И я обязуюсь сохранять конфиденциальность своих источников. Более того, я прекрасно понимаю разницу между рекламным трюком и настоящими новостями. – Голос его звучал спокойно и уверенно, но, на мой взгляд, слегка снисходительно.
Неожиданно я почувствовала, что у меня начинают гореть щеки.
– Я знаю, как найти подход к людям и заставить их раскрыться, – ответил он с презрительной, даже самодовольной улыбкой.
Но не успела я открыть рот, чтобы возразить, как мисс Холт меня прервала.
– Спасибо, Эван, – сказала она и, повернувшись, бросила на меня озабоченный взгляд. – Эмма, похоже, тебе, как редактору, придется позволить Мэтьюсу написать статью и даже оставить для нее место в верстке, а затем уж принимать решение об ее актуальности.
– На это я, пожалуй, могу согласиться, – сдержанно произнесла я.
– Мистер Мэтьюс, вас устраивает такой вариант?
Господи, какой же он все-таки напыщенный! И, поняв, что больше не хочу его видеть, я повернулась к компьютеру.
– Чудесно, – вздохнула с облегчением мисс Холт и снова обратилась ко мне: – Эмма, ты скоро закончишь? Мне бы хотелось начать обсуждение.
– Все. Отсылаю, – не оборачиваясь, ответила я.
– Замечательно. А теперь, пожалуйста, откройте учебники на странице девяносто девять, на разделе под названием «Журналистская этика», – постаралась привлечь внимание класса мисс Холт.
Я села на свое место рядом с Сарой, чувствуя спиной удивленные взгляды одноклассников, и, чтобы хоть как-то сконцентрироваться, уставилась в учебник.
– В чем дело? – прошептала Сара, удивленная не меньше остальных, но я в ответ только пожала плечами.
И вот после пятидесяти минут, которые, казалось, тянулись целую вечность, урок журналистики закончился. Когда мы вышли в коридор, я поняла, что больше не в силах сдерживаться.
– Кем он себя вообразил? И вообще, до какой наглости может дойти человек?! – воскликнула я и заметила, что Сара, остановившаяся возле шкафчиков, смотрит на меня так, будто впервые видит. Не обращая внимания на ее смущенный взгляд, я продолжала кипятиться: – И в любом случае, кто он такой?
– Эван Мэтьюс, – послышался голос за моей спиной.
От неожиданности я напряглась и негодующе посмотрела на Сару, поскольку чувствовала себя совершенно раздавленной. Потом медленно повернула к нему покрасневшее лицо. Но ничего сказать так и не смогла. Интересно, как много он успел услышать?
– Надеюсь, я не слишком расстроил тебя, предложив подобную тему для статьи? Я вовсе не хотел тебя оскорбить.
Я не сразу сумела взять себя в руки. Сара стояла рядом. Собиралась наблюдать за схваткой, так сказать, из первого ряда.
– А я вовсе не оскорбилась. Просто хочу сохранить чистоту подачи материала в нашей газете, – по возможности равнодушно, словно происшествие в классе никоим образом меня не задело, произнесла я.
– Понимаю. Это твоя работа. – Его голос звучал вроде искренне. Или все же чуть-чуть покровительственно?
– У тебя что, сегодня первый учебный день в нашей школе? – поспешила сменить я тему.
– Нет, – немного растерянно ответил он. – Я хожу на эти занятия уже целую неделю. И на некоторые другие, которые ты тоже посещаешь.
– О… – уставившись в пол, выдавила я.
– Но я ничуть не удивлен, что ты не заметила. На уроках ты так сосредоточенна, что ничего вокруг себя не видишь. Очевидно, школа для тебя все.
– Ты что, хочешь обвинить меня в эгоцентричности? – густо покраснев, сердито посмотрела на него я.
– А? Нет, – улыбнулся он, явно забавляясь моей реакцией.
Я посмотрела на него с плохо скрытой обидой. Он ответил мне немигающим взглядом серых глаз. И с чего я взяла, что они голубые?! И до чего противно, что он такой самодовольный! Я презрительно покачала головой и пошла прочь.
