Мои вьетнамки шлепали по гладкому полу.
–Вы сказали, информацию прислали вам на почту? – спросила я. – От кого она пришла?
–
Не имею представления. – Он сдвинул брови, глядя на меня с любопытством. – Я решил,
чтописьмоприслалкто-тоизканцелярскихработниковдепартаментаповопросамисполнения
наказаний.–Мастерсостановилсяпереддверьюкабинета.Раньше,аможетисейчастоже,здесь
находиласьхимическаялабораториядоктораПортера.–Кслову,–онпригрозилпальцем,–твои
особенные обстоятельства афишировать не нужно. Уверен, ты придерживаешься того же мнения, но я
хочу сразу все прояснить. Эти ребята не должны узнать, почему ты здесь. Поняла?
–
Да, сэр. Конечно. – Я сжала в кулаке ремешок сумки, висевшей у меня на плече, ощутив
стыд. – И спасибо, что доверились мне.
Взгляд его голубых глаз смягчился. Директор Мастерс улыбнулся.
–
Работатьбудешьвэтомкабинете.–Онкивнулвсторонудверилабораториидоктора
Портера,затемвручилмнестопкупапок,которуюдержалвруках.–Тутсобраныоценочные
характеристики,которыерасскажутонынешнемположениикаждогоученика,заметкипедагогов,
учебные планы и копии журналов. Ознакомься с ними, и до встречи в понедельник, Кейси.
ПослеэтогоМастерсушел,оставивменяодну.Яогляделась,оцениваяобстановку.Уменя
накопилось стольковопросов. Этимребятампосемнадцать. Что,если онине захотятслушать того,
кто старше их всего на несколько лет? Что мне делать с проблемным поведением? Разумеется, Джаред
иДжексонТрентыуженеучилисьздесь,ноянесомневалась,чтоихсменилидругиеподонки.И
почему дополнительные занятия по письменной речи проводились в химической лаборатории? Разве у
меня не должны взять отпечатки пальцев, чтобы допустить к работе с несовершеннолетними?
Ох, подождите. У меня уже брали отпечатки пальцев.
Я засмеялась себе под нос, решив, что уж лучше смех, чем слезы. Как быстро все меняется.
Учасьвшколе,тысчитаешьсебяумнеевсех,думаешь,чтовсетвоипланыосуществятся.
Думаешь, что двинешься по пути к успеху с полными денег карманами и плотным графиком, ведь ты
такойважный,истанешьименнотемчеловеком,какимвсегдахотелбыть,кактолькоокончишь
школу.
Толькониктонеговорит,чтовдвадцатьлеттыещебольшерастерян,чемвсемнадцать.
Глядячерезокнонадверьшкольногокабинета,потерларуки,разгоняядрожь,изадумалась–ане
буду ли я в большем замешательстве в двадцать пять, чем была сейчас. Раньше моя дорога казалась
предельно чистой, а сейчас на ней появилось столько грязи, что я едва могла идти.
Но этим летом мне только ходить и придется. Так как меня лишили водительских прав на год,
япозволилаНикзабратьмоюмашинувСан-Диегоиутешиласьфактом,чтовгороденеосталось
моих друзей – по крайней мере, в данный момент – значит, невозможность водить не станет тяжким
бременем.
Но этим летом мне только ходить и придется. Так как меня лишили водительских прав на год,
япозволилаНикзабратьмоюмашинувСан-Диегоиутешиласьфактом,чтовгороденеосталось
моих друзей – по крайней мере, в данный момент – значит, невозможность водить не станет тяжким
бременем.
Школа и тренажерный зал. Иногда продуктовый магазин. Лишь эти места я буду посещать, и
все они находились на приличном, но посильном расстоянии от дома Тэйт.
Ярешилавернутьсядомой,отказавшисьпереступитьпорогкабинетараньше,чем
потребуется.Наказаниеяполучилазаслуженно,однакоотэтогобылонелегчесмиритьсяс
необходимостьюпровестилетниеканикулывдушном,затхломздании,наполненномлюдьми,
желавшими там находиться не больше моего.
Выйдяизшколы,выудилаизсумкиайподТэйтивставиланаушникивуши.Пролистывая
плейлист, не сдержала улыбку, сообразив, что не узнала ни одну из загруженных ею песен.
Мненравилсямузыкальныйвкусмоейподругиещедотого,какмыпознакомились.Нона
протяжениимногихлетяусталасражатьсясматерьюиз-запесен,доносившихсяизмоейкомнаты,
поэтому просто сдалась в итоге. Вообще забросила музыку. Я редко слушала что-либо, потому что ее
голос постоянно вторгался в мои мысли и все портил.
Включив "Take Out the Gunman" Chevelle, увеличила громкость настолько, что уши заболели.
Однако все равно широко улыбнулась, когда от этого сексуального голоса у меня в груди буквально
фейерверкивзорвались.Янеслышалазамечанийматери,вообщеничегонеслышалакроме
громогласной музыки, заставившей меня рассмеяться, мой пульс участиться, а голову покачиваться в
такт.
На соседних улицах было тихо, изредка мимо проезжали машины. Солнечные лучи согревали
мои обнаженные ноги. Я поняла, насколько сильно соскучилась по лету в родном городе.
Вокругменявозвышалисьдеревьяспышнойзеленойлиствой,танцевавшейнаветру.В
воздухеощущалсязапахскошеннойгазоннойтравыибарбекю.Детворапобежалакфургончикус
мороженым, когда тот остановился у тротуара.
Я любила все эти мелочи и впервые за долгое время ощутила умиротворение. Даже несмотря
на мои проблемы.
Японяла,чтониктоменянеждал,никто замнойнеследил,никтонебеспокоил.Рано или
поздномамапозвонит.Впонедельникмнепридетсяначатьрепетиторствовшколе.И,вконечном
счете, я буду вынуждена осенью продолжить обучение на факультете политологии.
Но хотя бы в данный момент я была свободна.
И мне было чертовски жарко. Я провела пальцами по линии роста волос, стерев испарину. В
этом плане Аризона превосходила Шелбурн-Фоллз. Там влажность воздуха меньше.
Яоделасьтакпродуманно,кактолькосмогла.Намнебылабелаяюбкаизкружевакроше,
благодаря которой мои загорелые ноги выглядели гораздо лучше, но верх выбрала консервативный –
тонкую блузку на пуговицах.