Трудно требовать от такого больного человека, как Бруно, чтобы он смотрел на вещи философски. Он просто убит этим идиотским свиданием. Я отнесу цветы наверх. Боюсь…
— Можно нам зайти на секундочку, только взглянуть на него! — сказала Лиза, которая стояла, прислонившись к двери, не скинув шарфа и не вынимая рук из карманов.
— Ну, не знаю. — Денби в первый раз внимательно посмотрел на Лизу. Она была темноволосой в отличие от Дианы, лицо — сухощавое, пряди каштановых волос, выбившиеся из-под мокрого, туго завязанного шарфа, торчали во все стороны, большой нос покраснел от ветра.
— Понимаете, — продолжала Лиза, — мне кажется, очень важно что-то срочно предпринять, пока они не пришли к окончательному выводу, что им невозможно видеться.
— По-моему, Лиза совершенно права, — подхватила Диана. — Это она придумала, что нам надо прийти, будто бы от Майлза. Мне кажется, может быть, Бруно… Мы бы сказали ему, что Майлз просит прощения… две женщины…
— Две женщины! — рассмеялся Денби. — Вы, девочки, думаете, будто вы всесильны. Вы увидите очень больного и в высшей степени сварливого старика. Не воображайте, что вам удастся приручить Бруно.
— Мы зайдем только на минутку, — сказала Лиза, — отдадим цветы и немножко поговорим с ним. Он потом будет вспоминать о нашем посещении. Оно скрасит его жизнь, рассеет тяжелое впечатление от встречи с Майлзом.
Денби поколебался:
— Ну хорошо, я пойду и скажу, что вы здесь. Но едва ли он захочет вас видеть. Он просто вне себя от горя, и боюсь, с головой у него тоже сегодня не очень. Неподходящий день для посещений.
— Пожалуйста…
— Ладно, пойду посмотрю. Поднимитесь наверх и подождите на лестничной площадке. Привет, Аделаида. Это Аделаида-Прислужница. Миссис Гринслив. Мисс Уоткин.
Денби поднялся по лестнице и просунул голову в дверь Бруно. Неосвещенная комната походила на унылую тюремную камеру с тусклым окошком, за которым мчались по небу серые, подсвеченные невидимым солнцем облака, отчего черная труба электростанции, казалось, тоже медленно двигалась. Бруно сидел на кровати, неестественно выпрямившись; обычно он лежал, укрытый одеялом. Его фланелевая пижама в красно-белую полоску была застегнута на все пуговицы. Руки под одеялом плотно прижаты к бокам. Лицо его так опухло, что черты его стерлись, и трудно было распознать в представшей перед их взором рыхлой маске нечто человеческое. Найджел, сказав, что теперь ему «не забраться в эти рытвины», не брил его второй день, поэтому подбородок и шея Бруно покрылись седой щетиной. Денби отвел глаза.
— Бруно, тут пришли жена Майлза и его невестка.
Бруно слегка повернул голову, и Денби почувствовал на себе его взгляд.
— Пожалуйста, мы только…
Денби уловил движение за дверью позади себя, плащ Дианы коснулся его пиджака.
Бруно молчал.
Денби, обернувшись и приоткрыв дверь пошире, сказал:
— Положите цветы на постель и сразу уходите.
Появление сестер смутило и обескуражило Денби, он вдруг перепугался, взглянув на Бруно их глазами. Следовало предупредить девочек, как выглядит старик.
Диана прошмыгнула мимо Денби в комнату и остановилась как вкопанная. Денби заметил, что она судорожно глотнула воздух. К ней подошла Лиза, откинув назад свой желтый шарф. Он видел их лица с широко открытыми глазами — светло-карими у одной и темно-карими у другой. В следующее мгновение Диана нервно подалась вперед и, протянув руку, опустила, словно туго спеленутого младенца, перевязанный букетик нарциссов на возвышение каркаса в изножье кровати. Это напоминало принудительное посещение кенотафа. Только эта гробница не была пустой.
