Не останавливайся, или он добьется нашего ареста. Жми! Жми! Вперед!»
Ну я и послушался.
– Ты выиграл гонку?
– Конечно, нет! Коробка передач полетела миль через пятьдесят. Мы были в такой глуши, что пришлось посылать за нами вертолет.
Он сел. Ким вдруг вспомнила мальчишку, который так лихо катался на ее велосипеде.
– Согласна, – вздохнула она.
– С чем?
– Когда брат вспомнит, где видел тебя, непременно возьмет пистолет, и тогда берегись!
– Вижу, ты совсем не хочешь помочь, – улыбнулся Трэвис. – Я хочу, чтобы ты была на моей стороне.
– Я на твоей стороне. Рид, возможно, знал о гонках и хотел спровоцировать драку. В то время в нем кипело столько гнева, что, возможно, он пытался на ком-то его сорвать.
– Но он едва не погиб!
Она улыбнулась:
– Спасибо за то, что позаботился о брате. Спасибо за то, что не сбил его, и спасибо за то, что возместил все загубленные медикаменты. Если бы ты не был таким прекрасным водителем, все трое плюс осел погибли бы!
Они смотрели друг на друга, и Ким снова чувствовала, как ее тянет к нему. Его тело словно взывало к ее телу. Некий неведомый электрический заряд пробегал между ними. Она ощущала это притяжение, эти искры, это желание, горевшее между ними.
Ноги по собственной воле шагнули к нему. Она хотела, чтобы он обнял ее. Поцеловал. Видела, как он смотрит на ее губы, как глаза становятся темнее, жарче…
Но он тут же отвернулся, и момент прошел.
– Уже поздно, – пробормотал он, – и Джо…
Увидимся завтра.
Он ушел, а Ким обмякла на стуле, как шар, из которого выпустили воздух. И хуже всего, почему-то казалось, что она проиграла.
Трэвис сел на кровать и набрал номер Пенни.
– Я вас разбудил?
Она поколебалась. Трэвису впервые пришло в голову задать подобный вопрос.
– Нет, – солгала она.
– Вы что-то узнали о Дэйве?
– Только его фамилию. Но я послала в Эдилин сына. Пусть попробует что-нибудь выяснить.
– Как выглядит ваш сын?
– Какая разница? – удивилась Пенни.
– Есть такая девушка, Карла. Работает на Ким и гоняется за каждым мало-мальски приличным мужчиной, который имеет несчастье прийти в магазин. По-моему, она как-то связана с Дэйвом. Я хочу узнать о нем побольше. Может ваш сын с этим справиться?
– Легко! – заверила Пенни. – А что обнаружили вы?
– Немного. Только то, что Ким вполне преуспевает.
– Достаточно, чтобы этот человек погнался за ее деньгами.
– Да.
Они прекрасно знали, на что могут пойти люди ради своей выгоды.
– А вы не думали, что этот Дэйв попросту влюблен в прелестную Ким?
– Вполне вероятно, но предупреждаю, что если он коснется ее, мне понадобится пара дуэльных пистолетов.
– Так-так-так… – протянула Пенни.
– Может, поедете в Джейнс-Крик вместе с родными?
– Все рады бесплатному отдыху. Но должна предупредить, что даже вашему папе не по карману счета моего дяди Берни за обслуживание номеров.
– Все в порядке. Я привык иметь дело с родственниками. Мамин новый…
– Что? – оживилась Пенни, счастливая тем, что они ведут доверительный разговор, касающийся и ее жизни.
– Человек, за которого она собирается выйти замуж. Я работаю на него.
– Хорошие деньги? – спросила Пенни, скрывая изумление.
– Никаких, – фыркнул Трэвис. – Советы. Горы и горы советов.
– Советы. Горы и горы советов.
– Хороших или плохих?
– Зависит от результата, который пока мне неизвестен. Нужна причина, почему мне необходимо поехать с Ким в Мэриленд.
– Вы спросите у нее разрешения ехать? – Изумление Пенни переросло в шок.
– Да, – сказал Трэвис. – Я больше не могу говорить. Джо хочет видеть меня на работе к семи утра. Я привинчиваю стальные полки к кирпичной стене. Так что мне нужно выспаться.
– Я… э…
Пенни не знала, что ответить, поэтому пожелала спокойной ночи и повесила трубку.
– Думаю, мне нравится Эдилин, – заметила она вслух и снова легла.
– Карла! – рявкнула Ким. – Не могла бы ты заняться делом?
– Так тебе ничего не обломилось? Еще бы, с таким нравом! Бережешь себя для Дэйва? Но на случай, если передумаешь, я знаю духи, которые вполне могут помочь…
Ким вошла в офис и закрыта дверь. Этим утром она не видела Трэвиса, поскольку тот уже уехал к Джо и оставил в кухне забавную записку насчет того, что ему не терпится научиться сверлить дыры в кирпиче.
«Им следовало выкладывать кирпичи торцами, в которых уже есть дыры», – добавил он. Читая это, Ким улыбалась.
Неплохо начинать день с улыбки. Но она хотела бы видеть Трэвиса…
Зазвонил мобильник. Высветился незнакомый номер.
– Пойдем вместе на ленч? Пожалуйста, – попросил Трэвис.
Куда девалось ее плохое настроение?
Она едва удержалась, чтобы не засыпать его вопросами:
– Когда? Как? Принести еду? Как насчет нескольких алмазов третьей степени чистоты?
– Как насчет «Дельмонико» года 1899?
– Прекрасно! Сейчас достану из чулана корсет!
– А сумеешь надеть его самостоятельно?
– Мне может понадобиться помощь, – призналась Ким, чувствуя, как сердце бьется уже в самом горле.
– Я бы рад вызываться тебе помочь, но в настоящее время представляю собой нечто вроде сиамского близнеца. Джо надежно приклеен ко мне. Можешь ли ты вынести ленч с нами обоими?
– Буду польщена, – заверила Ким. – Если там будет Джо, значит, идем в «Алс динер».
– Я видел это место и не уверен, что это то, что надо. Но Джо подчеркнул, что хочет пасту «аль денте» и брокколи на пару. И скатерть, и…
– Лиможский фарфор и серебро, – докончила Ким.
– Совершенно верно. Значит, встречаемся в фастфуде в полдень?
– Мои артерии ждут не дождутся.
Ким, широко улыбаясь, вернулась в магазин.
Карла, убиравшая на место поднос с браслетами, подняла глаза.
– То, что заставило тебя улыбаться, и вполовину не так здорово, как то, что случилось со мной.
– Вот как?
Ким глянула на поднос. Браслет, которым восхищался Трэвис, исчез, как и кольцо с большим розовым брильянтом.
– Выгодная продажа?
– Потрясающая! Мужчина купил подарок для матери. У него верный глаз, недаром купил лучшее, что было в магазине, едва оглядев товар. И…
– И что?
– Пригласил меня на свидание сегодня вечером.
– Как и половина мужчин, которые приходят сюда.
– Слизняки и ничтожества! И женатые лузеры! Такие классные, как он, хотят тебя!
Ким была в таком прекрасном настроении, что была готова выслушать даже Карлу.
Но тут открылась дверь и вошел очень красивый молодой человек. Чуть посветлее Трэвиса, он не имел такого пресыщенного вида, который часто появлялся у последнего, но все-таки мог считаться классным мужчиной.