С темными волосами и оливковой кожей, они выглядели как сестры. Когда девочки уходили, София с ужасом посмотрела на гигантскую красную сыпь на ногах Полли.
— Мама, это не заразно?
— Надеюсь, что нет, иначе давно выкинула бы всю свою помаду. — Александра заглянула в переносную кроватку. — Ну разве он не ангел? — Джош, завернутый в голубое одеяльце, сосал во сне кулачок. — Какой замечательный малыш. Он похож на тебя, Бен.
— К счастью, Бен не срыгивает по три раза в машине, — проворчал Хуго.
— Давайте я сначала покажу няне детскую, а затем все мы что-нибудь выпьем, — объявила Александра.
Бен вынимал последний из коллекции огромных чемоданов из багажника.
— Ах, оставь, Бен.
Александра взяла зятя под руку и повела к дому. София шла за ними. Она ужасно хотела распаковать вещи и устроиться на новом месте. Почему, ну почему ее мать вечно живет в таком хаосе?
Гости сидели на террасе с видом на дикий сад.
— Паскаль обожает луга, — объяснила Александра.
Насекомые танцевали в дрожащей дымке над травой, и долина в отдалении спала под бумажной калькой жаркого марева.
София с радостью отметила, что она перенесла поездку лучше, чем остальные. Аманда выглядела так, как будто ей очень жарко и неудобно в городской одежде. У Хуго был невероятно сексуальный и вместе с тем потрепанный вид человека, только что выбравшегося из постели и направляющегося за кофе. Бен, как всегда, выглядел как бродяга. Жаль, что он не подстригся, волосы у него были длиннее, чем у ее матери.
— Место замечательное, — радостно говорил Бен. — И с прошлого года дом замечательным образом преобразился. Починили крышу?
— Да, еще в октябре. Когда мы только переехали сюда, здесь было ужасно. — Александра повернулась к Аман-де. — Каждый раз, когда шел дождь, мы с Паскалем носились с ведрами, пытаясь поймать капли. Однажды, когда дождь лил две недели подряд без перерыва, мы перетащили единственный сухой матрац в винный погреб и провели десять дней в постели в обнимку. Местные жители решили, что мы убили друг друга.
— Вы по Англии не скучаете? — спросила Аманда.
— Конечно же нет! Кому нужны эти викторианские ценности! Моя мать, француженка, рассказала мне о половой жизни в десять лет. Отец хотел отправить ее в психушку. Британцы так щепетильны в сексе. Так жаль, учитывая, насколько они страстные любовники. Французы любят секс, любят дарить подарки. Любят вино, еду — все, чем я восхищаюсь. Еще бокал?
— Да, кстати, когда приезжает Касс? — поинтересовалась София.
— Думаю, где-то через неделю. Она ждет, когда Маркус освободится. У него сейчас какой-то чемпионат по крикету. Да, чуть не забыла, сегодня утром я говорила с Эдди. Мы будем устраивать вечеринку в честь его приезда. Поможешь мне все организовать?
София просияла. В этой усадьбе можно как следует развернуться. У Паскаля масса нужных знакомств, да и у нее самой тоже. София уже почти видела заголовки в журналах. Как хорошо, что Паскаль настолько богат, что нет необходимости экономить.
— И когда будет вечеринка?
— Где-то в последнюю неделю июля. У меня записана точная дата.
Времени осталось немного. Придется постараться.
— Предоставь это мне, мамочка.
— Разве не замечательно, что Эдди приедет? — промурлыкала Александра восторженно. — Я уже и не надеялась увидеть его снова.
Хуго наполнил себе бокал.
— А чем занимается ваш таинственный брат?
— Ну, в семидесятых он наследовал бизнес отца в Англии, но быстро обанкротился, так что собрался и переехал в Штаты (в основном спасаясь от гнева отца).
Вроде бы он основал там какую-то галерею искусств, но снова потерпел неудачу.
— А чем он сейчас занят? — спросила Аманда, заметив, что Хуго не слушает хозяйку.
— Что-то связанное с искусством. Мне кажется, он работает кем-то вроде агента по продажам. Не удивлюсь, если опять сидит без гроша. Может, все еще без гроша. Он с нами не общается, только открытку на рождество прислал. Я выяснила адрес Эдди через отца Паскаля и не оставляла в покое, пока не убедила приехать в гости.
— М-м-м… вот еще что, — Александра смахнула со своей красной юбки слюни спаниеля. — Вместе с Мэтти к нам приедет потрясающий ирландский актер Найл… э… как же его фамилия?
— Неужели Найл О'Шогнесси? — удивился Хуго.
— Да, точно.
— Хороший парень этот Найл. — Хуго лениво потянулся. — У его брата есть ферма в Килдэре — отличное место для охоты. Кажется, от него недавно ушла жена?
— Ты с ним знаком? — спросила Аманда.
Она видела Найла О'Шогнесси в телевизионных спектаклях. Он был необычайно красив. В его облике было что-то восхитительно дикое и романтичное.
— Я как-то провел пару недель с его братом, — ответил Хуго Аманде. — Однажды мы так напились, что полностью разделись и стали купаться в водохранилище. Мы и не заметили, как группа американских туристов засняла все это на пленку, чтобы дома янки посчитали, что это один из «милых» ирландских ритуалов. Мы содрали с них по десять фунтов с каждого.
Бен рассмеялся.
— Это так на тебя похоже. Помнишь, как в Итоне на матче по регби ты сказал новичкам, что они в соответствии с вековой традицией должны голышом обежать вокруг школьной площадки?
— Еще бы. — Хуго широко улыбнулся и подлил себе вина. — Славные были времена.
Аманда нарочито фыркнула, затем вздохнула и вытянула ноги. Она в глубине души любила разговоры о школе.
В семнадцать лет она была зубрилкой, довольно полной и замкнутой в себе, короче — она была заживо похоронена в загородной средней школе для девочек. Ее отец, представитель из мелкой буржуазии, был трудоголиком и верил, что единственное образование, нужное женщине, — это умение вести хозяйство. Он смог наскрести денег, чтобы отправить только одного ребенка, ее старшего брата, в платную школу, где можно было получить так называемое «нормальное образование». Но у Аманды в аттестате были одни высшие баллы, и она поступила на экономическое отделение Лондонской Школы экономики и политических наук. Сейчас Аманда понимала, что второсортная частная школа брата была сборищем для снобистских выходцев из среднего класса, помешанных на спорте. Но в то время ей казалось, что это место для избранных, и она испытывала жуткое чувство зависти, смешанное с первыми яркими подростковыми вспышками полового влечения. Аманда сходила с ума по самодовольным школьным друзьям ее брата и одновременно их боялась.
Они спали с ней, потому что ничего лучшего на эту ночь не нашли, а наутро забывали ее имя. Аманда поклялась себе, что однажды все изменится, и начала свой путь наверх.
И действительно, теперь те самые мальчики, которых она и презирала и любила одновременно, хотели ее, потому что Аманда до смерти их пугала и возбуждала в них самые буйные фантазии.
Исключением был лишь Хуго. Аманда сомневалась, что когда-нибудь сможет напугать Хуго. И поэтому она до сих пор оставаясь с ним. Каждый раз, когда Аманда слышала его голос, у нее подгибались колени. Сейчас, развалившийся на солнышке с детской улыбкой на лице и слушающий рассказы Бена о ведении сельского хозяйства, он казался более недосягаемым, чем когда-либо. В его самолюбовании было что-то опьяняющее и в то же время отталкивающее.
— Нашла бы ты себе лучше походящего человека, — недавно сказала Аманде мать.