Диана попятилась к двери, растерянно глядя на Бруно, и задела при этом Лизу, которая отступила в сторону.
Только эта гробница не была пустой.
Диана попятилась к двери, растерянно глядя на Бруно, и задела при этом Лизу, которая отступила в сторону.
— Так кто, ты сказал, эти девушки? — спросил Бруно.
В его дрожащем голосе слышались сиплые нотки, появлявшиеся всегда, когда он особенно плохо себя чувствовал, но властность и требовательность, с которыми задан был вопрос, поражали.
— Они только принесли тебе цветы. Они…
— Кто они?
— Жена Майлза и его невестка.
— Жена Майлза и его… кто?
— Невестка. Эти леди — сестры.
— Сестры, — произнес Бруно тяжело, жутко, бессмысленно.
Диана была уже у двери.
— Чего они хотят? — спросил Бруно. Он сидел все так же прямо и неподвижно, и трудно было понять, куда он смотрит.
— Мы от Майлза, он просит прощения за то, что расстроил вас, — медленно и отчетливо произнесла Лиза негромким голосом.
Большая уродливая голова слегка качнулась:
— Что?
— Майлз просит прощения.
Сомнения не было, Бруно явно смотрел на Лизу. Лицо его как будто немножко прояснилось, стали видны рот и глаза.
— Кто вы?
— Я…
— Ну, вы еще успеете поговорить, для первого визита вполне достаточно, — сказал Денби. — Тебя посетили две очаровательные девочки. Такое не каждый день случается, правда, Бруно? Цветы и так далее. Мы же не должны переутомлять тебя, верно? Скажи «до свидания». Мы пойдем.
Как только сестры вошли к Бруно, Денби вдруг стало плохо, его подташнивало. Появление женщин у постели Бруно произвело на Денби угнетающее впечатление. Возможно, это был всего-навсего новый прилив жалости к Бруно, чувство стыда из-за того, каким предстает бедный старик перед посторонним взглядом, как выглядит его сумрачная, убогая, запущенная комната с обоями в потеках, с грязными простынями; умирающий старик с головой чудища, запертый в разящей вонью темной камере. Денби свыкся с Бруно. Он не видел в нем человека, дни которого сочтены. Но теперь ему захотелось тотчас вывести отсюда женщин и выйти самому. Он нащупал ручку двери и протянул к Диане руку, как бы защищая ее и выпроваживая в то же время.
— Денби, замолчи, Бога ради! — Они с Дианой застыли в дверях. — Не говори со мной так, точно я капризное дитя! Ты что, хочешь, чтобы они решили, будь я маразматик? Я пока еще в своем уме, и будь добр обращаться со мной соответственно. А вы сядьте сюда, вы. Пожалуйста.
Бруно смотрел на Лизу. Он с трудом выпростал из-под одеяла руку и, не отрывая ее от покрывала, указал на стул у кровати. Лиза села.
Денби почувствовал, что Диана толкнула его сзади локтем. Он вздрогнул и обернулся. Диана, бормоча что-то невнятное, хотела взять Денби за руку, но натолкнулась на его палец и потащила Денби из комнаты. Он пошел было за ней, однако в дверях замешкался, потоптался на месте, успокаивающе махнул ей рукой, когда она была уже на ступеньках лестницы, и остался в комнате, закрыв за собой дверь. К спертому воздуху примешивался теперь запах нарциссов. Лиза держала Бруно за руку.
Денби прислонился к двери, у него сильно кружилась голова. Чего он испугался? Теперь он видел профиль Лизы рядом с лицом Бруно. Ужасала ли его эта близость? Нет, ничуть.
— Вы ведь не боитесь меня, правда, милая?
— Нет, конечно, нет. Я так рада вас видеть.
— И вы принесли мне цветы.
— Мы с сестрой. Они и от Майлза тоже.
— От Майлза… вы… конечно… Майлз был так жесток, так жесток со стариком отцом.
— Он просит прощения. Он был очень расстроен и растерялся. Теперь он раскаивается. Он надеется, что вы позволите ему снова прийти.