— У вас тоже, — сказал Кроули виновато. — Так что мы квиты.
— Увлекаетесь астрономией, да? — поинтересовался Азирафаэль, поднимая велосипед. Из передней корзины что-то высыпалось. Ангел показал на потрепанный теодолит.
— Нет, — сказала Анафема. — То есть да. Только посмотрите, что вы сделали с моим старичком «Фаэтоном»!
— Простите, с кем? — сказал Азирафаэль.
— С велосипедом. Он весь погнулся…
— Эта старая машинерия удивительно живуча, знаете ли, — весело сказал ангел, подталкивая к ней велосипед. В лунном свете блеснуло переднее колесо, идеально круглое, словно любой из кругов Ада.
Девушка с недоумением уставилась на велосипед.
— Что ж, поскольку все уладилось, — сказал Кроули, — лучше всего каждому просто отправиться своей… э-э… Вы случайно не знаете, как доехать до Нижнего Тадфилда?
Анафема продолжала разглядывать свой велосипед. Она была почти уверена, что никогда не видела седельной сумочки с набором инструментов.
— Да просто спуститься с холма, — ответила она. — Неужели это и правда мой велосипед?
— Разумеется, — сказал Азирафаэль, надеясь, что не слишком переусердствовал.
— Только у моего «Фаэтона» не было насоса, я точно помню.
Взгляд ангела вновь стал виноватым.
— Но здесь же есть крепление для него, — уныло сказал он. — Две маленькие скобки.
— Спуститься с холма, вы сказали? — спросил Кроули, подталкивая ангела локтем.
— Наверное, я все-таки стукнулась головой, — сказала девушка.
— Мы бы предложили подвезти вас, конечно, — быстро проговорил Кроули, — но нам некуда пристроить ваш велосипед.
— Разве что наверх, на багажник, — предложил Азирафаэль.
— Но у «Бентли» нет… А. Угу.
Собрав с земли содержимое велосипедной корзины, ангел сунул все на заднее сиденье и помог ошарашенной девушке забраться в машину.
— Нельзя оставаться в стороне, — сказал он Кроули.
— Тебе нельзя. А мне очень даже можно. Ты не забыл, что нас ждут другие дела?
Кроули бросил яростный взгляд на крышу «Бентли», где только что материализовался новенький багажник. С клетчатыми ремешками.
Велосипед поднялся в воздух, аккуратно улегся на крышу и туго затянулся ремнями. Кроули сел в машину.
— Где вы живете, милая? — наилюбезнейшим тоном спросил Азирафаэль.
— И фар у моего велосипеда тоже не было. Вернее сказать, когда-то были, но я их сняла, когда потекли батарейки, — сказала Анафема. Она посмотрела на Кроули. — Между прочим, — добавила она, — у меня с собой большой нож. Где-то здесь.
Азирафаэля потрясло ее подозрение.
— Мадам, уверяю вас…
Кроули включил фары. Сам он и без них все отлично видел, но какой смысл зря нервировать прочих водителей? Потом он завел машину и степенно съехал с холма. Дорога вынырнула из-за деревьев и через несколько сотен ярдов привела их на окраину городка.
Местность явно была знакомой. Прошло одиннадцать лет, но Кроули чувствовал что-то… словно далекий звон колокольчика в тумане.
— Здесь поблизости есть больница? — спросил он. — Ну, там еще служат монахини?
Анафема пожала плечами.
— Кажется, нет, — сказала она. — Здесь только один большой дом — Тадфилд-мэнор. Не знаю, что там сейчас творится.
— Божественный промысел, — проворчал Кроули.
— И переключатель скоростей, — продолжала недоумевать Анафема. — У моего старичка не было никаких скоростей. Я точно это помню.
Кроули склонился к ангелу.
— О Боже, исцели этот велик, — саркастически прошептал он.
— Ну извини, я слегка увлекся, — прошипел в ответ Азирафаэль.
— А клетчатые ремешки?
— Шотландка нынче в моде.
Кроули тихо зарычал. Даже в тех редких случаях, когда ангелу удавалось осознать, что на дворе двадцатый век, он все равно не продвигался дальше пятидесятых.
— Вы можете высадить меня здесь, — подала Анафема голос с заднего сиденья.
— С удовольствием, — просиял ангел. Как только машина остановилась, он открыл заднюю дверцу и поклонился, словно старый слуга, приветствующий молодого массу на старой плантации.
Анафема схватила в охапку все свои вещи и вышла со всей возможной надменностью.
Она готова была поклясться, что ни один из ее попутчиков даже не прикасался к багажнику, однако велосипед уже стоял возле калитки.
На редкость странные типы, решила она.
Азирафаэль поклонился вновь.
— Искренне рады, что смогли помочь вам, — сказал он.
— Благодарю вас, — ледяным тоном произнесла Анафема.
— Может, поедем дальше? — предложил Кроули. — Доброй ночи, мисс. Ангел, в машину.
Ага. Теперь понятно. Значит, ей все-таки ничего не угрожало.
Посмотрев вслед машине, удалявшейся к центру городка, она направила велосипед по тропинке к своему коттеджу. Ей даже не приходило в голову запирать его. Агнесса наверняка предупредила бы насчет ограбления, ведь семейную историю она видела как на ладони.
Коттедж, который снимала Анафема, был меблированным — иначе говоря, был обставлен мебелью особого сорта, отвергнутой на милость мусорщика даже в местном благотворительном магазинчике подержанных товаров. Но это не имело значения. Анафема не собиралась задерживаться здесь надолго.
Если Агнесса права, то она вообще нигде не задержится. Как, впрочем, и все остальные.
Анафема разложила карты и прочие вещи на старом кухонном столе, под лампочкой, одиноко свисающей с потолка.
Что же ей удалось установить? Не слишком много. Вероятно, Оно находится в северном конце деревни, о чем Анафема и так догадывалась. Если она подходила слишком близко, сигнал просто оглушал, а если расстояние было слишком велико, не удавалось точно зафиксировать координаты.
Это раздражало. Где-то в Книге должен быть ответ. Беда в том, что для понимания Пророчеств необходимо постичь ход мыслей слегка свихнувшейся, но весьма неглупой ведьмы, которая жила в семнадцатом веке и излагала свои мысли как заправский составитель кроссвордов и головоломок. Другие члены семьи полагали, будто Агнесса специально формулировала свои предсказания так загадочно, чтобы скрыть их смысл от чужаков; Анафема же, подозревавшая, что порой ей удается мыслить как Агнесса, решила, что та попросту была зловрединой с отвратительным чувством юмора.
Она даже не…
Книга пропала.
Анафема в ужасе оглядела стол. Карты. Самодельный гадательный теодолит. Термос с горячим бульоном. Фонарик.
И прямоугольная пустота в том месте, где следовало бы лежать «Пророчествам».
Потеряла.
Но это же просто смешно! Что-что, а судьбу самой Книги Агнесса предсказала до мельчайших подробностей!
Девушка схватила фонарик и выбежала из дома.
— Это чувство, э-э… скажем так, прямо противоположно тому, что называют «мороз по коже», — сказал Азирафаэль. — Вот я о чем.
— Я никогда не говорю «мороз по коже», — сказал Кроули. — Хотя, конечно, ничего против него не имею.