Пока Джош следовал за Люком к их рабочему месту, все его мысли были только о Хоуп. Ему чудился ее шепот: «Люк тоже продал душу?»
Люк открыл шкаф-автоклав, содержимое которого сохранялось при постоянной температуре 37,2 градуса, и вынул оттуда несколько комплектов пробирок в решетчатых поддонах, чтобы дотянуться до спрятанной позади них склянки. Внутри склянки находилась пластина с 96 маленькими емкостями.
Положив перед собой пластину, он вооружился пипеткой, осторожно собрал содержимое дюжины ячеек и перенес его в равных количествах на пластинки. Готовые препараты он поместил на столик микроскопа, приник к окулярам, немного подстроил разрешение и уступил место Джошу.
– Полюбуйся сам.
Джош долго не отрывался от окуляров. Когда он наконец поднял голову, Люк сказал:
– Можешь смотреть сколько хочешь, я в твое отсутствие только этим и занимался. Сто раз проверял – все до одной уникальны. Не будем обольщаться, мы делаем только первые шаги. Но ты не ошибся: как видишь, нервные волокна, взятые из мозга нашей крысы, сцепились на каждом кремниевом чипе и сами по себе образовали сеть.
– Вот это да! – От восторга Джош крепко стиснул Люка в объятиях. – Они активны?
– Их свойства мне пока что неизвестны, хотелось бы предоставить культуре несколько суток на развитие. А потом мы их испытаем и все увидим.
– Ты кому-нибудь об этом говорил? – осведомился Джош.
– Конечно нет, иначе зачем бы мне было тебе названивать?
– Значит, завтра, на еженедельном собрании? – спросил друга Джош, косясь на одну из камер, снимавших зал.
Совещательные комнаты, рабочие помещения и лаборатории были связаны внутренней сетью, благодаря чему каждый имел возможность обогащать свои знания и знакомиться с отчетами об опытах всех исследователей. Но никакой связи между оборудованием Центра и внешним миром не существовало. Каждый вторник вечером специальный комитет отбирал достижения, которые считал наиболее интересными, чтобы передать их для ознакомления всем остальным: они были обязаны немедленно все изучить.
«Ныне всякий научно-технический прогресс имеет коллективный, междисциплинарный характер, – объяснял профессор Флинч, единственный «начальник», перед которым полагалось отчитываться. – Возможно, для вас самих ваши открытии не будут представлять никакого интереса, зато они могут привнести что-то существенное в работу кого-то из ваших коллег. В обмен на предоставленные вам средства и полную свободу воображения вы обязаны полностью забыть о вашем эго. «Лонгвью» – это команда, мы не изобретаем будущее, а исследуем его. Вам выпал исключительный шанс, за который вам надлежит расплачиваться величайшим смирением. Уклонившийся от соблюдения этого правила лишается места среди нас. Никогда этого не забывайте».
Джошу, завороженно взиравшему на красную лампочку камеры, казалось, будто эти слова опять звучат у него в ушах.
– Не надо паранойи, – сказал со вздохом Люк. – Не думаю, что фиксируются все наши действия, любой наш жест. К тому же мы ничего не скрываем, просто я хочу потратить больше времени на подтверждение, что мы действительно совершили научный подвиг. Лучше рискнуть, чем опозориться перед другими.
– Мы разъединили при помощи холода четыре тысячи нейронов, взятых из мозга крысы, сумели закрепить их на кремниевых микрочипах, а потом вернули их к жизни посредством исключительно тщательных циклов разогрева, обеспечили им питание, необходимое для пробуждения и для выживания, после чего эти нейроны сами по себе соединились между собой и стали взаимодействовать. И ты еще боишься показаться смешным?
– В соседней лаборатории, – зашептал Люк ему на ухо, – шестеро наших коллег воспроизвели эксперимент Сандро Муссы-Ивальди, но уже с помощью акустических зондов.
Когда они транслируют определенные звуковые частоты, их маленький робот начинает двигаться, они заставляют его поворачиваться вправо и влево, пятиться. Единственный процессор их андроида – мозг амфибии в питательном растворе. Они объявят об этом завтра. Не хочу мериться с ними славой, вот и все.
– По-моему, ты совершенно не уверен в себе, и в этом твоя проблема. Ладно, поступим так, как ты хочешь. Неужели наши дурачки-соседи действительно так преуспели?
– Я слышал в коридоре, как они друг друга поздравляли.
– Может, это специально, чтобы тебя позлить?
– Нет, уверяю тебя, в моем окружении ты – единственный любитель мотать нервы ближнему.
Джош отвел Люка в мертвую зону, невидимую для камер.
– Завтра мы перенесем сразу десять препаратов на более широкий кристалл и свяжем их между собой. Зададим их простой алгоритм и посмотрим, что будет. Мы должны оценить их способность к вычислениям и, главное, посмотреть, какой рост проистекает из их связанности: линейный, логарифмический или экспонентный.
– А потом? – спросил Люк.
– Потом попытаемся воспроизвести то, чему мы их научили, на простых электронных носителях. Все, едем домой, я вконец вымотался, прошлой ночью я не сомкнул глаз.
Как только машина выехала за периметр зоны действия глушилок, которыми был оснащен комплекс, Джош проверил свой телефон. Хоуп не оставила ему сообщений.
– Ты с ней переспал? – спросил Люк, выезжая на шоссе.
– С чего ты взял, что я был с Хоуп?
– Ты только что сам себя выдал. Но достаточно того, что вас обоих не было на занятиях.
– Успокойся, она не хочет с нами работать, – сказал Джош.
– Мы договаривались, что обсуждать с ней это буду я. Что ты ей наплел?
– Ничего конкретного, так, общая беседа про то, что меня интересует больше всего.
– Вы не обсуждали ничего, кроме секса?
– Ты бываешь таким болваном, Люк! Представь, обсуждали, и много чего!
– Раз ты ничего ей не раскрыл, от чего же она отказалась?
– Она не отказывалась, просто я почувствовал ее враждебность. Думаю, у нее этические возражения.
– Это потому, что ты действовал неуклюже. Если бы ты доверил это мне…
– Раз ты хитрее меня, возьми и переубеди ее. Вообще-то я думал, что должен выбрать что-то одно: либо наш проект, либо мои чувства.
– Приехали!
– Ты так тащишься, что мне казалось, мы застряли на полпути.
– Я знал, что, как только я выдвину это условие, тебе тут же втемяшится в башку его обойти. Теперь все прояснилось.
– Для тебя – может быть, а для меня все по-прежнему в тумане. Я думал, она пришлет мне сообщение… Погоди! Ты мной манипулировал?
– У Хоуп к тебе чувства, надо быть полным кретином, чтобы этого не замечать. Раз вы провели вместе прошлую ночь, то, полагаю, не потому, что у нее вдруг возникло желание развлечься.
– Ты-то откуда знаешь?
– А что, у тебя были другие намерения?
– Брось! – сказал Джош сердито. – В кои-то веки я совершенно серьезен.
– Так я и думал. Приехали! Рад убедиться, что за последние сутки сделал прогресс не я один.
– Я тебе говорил, что иногда ты здорово действуешь мне на нервы?
– Говорил, и даже часто, но мне как-то все равно.
– Не меняй тему. это условие потребовалось только для того, чтобы?..
– Сколько времени ты топтался бы на месте, прежде чем рискнуть и залезть к ней в постель, если бы не мое неделикатное вмешательство? Ну а теперь, когда ты больше не сомневаешься в моих талантах, будь любезен позволить мне и ею поманипулировать, чтобы ей захотелось присоединиться к нашей работе.