Умывшись, он наскоро побрился и через десять минут уже шел по коридору, выискивая нужный номер. Дважды завернув за угол и чуть не заблудившись, он, наконец, нашел то, что искал: Он постучал в дверь, и после ожидания, показавшегося ему бесконечным, на пороге появилась смущенно улыбающаяся Изабель.
– Как поживаете? – слегка покраснев, спросила она. – Вы прекрасно выглядите, – добавила Изабель, пропуская его в комнату. Билл, сделав шаг вперед, обнял ее и поцеловал – разумеется, только в щеку. Проведя у себя дома, в Гринвиче, последние выходные, он немного загорел, и этот загар резко контрастировал о белоснежной кожей Изабель, уже давно не загоравшей на юге Франции. Гордон периодически туда выезжал, с друзьями или с Софи, а Изабель оставалась дома, с сыном.
– И вы тоже! – с восхищением заметил Билл. Красота Изабель каждый раз его поражала. Иногда он забывал о ее внешности, захваченный ее словами и мыслями, а когда спохватывался, понимал, как она ослепительна. Она и двигалась грациозно, словно молодая девушка, а не почтенная матрона. Она взяла его под руку, и Билл сразу заметил и шикарный черный костюм, и сумочку от Гермеса, и элегантные туфли на высоких каблуках. Из украшений, кроме обручального кольца, на ней были только алмазные сережки. Удивительно, но, глядя на Изабель сейчас, невозможно было предположить, что ее могут одолевать какие‑то серьезные заботы. Она лучезарно улыбалась, широко распахнутые глаза светились радостью. – Боже мой, Изабель, как вы прекрасно выглядите! – повторил Билл. За последние четыре года она нисколько не изменилась, разве что немного похудела, но это ей только шло. Рука об руку они спустились по лестнице, болтая о поездке, о галереях, которые хотели бы посетить, о выставке в Тейте, о его девочках… Билл снова чувствовал себя семнадцатилетним.
– Я очень боялся, что эта поездка сорвется, – признался он, когда они вышли на улицу. – Вдруг Тедди стало бы хуже, и тогда бы вы не приехали. – Он никогда не лукавил с ней, а ей это вообще было несвойственно. Да, состояние Тедди действительно могло им помешать. Или Гордон мог счесть, что ей незачем ехать в Лондон. Но муж, слава Богу, проявил свое обычное безразличие, а Тедди был за нее только рад. Он ничего не знал о Билле, но, видя, как мать мечтает о предстоящей поездке, не хотел ей мешать.
– Я тоже беспокоилась, – сказала она. – Но теперь ему гораздо лучше. – Пожалуй, за последние пять лет он еще ни разу не чувствовал себя так хорошо. Процесс роста протекал у Тедди трудно, сердце и легкие не поспевали за остальным организмом, и в последние годы его состояние ухудшилось. – Он действительно хотел, чтобы я поехала. – Биллу казалось, что он знает мальчика уже очень давно. Непонятно как это сделать, но надо будет обязательно познакомиться с ним лично.
Они вышли на Брук‑стрит, и Изабель, все еще держа под руку Билла, с удовольствием вдохнула свежий воздух. День стоял замечательный, не по сезону теплый.
– Куда бы вы желали пойти? – осведомился он, мысленно составляя список тех мест, куда бы сам хотел с ней отправиться. Обычно он не тратил время на прогулки. Вся его жизнь была занята работой, такого понятия, как свободное время, для него попросту не существовало – пока он не встречался с Изабель. Тогда время словно останавливалось, изменялись темп и содержание всей его жизни. Никто из близких, пожалуй, и не видел его таким: Билл, расслабившись, с улыбкой смотрел на стоявшую рядом с ним красивую женщину с длинными темными волосами. – Может, отведаем где‑нибудь пиццу? – небрежно предложил он, и Изабель с готовностью кивнула, не вникая в смысл его слов, – так она была рада встрече.
