— И как все прошло?
Я подумал.
— Ничего особенного.
— Ханна была необыкновенной женщиной.
Да, и необыкновенной, но разве можно одним словом описать мою несравненную красивую и умную жену!
— Знаете, на работе мне приходится иметь дело с пациентами, проходящими химиотерапию, я забочусь о них и всегда переживаю. Все они по-разному относятся к несчастью, кто-то злится, некоторые подавлены, но Ханна всегда была оптимисткой, всегда в хорошем настроении, даже подбадривала других, находила нужные слова. — Линн помолчала с задумчивым видом, потом продолжала: — До самого конца она не теряла присутствия духа, и знаете, когда ее не стало, многие плакали и говорили о ней с благодарностью.
— Она и меня всегда поддерживала и воодушевляла, под ее влиянием за двенадцать лет совместной жизни я стал лучше.
— Не могу выразить, как мне жаль, что не смогла быть на ее похоронах.
Я только потряс головой в ответ на ее сожаление. Тот день прошел как в тумане, я был так убит собственным горем, что не видел окружающих, ничего больше не имело значения. Помню церковь, полную народу, службу, но лица расплывались.
Я молчал. Линн наконец вспомнила о супе из моллюсков, теперь настала ее очередь поесть.
— Для вас был трудный год, — тихо сказала она.
— Хуже не бывает. — Я пытался придать голосу шутливую нотку, но получилось плохо.
— Мы с Марком развелись два года назад. Я думала, со временем будет легче.
— Но не стало?
Плохой знак. Два года.
— В какой-то степени. Когда я называю свое имя, люди больше не спрашивают, во всяком случае, не сразу, не родственница ли я тому бухгалтеру, который украл деньги госпиталя.
— Как вы справляетесь?
Я надеялся из ее опыта понять, что может заполнить, хотя бы частично, пустоту моей собственной жизни. Или перенять долю уверенности, что со временем смогу справиться с горем.
— Вы меньше теперь по нему скучаете?
— Нет, — ответила она твердо, — я каждый день думаю о нем.
Я не ожидал другого ответа, хотя мне подошел бы более утешительный.
— Я тоже безумно скучаю по Ханне.
— Развод — потеря другого рода. Но все равно больно.
С этим трудно спорить. Мы доели суп, и я отнес поднос на подсобный стол. Хотел предложить пройтись немного, но не знал, как она отнесется к продолжению нашего свидания.
— Прекрасный вечер, — сказала она, глядя на бухту со множеством огней, отражающихся в зелено-голубой воде.
Вечер казался праздничным, хотя был обычный день недели. А может быть, и не совсем обычный?
— Не хотите пройтись по набережной? — решился я, наконец, мне показалось, что ей тоже этого хотелось.
— С удовольствием.
Мы шли и молчали. Увидев по пути «Старбакс», я предложил выпить кофе для завершения вечера. Не таю, можно ли назвать этот вечер свиданием.
— Мне так спокойно и хорошо с вами, — сказал я, когда мы шли мимо здания океанариума.
— Спасибо. Мне тоже. — Она взглянула на меня и улыбнулась.
У нее была чудесная улыбка, и я вдруг понял, что смотрю на нее неприлично долгим взглядом. Мелькнула мысль: что будет, если ее поцеловать? Но нет, разумеется, я не собирался этого делать, мы оба не были готовы к физическому контакту. Но мысль о поцелуе, хоть и мимолетная, все же посетила меня. И при этом я почему-то не испытал чувства вины. Прогресс был налицо.
Потом я проводил Линн до гаража-паркинга, где она оставила машину, несмотря на ее протест. Совесть не позволила отправить ее одну в гараж, практически пустой к тому времени.
— Отвезти вас к машине? — предложила она.
— Отвезти вас к машине? — предложила она.
— Нет, спасибо. Лишняя прогулка пешком мне не повредит.
Я спустился по лестнице, вышел из паркинга и начал подъем вверх, к центру. Моя машина находилась в десяти кварталах. Я неторопливо шел по тротуару, засунув руки в карманы, потом остановился и посмотрел вверх, на ночное небо.
«Ну что скажешь? — обратился я к Ханне. — Кажется, все прошло неплохо, не так ли?»
Иногда я ощущал ее присутствие рядом, а сейчас был именно такой момент.
«Надеюсь, ты довольна. Я встретился с двумя женщинами из твоего списка».
Почему-то не мог сразу вспомнить имя третьей, той, которую я, кажется, никогда не встречал. Ее кузину я знал хорошо, хотя мы не виделись со дня похорон. Линн Ланкастер я встречал в госпитале, а Мэйси… Мэйси Роз — вот ее имя. О ней я не знал абсолютно ничего.
«Скажи, почему Мэйси?» — спросил я.
Тишина была ответом.
«Ладно, ты права. Я встречусь с ней. Только еще не придумал, как это сделать. Может быть, у тебя есть идея? Ведь это ты хотела, чтобы я встретился с мисс Роз, так подскажи, как лучше это сделать».
Ответа не было.
«Я не могу позвонить просто так, вдруг, незнакомой женщине. Что я ей скажу? Если хочешь, чтобы я позвонил, то должна подсказать, как это сделать. Но знай — я решительно против».
Сегодня ночью в гараже дежурил мой знакомый — пожилой негр по имени Поль, который работал с начала моей практики в этом офисе. Давненько мы с ним не говорили о жизни.
— Добрый вечер, доктор Эверетт.
— Привет, Поль.
— Сегодня задержались.
— Немного, — согласился я и, пожелав спокойного дежурства, направился к выходу.
— Доктор Эверетт, — окликнул Поль.
Я остановился:
— Да?
Улыбаясь, с ноткой одобрения в голосе он произнес:
— Позвольте мне вам сказать, что вы выглядите гораздо лучше.
— Что вы имеете в виду?
— Вы выздоравливаете. Когда вы потеряли свою хозяйку, я серьезно тревожился за вас. Но сейчас вы оживаете, вон, даже походка изменилась.
Я с улыбкой поблагодарил его.
А ведь он прав, кажется, действительно мне становится легче.
— Вы думаете?
— Я знаю. Потерял свою Люсиль три года назад.
— Простите, Поль, я не знал.
— Откуда вам было знать? Я не стал бы рассказывать докторам и медработникам о своих проблемах, у них хватает забот.
Мне стало не по себе. Он пережил все в одиночку.
— Вы… снова женились?
— Нет. Но у меня есть подруга. Мы играем в бинго по субботам, и еще она уговорила меня брать уроки танцев. — Он рассмеялся тихонько и покачал кудрявой головой с прядками седины. — Если бы Люсиль могла меня видеть! Она получила бы удовольствие, глядя, как я выкаблучиваю на танцевальной площадке.
— Так вы участвуете в «Танцах со звездами»! — пошутил я.
Он расхохотался.
— Не думаю, что продюсеры на телевидении заинтересуются моей особой.
Я поднял руку, прощаясь.
— Приятно было с вами поболтать, доктор Эверетт.
— И мне тоже, Поль.
Я пошел к своей машине и случайно увидел в стекле свою улыбку. Взглянул вверх и представил, как Ханна тоже довольно улыбается.
«Кажется, и этот разговор тоже твоих рук дело».
Глава 14
После моего свидания с Линн Ланкастер я постоянно стал думать о списке Ханны. Помню, вначале я был полон возмущения, решительно отбрасывая саму мысль об этих женщинах. И хотя еще не до конца смирился, мои возражения поутихли.