Вошел моложавый темноволосый врач в сопровождении троих неизвестных в медицинских одеяниях.
– Привет, Лекси, – сказал он в приятной непринужденной манере. – Я доктор Харман, невропатолог. Это наша медсестра Николь, а это Дайана и Гаф, наши стажеры. Ну, как мы себя сегодня чувствуем?
– Хорошо, вот только левая рука как-то онемела, – призналась я. – Словно я ее отлежала. Она плохо слушается.
Подняв руку, чтобы показать ее врачу, я невольно залюбовалась собственным потрясающим маникюром. Обязательно спрошу Фи, куда мы ходили вчера вечером.
– Ясно, – кивнул доктор. – Посмотрим вашу руку – может, понадобится физиотерапия. Но сначала я задам вам несколько вопросов. Не обижайтесь, если некоторые покажутся совершенно глупыми, словно вы проходите тест на идиотизм. – Он сверкнул ослепительной улыбкой, и у меня возникло подозрение, что он повторяет эту шутку в тысячный раз. – Как вас зовут?
– Лекси Смарт, – тут же ответила я.
Доктор Харман кивнул и поставил галочку в своей папке.
– Когда вы родились?
– В 1979 году.
– Очень хорошо. – Врач поставил новую галочку. – Лекси, во время столкновения вы ударились головой о ветровое стекло. У вас был небольшой отек мозга, но, судя по всему, вы легко отделались. Хотя, конечно, придется еще пройти кое-какие тесты. – Он поднял ручку. – Смотрите, пожалуйста, на кончик ручки. Я буду водить ее из стороны в сторону…
Врачи никогда не дают вам вставить слова!
– Извините! – жестом остановила я доктора Хармана. – Вы меня с кем-то путаете. Я не знаю, о каком столкновении вы говорите.
Доктор нахмурился и перелистнул в своей папке пару страниц назад.
– Здесь сказано, пациентка – участница дорожной аварии. – И оглядел комнату, словно ища подтверждения.
Почему он спрашивает медсестер? Ведь это я треснулась головой!
– Ну значит, неправильно записали, – твердо сказала я. – Я была в клубе с подругами, потом погналась за такси и упала с лестницы. Вот что произошло. Я отлично помню.
Доктор Харман и Морин с недоумением переглянулись.
– Это точно была авария, – вполголоса пробормотала Морин. – Две машины, боковое столкновение. Я дежурила в приемном отделении «Скорой помощи», эта леди поступила при мне. И другой водитель тоже. У него повреждена рука – кажется, небольшая трещина.
– Не могла я попасть в аварию. – Я начала закипать. – Прежде всего у меня нет машины. Я даже водить не умею.
Я все собираюсь как-нибудь пойти в автошколу. Но машина мне практически не нужна – я живу в Лондоне, а не в пригороде, а уроки вождения очень дорогие, да и не могу я себе пока позволить автомобиль.
– Разве это был не ваш… – доктор Харман перевернул страницу и прищурился, разбирая почерк, – «мерседес»-кабриолет?
– «Мерседес»? – фыркнула я. – Вы что, шутите?
– Но здесь сказано…
– Слушайте, – самым вежливым тоном перебила я его, – я сообщу вам, сколько зарабатывают двадцатипятилетние младшие менеджеры отдела продаж напольных покрытий в «Коврах Деллера», ладно? А вы мне скажете, могу ли я себе позволить «мерседес»-кабриолет.
Доктор Харман открыл рот для ответа, но одна из стажерок постучала его по плечу и что-то наскоро настрочила в моей истории болезни. На лице доктора отразился шок. Он посмотрел на стажерку, которая лишь загадочно приподняла брови, взглянул на меня и опять указал на бумаги. Ни дать ни взять, мимы-любители.
Затем доктор Харман подошел ближе и испытующе уставился на меня. У меня затряслись поджилки. Я смотрела сериал «Скорая помощь» и знаю, что означает подобный взгляд.
