Деньги есть?
— Это двадцать восьмого-то числа? Откуда? До первого — ничего.
— Величайшего ума ты парень, Сорви-Голова. Адвокат из тебя выйдет — сила! Ну и предложение! Правда, денег у нас с тобой ни гроша и у меня завтра контрольная по-немецкому, но вообще-то — гениальный проект.
— Ладно, отвяжись, — уныло, как больной котенок, вздохнул Элмер, возвращаясь к своим глубокомысленным экспериментам.
Вязкая скука одолевала друзей, и спасение от этой скуки нашел не Элмер, а опять-таки Джим. Он было снова взялся за книгу, затем аккуратно закрыл ее, бережно положил на стол и встал.
— Я бы не прочь повидаться с Нелли, — вздохнул он. — Да, брат, уж я бы ее позабавил сегодня! Такой чертенок! А наши девчонки из колледжа — пропади они пропадом! Если и попадается такая, к которой вообще можно подступиться, так потом только и бегает за тобой по всему колледжу, чтобы ты ей сделал предложение.
— Эх, а мне бы сейчас Джуаниту, — заныл Элмер. — Слушай, брось о них говорить, будь другом! У меня, только подумаю о Джуани, — сердцебиение.
— Постой, Сорви-Голова! Идея! Пойди, займи десятку у нового химика, а у меня еще есть доллар шестьдесят четыре цента. Хватит!
— Да я его совсем не знаю.
— Вот дурень! Потому-то я о нем и сказал! Разыграй комедию: перевод, дескать, опаздывает. Я еще часок позанимаюсь немецким, а ты пока свистни у него десятку.
— Не надо, — печально заметил Элмер. — Зачем ты так…
— Если я в тебе не ошибся и ты жулик первого класса, мы успеем в Кейто на поезде пять шестнадцать.
В пять шестнадцать друзья отбыли в Кейто,
В поезде было всего два вагона: пассажирский и багажный, совмещенный с вагоном для курящих, а тащил их старенький, потрепанный паровозик с тендером. Сгущались сумерки, составчик погромыхивал на расхлябанных рельсах. Его так бросало из стороны в сторону, что Элмер и Джим то и дело наезжали друг на друга, хватаясь за ручки у скамьи. Вагон раскачивало, точно грузовое суденышко в шторм. Долговязые, неуклюжие фермеры один за другим пробирались к бачку с водой, спотыкаясь о ноги сидящих приятелей, цепляясь за плечо Джима, чтобы не упасть.
Из всех уголков старого вагона, от закоптелых оконных рам, от ржавых металлических деталей, грязных кокосовых циновок исходил тошнотворно-горький запах дешевого табака: стоило только прикоснуться к красному плюшевому сиденью, как в воздух столбом взвивалась пыль, а на плюше оставался отпечаток ладони. Вагон был набит битком. Пассажиры присаживались на ручки скамей, перекрикиваясь с приятелями через проход.
Но Элмер и Джим не замечали грязи, не замечали вони и давки. Прерывисто дыша, оба застыли в нервном, напряженном молчании. Рты их были полуоткрыты, глаза затуманены: они думали о Джуаните и Нелли.
Джуанита Клаузел и Нелли Бентон отнюдь не были профессиональными жрицами любви. Джуанита работала кассиршей в закусочной, а Нелли — мастерицей в модном ателье. Обе были очень славные, хоть и легкомысленные девушки, и обе считали, что никогда не мешает иметь в кармане лишний доллар на новые красные туфельки или коробку шоколадных конфет с орехами.
— Джуанита — девчонка что надо… Прямо как в душу тебе глядит, — молвил Элмер, осторожно спускаясь по скользким ступеням заплеванного вокзала Кейто.
Когда, покинув среднюю школу и бильярдные городка под названием Париж(штат Канзас), Элмер Гентри прибыл в колледж и приступил к изучению любовной науки, он был просто горячим и неотесанным юнцом, который краснел и смущался в присутствии девиц легкого поведения, натыкался на столики, орал во весь голос и горел желанием показать всем и каждому, какой он бывалый и лихой кутила. Еще и теперь под влиянием винных паров он становился шумлив и горд, как петух, но три с лишним года жизни в колледже научили его обращению с женским полом.
