– Sicurissimo! [28]– воскликнул Феликс, кисть замерла в воздухе, и он с улыбкой посмотрел на своего дядю. – Меня так и подмывает сказать вам одну вещь. Могу я рискнуть?
Мистер Уэнтуорт слегка выпрямился.
– Мне можно довериться, я не болтлив.
Но, по правде говоря, он надеялся, что Феликс не позволит себе ничего слишком рискованного. Феликс в ответ на это снова рассмеялся:
– Так странно слышать, когда вы толкуете мне, что́ человеку нужно для счастья. Думаю, мой дорогой дядя, вы и сами этого не знаете. Я чудовищно груб?
Старый джентльмен помолчал, потом с суховатым достоинством, растрогавшим почему-то его племянника, ответил:
– Иногда мы указываем другим путь, по которому сами идти не способны.
– Неужели вас что-нибудь печалит? – спросил Феликс. – Я никак этого не предполагал; у меня в мыслях было совсем другое. Просто я хотел сказать, что вы не позволяете себе ни малейших удовольствий.
– Удовольствий? Мы не дети.
– Совершенно верно. Вы вышли уже из детского возраста. Так я и сказал на днях Гертруде, – добавил Феликс. – Надеюсь, это не было с моей стороны опрометчиво?
– А если и было, – ответил с неожиданной для Феликса тонкой иронией мистер Уэнтуорт, – зачем же отказывать себе в удовольствии? Думаю, вы не знали в жизни огорчений.
– Знал – и немало! – заявил не без горячности Феликс. – Пока не поумнел. Но больше меня на этом не поймают.
Мистер Уэнтуорт какое-то время хранил молчание не менее выразительное, чем глубокий вздох.
– У вас нет детей, – сказал он наконец.
– Но ваши прелестные дети не могут причинять вам огорчений! – воскликнул Феликс.
– Я говорю не о Шарлотте, – секунду помолчав, мистер Уэнтуорт продолжал: – И не о Гертруде. Но я очень тревожусь за Клиффорда. В следующий раз когда-нибудь я вам об этом расскажу.
Когда в следующий раз мистер Уэнтуорт позировал Феликсу, племянник напомнил своему дяде о его обещании.
– Как сегодня Клиффорд? – спросил Феликс. – Он производит впечатление молодого человека крайне осторожного. Я назвал бы его верхом осторожности. Меня он старательно избегает, считая, по-видимому, что я слишком для него легкомыслен. На днях он заявил своей сестре – мне сказала об этом Гертруда, – что я всегда над ним смеюсь. А смеюсь я только из желания внушить ему доверие. Другого способа я не знаю.
– Положение Клиффорда таково, что тут уж не до смеха, – сказал мистер Уэнтуорт. – Дело, как вы, я думаю, догадались, совсем не шуточное.
– Ах, вы имеете в виду его увлечение кузиной?
Мистер Уэнтуорт, изумленно на него посмотрев, слегка покраснел.
– Я имею в виду то, что он не в университете. Он временно исключен. Мы предпочитаем, пока нас не спросят, об этом не говорить.
– Исключен? – повторил Феликс.
– Администрация Гарварда предложила ему на шесть месяцев покинуть университет. Его репетирует сейчас мистер Брэнд. Мы думаем, мистер Брэнд ему поможет; во всяком случае, мы очень на это уповаем.
– А что он там в университете натворил? – спросил Феликс. – Оказался слишком большим любителем удовольствий? Можно быть спокойным, этому его мистер Брэнд не научит!
– Он оказался слишком большим любителем того, чего любить не должен. Как видно, это считается удовольствием.
– Можно ли сомневаться, дорогой дядя, что это удовольствие? Как во Франции говорят, c’est de son âge [29] , – заявил Феликс с обычным своим беззаботным смехом.
– Можно ли сомневаться, дорогой дядя, что это удовольствие? Как во Франции говорят, c’est de son âge
– Они не помолвлены, – сказал мистер Уэнтуорт. – Насколько мне известно, они не помолвлены.
– Par exemple! – воскликнул Феликс. – Тайная помолвка? Клиффорд на это не способен. Повторяю, он милейший юноша. Значит, Лиззи Эктон не станет ревновать его к другой женщине?
– Полагаю, ни в коем случае, – сказал старый джентльмен, смутно ощущая, что ревность – порок еще более низменный, чем любовь к спиртному.
– Тогда было бы всего лучше, если бы у Клиффорда появился интерес к какой-нибудь умной и очаровательной женщине. – В порыве доброжелательной откровенности Феликс отложил кисть и, опираясь локтями о колени, внимательно смотрел на своего дядю. – Видите ли, я придаю огромное значение женскому влиянию. Близость с женщинами помогает мужчине стать джентльменом. Спору нет, у Клиффорда есть сестры – и притом очаровательные, но здесь должны быть затронуты иные чувства, не братские. Конечно, у него есть Лиззи Эктон, но, вероятно, она слишком еще юна.
– Думаю, она пыталась его образумить, говорила с ним.
– О том, как дурно напиваться и как прекрасно быть трезвенником? Веселое занятие для хорошенькой молодой девушки, ничего не скажешь! Нет, – продолжал Феликс, – Клиффорд должен почаще бывать в обществе какой-нибудь привлекательной женщины, которая, не касаясь ни словом этих малоприятных тем, даст ему понять, что напиваться смешно и неприлично. А если он слегка в нее влюбится – что ж, тем лучше. Это его излечит.
– Ну и какую даму вы могли бы предложить? – спросил мистер Уэнтуорт.
– У вас есть очень умная женщина под рукой. Моя сестра.
– Ваша сестра? У меня под рукой? – повторил мистер Уэнтуорт.
– Намекните Клиффорду, скажите ему, чтобы он был посмелее.