Я смотрела сериал «Скорая помощь» и знаю, что означает подобный взгляд.
«Лекси, мы провели сканирование и обнаружили то, чего никто не ожидал. Может, волноваться рано и все еще обойдется…»
Но обычно в таких случаях никто легко не отделывается, иначе сюжет теряет смысл.
– Со мной что-то серьезное? – спросила я почти агрессивно, пытаясь подавить предательскую дрожь в голосе. – Вы можете мне прямо сказать?
Мысленно я уже прокручивала разные варианты. Рак. Порок сердца. Предстоящая ампутация ноги. Или, может, я уже без ноги, а они мне не говорят. Я незаметно начала ощупывать себя под одеялом.
– Лекси, позвольте задать вам еще вопрос, – обратился ко мне доктор Харман заметно мягче. – Какой сейчас год?
– Год? – изумленно уставилась я на врача.
– Не волнуйтесь, – ободряюще улыбнулся он. – Просто скажите мне, какой сейчас, по вашему мнению, год. Это стандартный вопрос теста, ничего более.
Мой взгляд метался по лицам присутствующих в комнате. Я видела, они готовят мне подвох, но не могла раскусить, в чем он заключается.
– Ну, 2004-й, – ответила я наконец.
В комнате повисла странная тишина, словно все перестали дышать.
– Ясно, – сказал доктор Харман и присел на кровать. – Лекси, сегодня шестое мая 2007 года.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Остальные тоже стояли с самым серьезным видом. На мгновение словно зияющая трещина разверзлась у меня в голове, но я тут же с огромным облегчением поняла, что это всего лишь розыгрыш.
– Ха-ха, – саркастически произнесла я. – Очень смешно. Это Фи вас подговорила? Или Каролин?
– Я не знаю никого по имени Фи или Каролин, – ответил доктор Харман, не отводя взгляд. – И я не шучу.
– Он серьезно, Лекси, – вступила в разговор стажерка. – Идет 2007 год.
– Но это же… будущее, – глупо возразила я. – Вы что, изобрели машину времени? – Я выдавила нервный смешок, который никто не поддержал.
– Лекси, это наверняка последствия шока. – Морин мягко положила руку мне на плечо. – Но сейчас действительно май 2007 года.
У меня возникло ощущение, что два полушария моего мозга как-то не коннектятся. Я слышала ее слова, но они звучали настолько абсурдно, что разум отказывался их принимать. Вчера был 2004-й. Как же за одну ночь можно перепрыгнуть вперед на три года?
– Да не может сейчас быть 2007-й, – сказала я наконец, пытаясь скрыть замешательство. – Сейчас 2004-й. Я не сумасшедшая…
– Не нужно расстраиваться. – Доктор Харман бросил на коллег предупреждающий взгляд. – Давайте все сначала и медленно. Скажите нам, какие последние события вы помните?
– Ладно. Так… – Я потерла лицо. – Последнее, что я помню, это как я с подругами после работы ходила в клуб. Это было вчера вечером, в пятницу. Потом мы пытались поймать такси, шел дождь, я поскользнулась на ступеньках и упала. Очнулась здесь, в больнице. Это было двадцатого февраля 2004 года. – Мой голос задрожал. – Я точно помню дату, ведь двадцать первого должны были состояться похороны моего отца. А я на них не пришла, потому что попала к вам!
– Лекси, все это произошло более трех лет назад, – мягко сказала Морин.
Она казалась абсолютно уверенной. Да и все остальные врачи, кто тут был, ничуть не сомневались в своей правоте. Глядя на их серьезные лица, я чувствовала, что меня охватывает паника. Но сейчас 2004-й, шестое чувство подсказывает мне, что 2004-й…
– Что еще вы помните? – спросил доктор Харман. – Отматывайте назад с того вечера.
– Не знаю, – с вызовом сказала я. – Работу… переезд в мою квартиру… Я помню все!
– Воспоминания четкие или спутанные?
– Немного спутанные, – неохотно призналась я.