— Между прочим, раньше здесь находилось студенческое общежитие, но вот уже несколько лет как в доме никто не живет.
— Не может быть, чтобы такой дом пустовал! — прочирикала Динни.
— Очень даже может, — пробормотала Бибби. — Похоже, он холодный и очень сырой. Ты его через агентство арендовала?
— Мы с Фебой приезжали сюда, когда были детьми, — сказала Саския, крутанувшись на сиденье. — Предки бросили нас здесь на три недели, а сами уехали загорать и пьянствовать на Карибские острова. По-моему, тогда на дворе тоже стоял декабрь — вот как сейчас…
— Точно, — сказала Феба, выключая двигатель. — Был канун Рождества. Помнится, нам страшно здесь не понравилось — из-за жуткого холода. Мы тут возненавидели всех и вся — даже друг друга. Помнишь, какие подлянки ты мне устраивала?
— Конечно, — хихикнула Саския. — Я проткнула дырку в твоей грелке, которую ты брала с собой в постель.
— А я во время соревнований по спортивному ориентированию вытащила у тебя из фонарика батарейки и заменила их старыми. Они сдохли, когда ты забралась в лесную чащу. Жуткое было время!
— Зачем в таком случае вы сюда вернулись? — поинтересовалась Бибби. Слова «какое великолепие!» она больше не повторяла: заметила трещины в стенах, разбитые окна и нехватку черепицы на крыше.
— Вам придется основательно нас напоить, прежде чем мы вам об этом расскажем, — произнесла Саския, обнимая подругу за плечи. — Ах, Феба, какая же ты все-таки молодчина. Я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, детка. — Феба поцеловала ее в щеку, потом достала из бардачка блокнот и сказала: — Однако пора делать перекличку.
С этими словами она вылезла из машины и отправилась выяснять, все ли подруги Саскии, следовавшие за ними из Лондона, добрались до места.
Выбравшись из своих автомобилей, «прокладки» разом вынули из карманов мобильники и стали давить на кнопки, чтобы сообщить своим папенькам, маменькам и муженькам, что они благополучно прибыли в Уэльс. В следующую минуту, однако, все они разразились негодующими криками: их мобильники отключились — возможно, по причине того, что приемопередающие станции в этой глуши сидели на голодном энергетическом пайке.
Похоже, у «прокладок» был план предаться здесь воспоминаниям о школьных годах, развалившись на постелях в дортуарах и перемежая болтовню шуточными потасовками на подушках. К сожалению, в спальнях бывшего общежития подушек для потасовок почти не осталось. Тут и одеял-то было мало, даже ветхих, поэтому молодые женщины, рассыпавшись по дому, первым делом стали подыскивать для себя мало-мальски приличные, не разоренные еще до конца спальни.
Одетта поднялась по узкой крутой лестнице на второй этаж, а потом, пройдя его из конца в конец — на третий. Чем выше она поднималась, тем холоднее ей становилось. Соответственно и комнаты, в которые она заглядывала, казались все более холодными, сырыми и мрачными. Войдя в одну из спален, она с воплем выскочила наружу — ей навстречу устремилась огромная крыса со зловеще поблескивавшими глазками. Бросившись со всех ног по лестнице вниз, она носом к носу столкнулась с Фебой.
— Что случилось, Одетта? — с тревогой спросила молодая женщина, заметив ее округлившиеся от ужаса глаза.
— Я только что видела совершенно кошмарного грызуна!
— Да, боюсь, в этом доме водятся-таки мышки. Но это, надеюсь, не помешало тебе подобрать комнату себе по вкусу?
Одетта покачала головой.
— Мышки? Это была здровенная крыса!
— Неужели? — ухмыльнулась Феба. — Крысы, насколько я знаю, плохо переносят высоту.
— Крысы, насколько я знаю, плохо переносят высоту. Пословица гласит, что «мыши живут на крыше, а крысы — в подполе». Кстати, моя комната рядом с комнатой Саскии, и ты можешь расположиться у меня — если, конечно, не возражаешь.
Одетта последовала за Фебой, размышляя на ходу о том, что животное, которое она видела, никак нельзя отнести к разряду мелких грызунов — даже с большой натяжкой.
Комната, куда ее привела Феба, была просторна и обладала широкой деревянной кроватью с продавленным, но зато сухим матрасом.
— А у тебя очень неплохо, — сказала Одетта, бросая на кровать свою сумку.
— Жаль только, постельного белья нет, — ткнула пальцем в голый матрас Феба. — Зато есть чем растопить камин. Я нашла под кроватью собрание сочинений Жоржетты Хейр. Только никому не говори, ладно?
Одетта уныло кивнула.
— Только не надо вешать нос! — воскликнула Феба, подхватывая Одетту под руку. — Так решила Саския. Никакого тебе шоколада в постель и никаких удобств. Пусть «прокладки» узнают, что такое суровая жизнь общаги. Но мы-то выше этого и не будем расстраиваться по пустякам, верно?
— Так это шутка или, хуже того, месть? — Одетта была неприятно удивлена.
Феба пожала плечами:
— Как сказать? Эти милые девочки доставали нас с Саскией все время, пока мы учились в школе. Оказавшись по странной прихоти судьбы много лет назад в этих стенах, мы с Саскией перед отъездом дали клятву в один прекрасный день основательно им насолить. Между нами, Саския — женщина довольно мстительная. Это, я бы сказала, главный ее недостаток.
15
Обстановка на вечеринке была точь-в-точь такая, как на школьных девичьих посиделках, за исключением того, что школьницы вряд ли могли себе позволить пить «Мерло» и курить сигареты «Силк Кат». Чтобы приготовить ужин, пришлось воспользоваться стоявшими на кухне портативными газовыми плитами. Чтобы растопить и прогреть до нужной температуры оставшуюся от давних времен огромную печь, понадобилось бы несколько часов.
Так или иначе все устроилось, и посиделки с выпивкой, тостами, сплетнями и анекдотами затянулись далеко за полночь. При взгляде на этих женщин, одетых в толстые свитера, куртки и вязаные шапки, можно было подумать, что они собираются в арктическую экспедицию. Увы, многочисленные одежки были единственным средством, позволявшим чувствовать себя комфортно среди каменных стен, которые в прямом смысле вытягивали из человека тепло.
Когда женщины основательно нагрузились горячительными напитками, разговор, как и следовало ожидать, перекинулся на темы семейной жизни и отношений между полами. «Прокладки» — все, как на подбор — ругали сильную половину человечества, не чураясь даже самых хлестких и энергичных выражений. Высказывалась глобальная мысль, что мужчины — существа тупые, бесполезные и в практической жизни мало что смыслят. Поскольку формулировка этого тезиса возражений ни у кого не вызвала, леди заскучали.
— Давайте, девочки, сыграем в одну забавную игру! — воскликнула Динни. — Возьмем бумагу, напишем, при каких обстоятельствах мы познакомились с нашими избранниками, а потом положим записки в шапку и перемешаем. Пусть Саския достает их по одной и читает. Наша задача — угадать, кто какую записку написал.
— Скучно, — проквакала Бибби. — Уж слишком хорошо мы друг друга знаем.
— Тогда давайте напишем, как и при каких обстоятельствах мы потеряли девственность. Согласны? — загораясь энтузиазмом, спросила девица с козьей физиономией.
Одетте в лицо бросилась кровь. Она потеряла девственность на школьном вечере, не испытывая никаких, кроме любопытства, чувств.