– Чему вы улыбаетесь? – спросил он, когда они не спеша, без какой‑либо определенной цели двинулись по улице.
– Я просто счастлива. Ничего подобного я давно не испытывала. Все мои заботы сейчас от меня далеко‑далеко. – Тедди находился в надежных руках, и вообще мир был прекрасен.
– Этого я и добивался. Чтобы вы успокоились и обо всем забыли.
Через несколько минут они сели в такси и отправились в небольшое заведение, располагавшееся на Шеперд‑маркет, неподалеку от посольства. Билл не раз забегал туда наскоро перекусить между деловыми встречами. Хозяин заведения был рад гостям. Усадив их за тихий столик в глубине сада, он вручил Биллу карту вин, подал обоим меню и тихо отошел.
– Здесь просто замечательно, – откинувшись на спинку кресла, произнесла Изабель. В последний раз они виделись с Биллом в Париже, перед самым Рождеством. Тогда он подарил ей красивый шарф от Гермеса и первое издание книги, о которой они прежде говорили. Страшно редкая, в кожаном переплете – этим томиком Изабель очень дорожила, как, впрочем, и всем, что он подарил ей за последние годы. – Вы меня балуете.
– Вот и хорошо, – кивнул Билл. Заказав пиццу и салаты, он попросил принести еще и бутылку «Кортон Шарлемань».
– Итак, вы собираетесь средь бела дня меня напоить, – шутливо констатировала Изабель. Билл знал, что она практически не пьет, но это вино она любила, да и урожай был очень удачного года.
– Не думаю, что вы чем‑то рискуете, разве что за последние полгода вы резко изменились. Скорее я сам напьюсь, – признался Билл, хотя Изабель никогда не замечала за ним излишеств. У него вообще не было вредных привычек – разве что склонность слишком много работать. – Так что же мы сегодня будем делать?
– Что хотите. Мне и здесь хорошо. – Она чувствовала себя птичкой, упорхнувшей из золотой клетки, и когда он предложил ей побродить по галереям и антикварным магазинам, Изабель с радостью согласилась. За ленчем они много разговаривали, и, когда вышли из ресторана, было уже четыре тридцать. Билл снова остановил такси. В гостинице его ждал лимузин, но оба были рады возможности просто свободно побродить по Лондону. Посетив галереи и магазины, в начале седьмого они вернулись в гостиницу.
– Ну что, ужин в девять? – улыбнулся он. – Мы можем выпить здесь, а потом пойти в бар «У Гарри». – Она уже давно призналась ему, что это ее любимый ресторан. Заведение считалось вполне респектабельным, и можно было не опасаться за свою репутацию, если их кто‑нибудь увидит. Собственно, им абсолютно нечего скрывать, и даже если до Гордона, в конце концов, дойдут слухи, она совершенно спокойно признается ему, что виделась с Биллом Робинсоном. Сама она не собиралась сообщать об этом мужу, но и виноватой себя не чувствовала. – Я зайду за вами в восемь. – Билл положил руку ей на плечо и повел к лифту. Увидев их сейчас, любой решил бы, что они женаты и, разумеется, живут в одном номере. Они так непринужденно вели себя друг с другом, что их можно было принять если не за супругов, то, по крайней мере, за любовников. Но подобные мысли не приходили в их головы. Им было некогда смотреть на себя со стороны.
– Я прекрасно провела время, – сказала Изабель, когда они подошли к двери ее номера, и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. – Вы очень добры ко мне, мистер Робинсон. Спасибо, Билл, – серьезно добавила она.
– Удивляюсь, почему это я проявляю к вам такую доброту! Вы ведь весьма неприятная особа, к тому же с вами очень скучно. Впрочем, время от времени приходится заниматься благотворительностью. Сами понимаете – жены политиков, хромые, убогие… вот теперь с вами вожусь. Надо же как‑то набирать очки! – Она засмеялась, и Билл нежно коснулся ее руки. – Идите немного отдохните, Изабель.