагах, правда!., пустота и переплетение железных балок и арок, это действительно канал… они не соврали… а в глубине этой черноты, пустоты, я бы сказал, этой траншеи… два или три… четыре мигающих огонька… может быть, десять?… Суда?… Не думаю… но я знаю… нет необходимости меня просвещать… Unterseebooten! Подводные лодки… я осведомлен в морском деле… нет! Не слишком хорошо, но, так сказать, немного… а канал этот я знаю, проходил его восемь раз… десять раз… из конца в конец…
А наши старики!.. Они согласны… точно, подводные лодки, огоньки… они ждут разрешения пройти в Северное море… ожидают сигнала… а наш поезд, наши платформы тоже ожидают сигнала?… Совершенно верно! «Отбой» тревоги… ждем!.. Сирены… я совсем не слышу гудения самолетов… однако же мост – цель для бомбардировщиков… но почему же они устремились туда лишь теперь, после четырех лет войны… у них вскоре возникнет потребность налаживать собственную торговлю… если они обречены выиграть… не сказал еще, что я думаю об этих двух стариках… прежде всего, они были заняты… особенно один, тот, что покрепче, он захотел побриться, и немедленно, воспользоваться тревогой и наличием чана с водой… у него все с собой: фонарь, маленькое зеркальце, бритва и два кусочка мыла… я вижу, как вытекает вода из очень широкого мятого брезентового рукава… у нас тоже такие есть… порядок!.. Он пытается пристроиться со своими причиндалами… все уже напились… он повесил зеркальце на борт платформы, на гвоздь… мы и малыши смотрим, как он намыливает щеки… и как раз в этот момент – сполохи, лучи зеленые!.. Отовсюду, брызнули из облаков… вы знаете… «предупредительные»… а затем обычные, «белые»… потом бомбы… вам очень крупно повезло, если вы никогда не испытывали ничего подобного… а мы – я уж и не знаю, в который раз… драма, обернувшаяся комедией, вернее, драматической комедией… Монмартр… Сартрувиль… Сен-Жан-д'Анжели … Франкфурт… и так далее… Берлин… и здесь, в Медоне, двадцать пять лет спустя, вон там, возле дома, яма, воронка, весьма предательское углубление как раз перед воротами в сад, причем соседи в один голос обвиняют меня, обещая в скором времени вытурить из дома, написать заявление в префектуру, чтобы та приняла какие-то меры!.. О, я не иронизирую, я отдаю себе отчет, что Аттила с его выжженной землей просто мелюзга… что до меня – воронка – это мое место! Везде, где я появляюсь, все гибнет: и почва, и растения, и скотина… человеческие существа при виде меня теряют охоту жить, даже пить пиво, не могут ни есть, ни спать… вот так-то!.
. О, я не иронизирую, я отдаю себе отчет, что Аттила с его выжженной землей просто мелюзга… что до меня – воронка – это мое место! Везде, где я появляюсь, все гибнет: и почва, и растения, и скотина… человеческие существа при виде меня теряют охоту жить, даже пить пиво, не могут ни есть, ни спать… вот так-то!.. Но думаю, что это весьма предательская яма перед воротами моего сада берет свое начало – знаю, мне не поверят! – от бомбардировки заводов Рено… я видел, я помню, мы жили тогда наверху, на Монмартре, а именно, на улице Жирардон, на углу, знаете ли, не у черта на куличках! Неважно, что через тысячу лет все белые станут желтыми «супербразильцами», неважно, какие катаклизмы потрясут Марс, Луну или Малую Медведицу, виновен все равно буду Я!.. Я к этому готов!..
О, в этом я не сомневаюсь, даю слово! Куда это я вас завел? Мы стояли на высоком откосе!.. Почти отвесном… припоминаете? Кильский канал… это канал с гигантскими крутыми берегами, скалы и травы… наш не очень старенький машинист задумал побриться, вы помните… мы напились из чана… он собирался прихорошиться… у него был фонарик и маленькое зеркальце… он их прицепил к бортику нашей платформы… pataclac!.. и тут все озарилось! Яркий свет! Ярче солнца!.. Прелюдия к светопреставлению!.. Точь-в-точь, как на Монмартре… в Берлине… в Цорнхофе… нам это знакомо… нет времени на раздумья… трр-ах! Началось!.. Сотрясение! Разводной мост, думаю я, сдвинулся… поднялся… и упал!.. И бак, полный воды!.. И старик, который брился!.. Вместе с баком? Его унесло!.. Отшвырнуло, я его до сих пор вижу… и его бритву раскрытую! И чан! Опрокинутый!.. Несколько взрывов подряд!.. Его унесло взрывной волной… десять… пятнадцать мин! Нас отбросило назад… на какой-нибудь метр… он, должно быть, где-то внизу… я полагаю, но смотреть не пойду… я уже говорил вам про эту высоту, прыжок примерно со второго этажа Эйфелевой башни… не первый раз… десять раз мы падали… но не с такой высоты!.. Везение! На этот раз!.. Несчастье лишь откладывается до следующего раза! Конечно, люди – большие оптимисты, особенно мне импонируют те, которым всегда выпадает козырная карта, здоровье и богатство… я на удачу не полагаюсь!.. Даже таков, как есть, страшно недоверчивый и ужасно осторожный, я вижу себя вовлеченным в различные неприятности самого разного калибра!.. Но о чем это я вам рассказывал?., два машиниста… и тот, что остался в живых, такой же старый, орет мне на ухо: «Надо спуститься!» Он хочет сказать, туда, вниз, откуда мы пришли… э-э, я не могу спуститься!.. Слишком слаб, черт подери, потратил очень много сил! А потом – дети, где они?… Они убежали на мост, проклятье! В эту катавасию!.. Ба-ах! Ба-бах! Опять взрывы огромной силы!.. Это не Blitz, не с пикирующего бомбардировщика, как у фрицев, но с огромной высоты, заоблачной… а наши бесстрашные малыши, они ничего не слышат, развлекаются… думаю, это налет «летающих крепостей», поставивших целью разрушить мост, канал и засыпать бомбами подводные лодки в укрытии… это – их цель, без сомнения… малыши ничего не боятся, наоборот, все их забавляет, они бегают, догоняют друг друга, устраивают потасовки и валятся один на другого при каждом взрыве! Все доставляет им радость… я наблюдаю у них умственный прогресс, это правда, с Бреслау они только и попадают что из одной бомбежки в другую… ничего удивительного, что Одиль больше не захотела возиться с ними… детство ее не интересовало… но в Гамбург, я убежден, «летающие крепости» вернулись… и эта времянка, деревянный вокзал! Я ору… что-то надо делать? Сперва поймать наших сопляков! Они снова удерут в это пекло!.. Глазеть… так думает и старикашка… он хочет идти с нами… но сперва просит у нас выпить… не воды из бачка, чего-нибудь другого! Он непростительно деликатный! Да еще в такой момент!.