Она схватилась за ручку двери, инстинктивно понимая, что ей понадобится опора.
— Ты задумывалась когда-нибудь, почему я сразу согласился на развод, уступив без борьбы? Так вот, на то было причин больше, чем ты можешь себе представить. Были другие женщины, Линн.
Вся краска отхлынула от ее лица. Лучше бы он воткнул в нее нож, было бы не так невыносимо больно. Нет, он специально придумал этот трюк, чтобы заставить ее забыть его.
— Это ложь. Еще одна.
Он опустил голову.
— Хотел бы я, чтобы это было так. Ну вот, теперь ты знаешь. Ты представляла меня верным, порядочным, а оказалось, я не такой. Тебе лучше забыть меня, и поскорее. Мы не подходим друг другу, Линн.
Ей стало трудно дышать.
— Я все равно тебе не верю. — Она не позволит ему принести такую жертву.
— Я уже сказал: верь во что хочешь. Но это правда. — Слова падали медленно, отчужденно. — Я не хочу тебя больше видеть. Уходи. — И он сделал многозначительный знак, показывая, что в комнате кто-то есть.
Линн вспыхнула. Там женщина, и она ждет его. Ничем не выдала своего присутствия, но это не обязательно.
— Если и это ложь?
Она крепко сжала руки в кулаки, рассчитывать можно было только на свои силы, она привыкла к этому.
— Строй свою жизнь заново, Линн. Как это делаю я.
Она выпрямилась.
— Смешно, что ты первый сказал это.
Он поднял голову и впервые взглянул ей в глаза.
— Я встретила одного человека.
— Отлично, я рад.
— Это муж одной из моих бывших пациенток. Она умерла. Я была ее личной медсестрой.
Он молчал.
— Я встретилась с Майклом на пикнике. Последнее время я много занималась общественной работой. Это помогало мне забыть.
Он со скучающим видом уставился на свои изношенные кроссовки. Она сделала вид, что не замечает его подчеркнутой невежливости.
— Майкл тоже вызвался помогать на пикнике.
— Почему мне должно быть это интересно?
— Мы с ним разговаривали.
— Надеюсь, он просил тебя о свидании? — Марк упорно делал вид, что ему наскучил разговор.
— Ты этого хочешь, Марк?
Он пожал плечами:
— Встречайся с ним.
Она видела, что он говорит не то, что думает.
— Ты изменился, — прошептала она, все еще цепляясь за надежду узнать правду о его истинных чувствах. Но человек, которого она знала и любила, перестал существовать. Перед ней стоял незнакомец.
— Поверь, год, проведенный в тюрьме, изменит кого угодно.
Она проглотила ком в горле.
— Я не хочу быть жестоким. Я ценю, что ты приехала сюда, но слишком поздно. Между нами все кончено. И прими это как должное.
Она стиснула руки так, что стало больно пальцам. Надо что-то сказать. Пока подыскивала слова, он продолжал:
— И перестань предаваться сожалениям и бесполезным сантиментам. Мы стали чужими.
— Ты ведь сказал неправду. Ты всегда был таким верным!
Ей казалось, она не вынесет больше, но хотела опровержения, а он молчал.
Пока она боролась с хлынувшими слезами, он отступил в комнату и закрыл дверь.
Ошеломленная, она стояла перед закрытой дверью, пытаясь осмыслить происходящее. Закрыв глаза, она представила, как он сейчас замер с другой стороны двери, и его сердце колотится в унисон с ее сердцем, и он плачет, как и она. Постояв несколько минут, она пошла прочь. Осторожно спустилась по ржавой лестнице. В машине долго сидела, стараясь успокоиться, руки так тряслись, что она не могла бы справиться с ключом зажигания.
Она получила ответ. И должна понять, что она разведена.
И если Майкл Эверетт позвонит и предложит встретиться, она согласится.
Глава 12
— Что-нибудь интересное произошло в этот выходной? — спросил Ричи в понедельник, когда мы вышли из душа после занятий.
И опять я поразился интуиции своего шурина. Было такое впечатление, что сама Ханна все время подсказывает ему на ухо.
— Почему ты спрашиваешь?
Опасливые нотки в моем голосе заставили его удивленно поднять брови и посмотреть на меня с любопытством.
— Что тебя так задело? Ладно, не томи, давай рассказывай. — На лице его появилась знакомая усмешка.
— Я принимал добровольное участие в пикнике, организованном для детей — пациентов онкологического центра госпиталя в субботу.
— А… Помню, ты собирался туда пойти.
Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, потом медленно выдохнул.
— И там я случайно встретился с Линн Ланкастер.
Он непонимающе смотрел на меня.
— Линн — одна из женщин в списке Ханны.
Его реакция была ожидаемой. Он рассмеялся.
— Вижу отпечатки пальцев моей сестры на всем, что с тобой происходит.
Я тоже окончательно уверовал, что Ханна руководит моими поступками, и не только моими. Поступками других, например Линн. Но ведь меня не интересовал ее план меня сосватать, и я не одобрял его. Или думал, что не одобряю?
— Вы с ней говорили?
Я очнулся и не сразу вспомнил, о чем он.
— Несколько минут. Она разведена.
Ричи задумчиво изрек:
— Ханна, вероятно, знала об этом, раз поместила ее имя в список.
По времени все совпадало. Линн говорила, что ее развод состоялся два года назад. Бракоразводный процесс проходил в то время, когда Ханне делали химиотерапию.
— Какая она? — спросил Ричи.
— Что ты имеешь в виду?
— Внешность. Блондинка, брюнетка? Высокая, среднего роста?
— Что-то в этом роде, — уклонился я от ответа, вспоминая Линн. Брюнетка, но я не собирался сообщать это Ричи. И кроме того, внешность не имела значения, гораздо важнее для меня была та духовная связь, которую я почувствовал, невидимый контакт. Ричи покачал головой. Его явно забавляла ситуация.
— Ты собираешься ей позвонить?
Я не знал, что ему ответить, по правде говоря, сам еще не решил.
— Мы говорили о такой возможности, но она еще не пережила развод, да и я, как ты сам знаешь, до сих пор не могу пережить смерть Ханны.
— Назначь ей свидание, — настойчиво посоветовал он, — что ты теряешь?
— У нас обоих еще не зажила душевная рана.
— Видишь? Вы уже имеете нечто общее, — пошутил он.
Вынужден был признать, что он по-своему прав. Я усмехнулся.
— Может быть, я позвоню ей.
Мы вышли на улицу и стали прощаться.
— Что собираешься делать в следующий выходной? — спросил Ричи.
Я подумал, пересмотрел мысленно свои планы, что заняло не более двух секунд.
— Ничего особенного. Почему ты спросил?
— День рождения Макса. Стеф устраивает для него праздник. Может быть, приедешь?
— Рассчитывайте на меня. — Я ценил их отношение, и они считали меня близким человеком, своим другом и родственником.
— Отлично. Детали я тебе сообщу потом, когда мероприятие будет расписано. Увидимся в среду утром.
— До среды.
Мы расстались, и я поехал в офис.
Утро выдалось обычным для педиатрической клиники. Непрерывно звонил телефон, сегодня был сверхплотный график приема. Пришла новая волна гриппа, и я в первую очередь принял трех пациентов с простудными симптомами. Одна из опасностей болезни — обезвоживание, одного четырехлетнего пациента пришлось отправить в госпиталь.