Я посмотрела на него с плохо скрытой обидой. Он ответил мне немигающим взглядом серых глаз. И с чего я взяла, что они голубые?! И до чего противно, что он такой самодовольный! Я презрительно покачала головой и пошла прочь. А Сара осталась стоять с отвисшей челюстью, словно на ее глазах машина переехала человека.
– С чего это ты так на него взъелась?! – с трудом догнав меня, спросила она. – Я еще никогда тебя такой не видела.
Похоже, мне удалось поразить ее воображение, так как в ее голосе явно сквозило разочарование.
– Нет уж, прости! – ощетинилась я. – Он самодовольный придурок. И мне плевать, что он обо мне подумает.
– А мне показалось, что он просто переживал, не обидел ли чем тебя в классе. Кажется, он тобой заинтересовался.
– Ладно, проехали, – примирительно ответила я.
– Нет, серьезно. Я, конечно, понимаю, что ты с головой ушла в учебу, но как можно было его не заметить?!
– Сара, не такой уж он и чувствительный, – перешла я в наступление. – Он просто пытался оправиться от удара по самолюбию, который я нанесла ему на уроке.
– Нет, ты неисправима, – покачав головой, рассмеялась она.
Я открыла шкафчик, но, прежде чем убрать туда книги, оглянулась на Сару:
– А он что, и вправду здесь уже целую неделю?
– Ну, вспомни, ведь я еще в понедельник во время ланча говорила тебе о новом клевом парне!
Сара расхохоталась, словно подобная идея может прийти в голову только ненормальной.
– Ну да, – ответила она таким тоном, словно из нас двоих ненормальной была именно я. – Впрочем, точно так же, как и все остальные девчонки в нашей школе. Даже ученицы выпускного класса его заметили. И если ты попытаешься доказать мне обратное, то я тебя сейчас тресну по голове.
– Знаешь что, я больше не хочу о нем говорить.
После такого эмоционального всплеска я чувствовала себя опустошенной. Ведь раньше я всегда старалась себя контролировать, тем более в школе, при свидетелях.
– Теперь все только об этом и будут говорить. «А вы слышали, что у Эммы Томас сорвало резьбу?» – решила поддразнить меня Сара.
– Прекрасно. Рада, что ты находишь это смешным, – сказала я и рванула мимо нее по коридору, а Сара, ехидно улыбаясь, припустила за мной.
Пока мы шли через кафетерий к уличным столикам, я невольно прокручивала в голове сцену словесной перепалки. Мне казалось, что все перешептываются у меня за спиной.
Хотя, если серьезно, то что, собственно говоря, произошло? И какое мне дело до этого парня? По крайней мере, уж так расстраиваться точно не стоит. Ведь если честно, я его даже не знала. Все, пора кончать истерить.
– Прости, я законченная идиотка, – с несчастным видом сказала я Саре, которая загорала на скамье, спустив лямки топа, чтобы не оставалось белых полосок, и тем самым явно бросив вызов всем парням в пределах видимости.
Она тут же села и удивленно посмотрела на меня:
– Ты о чем?
– Прости, Эм, но мне нечего тебе сказать. Ты тогда точно с цепи сорвалась, – ухмыльнулась Сара.
– Большое тебе спасибо, Сара! – воскликнула я и, поймав ее лукавый взгляд, не выдержала и расхохоталась; она тотчас же последовала моему примеру.
Мы смеялись так громко, что сидевшие за соседним столиком, прервав тихую беседу, удивленно оглянулись на нас. Со стороны вполне могло показаться, что я спятила. Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы прекратить истерику. Саре же никак не удавалось справиться с приступом безудержного веселья, которое накатывало на нее, стоило ей только посмотреть на меня.
Неожиданно она наклонилась ко мне и, давясь от смеха, сказала:
– Ну, похоже, у тебя есть шанс реабилитироваться. Он идет сюда.
– Ни за что! – в ужасе вытаращила я глаза.