Теперь он держался в обществе дам уверенно, непринужденно, почти спокойно, умел смотреть им в глаза ласково и чуть насмешливо.
Пухленькая, задорная Нелли, маленькая, смуглая, как еврейка, стояла в засаленном халатике, варила кофе и рассказывала о том, как обижает ее эта святоша портниха, ее хозяйка. Джуанита меж тем и не думала слушать.
Молодые люди проскользнули в комнату без стука.
— Ах вы, бессовестные! — взвизгнула Нелли. — Подкрались! Да мы не одеты…
Джим бочком подобрался к ней и, разжав пухлые пальчики, сжимавшие ручку эмалированного кофейника, хихикнул:
— Неужели вы не рады нас видеть?
— Рада, не рада — это еще неизвестно. И пусти-ка руку, ну! Веди себя прилично, слышишь?
Обычно Элмер был куда менее ловок с дамами, чем Джим, но сейчас он почувствовал свою власть над женщинами — женщинами определенного сорта. Молча, пожирая Джуаниту зовущим жарким взглядом, он опустился рядом на мнимовосточное ложе и кончиками сильных пальцев коснулся ее безжизненной руки.
— Бедная моя девочка, какой усталый вид!
— Я и вправду устала, и потом, напрасно вы сегодня приехали. Тетка Нелли настоящую истерику закатила, когда бы были здесь прошлый раз.
— Ай да тетушка! Ну, а ты рада, что я приехал?
Джуанита ничего не ответила,
— Неужели нет?
Под его дерзким взглядом она смущенно потупилась и на всякий случай перевела взгляд на спокойную поверхность стены.
— Рада?
Она по-прежнему молчала.
— Джуанита! А я стосковался до смерти; с того дня, как мы виделись, не могу! — Его пальцы коснулись ее шеи, очень осторожно. — Ну хоть чуточку рада?
Она повернулась, быстро взглянула на него, и в глазах ее он прочел невольное признание. Он схватил ее за руку.
— Нет… не надо! — отрывисто шепнула она, а сама придвинулась к нему поближе и прижалась к его плечу.
— Какой ты большой, сильный! — вздохнула она.
Тем временем Джим и Нелли, склонившись над кофейником, игриво подталкивали друг друга, повизгивая:
— Ладно, хватит тебе, ну!
— Слушайте, девочки, одевайтесь, и пошли! — провозгласил Джим. — Угостим вас обедом, а может, и потанцуем немножко!
— Нельзя, — отозвалась Нелли. — Тетя и так злится, что мы позавчера поздно вернулись с танцев. Придется сидеть дома. А вы, ребята, сматывайтесь, пока она не вернулась.
— Брось, пошли с нами!
— Да нельзя же, говорю!
— Значит, будете сидеть дома и заниматься рукоделием? Так я вам и поверил! Скажите лучше, что позвали кавалеров, а нас хотите сплавить — вот и все.
— Ничего подобного, мистер Джемс Леффертс! А если б и так, то все равно не ваше дело.
Пока продолжалась эта перебранка, Элмер обнял Джуаниту за плечо и медленно привлек к себе. Всем существом своим он чувствовал, что она прекрасна, ослепительна, что в ней средоточие жизни. Как упоительно мягок изгиб ее плеча, как шелковиста и нежна ее бледная кожа…
— Пойдем в ту комнату, — взмолился он.
— Нет… не сейчас… Он стиснул ее руку.
— Ну хорошо… Только не входи минутку, — пролепетала она. — Пойду поправлю прическу, — громко объявила она. — А то ужас, что за вид…
Она скрылась в соседней комнате. С лица Элмера, словно ветром, сдуло маску зрелого и уверенного в себе мужчины, он стал похож на большого, круглолицего, чуть испуганного мальчугана. С деланной развязностью он покрутился по комнате; смахнул огромным смятым носовым платком пыль с золоченой вазы и подошел к двери в соседнюю комнату…
Он покосился на своего друга. Джим и Нелли держались за руки, а из кофейника весело убегал кипящий кофе.